Чернильные ночи – янтарные дни - Ольга Баскова

– Мне очень жаль. Кстати, в будущем мы действительно планируем это делать.

Попрощавшись с любезной продавщицей, Саша вернулся в машину. В принципе его не удивил ее ответ. Молодой человек был уверен: Никитенко не брал и никакой кредит. Все куплено на наличные.

– Вот молодец, – процедил сквозь зубы Пименов и помчался на встречу с любовницей погибшего.

Рыбацкий переулок находился в самом живописном и самом привлекательном для туристов районе Южноморска, на берегу бухты Лазурной, с тесным, зажатым скалами с двух сторон устьем. Эта необычная по форме бухта, укрывшаяся в скалистых горах, и старые кривые каменистые улочки, протянувшиеся вдоль берега, и целебный морской воздух, и развалины величественной генуэзской крепости, находящиеся на краю Крепостной горы, всегда привлекали отдыхающих. Курортники тянулись сюда со всего мира. Говорили, что жители этого района существовали только на средства отдыхающих, однако это пока никто никому не запрещал. Дом Любови стоял в двадцати шагах от моря. Журналист поставил машину в небольшом дворе и поднялся по лестнице. Дверь нужной ему квартиры распахнулась сразу, и на пороге возникла красивая блондинка с огромными голубыми глазами.

– Я выглянула в окно и увидела машину, – пояснила она. – Почему-то мне показалось, что это вы. Видите, я не ошиблась. – Девушка посторонилась, пропуская Сашу в квартиру с дорогим ремонтом. – Давайте деньги, а то я спешу. Мой автомобильчик что-то забарахлил, и я договорилась с мастером. Поэтому монетки очень кстати. Денис всегда умел предупреждать мои просьбы. Представляете, я ведь ничего не говорила ему о машине.

Пименов взял ее за руку.

– Сядьте, пожалуйста. Сейчас вам придется выслушать одну не очень приятную новость.

Она взглянула на него.

– Неприятную? Что вы хотите этим сказать?

– Я вас обманул, – выпалил журналист, – Денис вам ничего не передавал.

Люба наклонила голову.

– Значит, он решил порвать со мной и больше не изменять своей курице. Понятно. Только почему он струсил сказать об этом сам?

Саша покачал головой.

– Потому что дело не в этом. Дениса больше нет.

Блондинка открыла рот.

– Нет? Как это – нет?

– Он погиб вчера вечером.

Люба часто задышала.

– Этого не может быть.

– Позвоните к нему на работу и спросите.

Она так стиснула пальцы, что они захрустели.

– Господи, ну почему? Как он погиб?

– Его сбила машина.

Люба становилась все бледнее, и журналист испугался, что она упадет в обморок. Однако девушка пришла в такое состояние, что он мог спрашивать ее о чем угодно. Парень сунул ей под нос свое журналистское удостоверение.

– Я следователь прокуратуры Пименов. Мне было необходимо поговорить с вами.

– Но я ничего не знаю, – простонала блондинка. Разумеется, она не стала вчитываться в то, что написано на документе. – Мы просто любили друг друга, и он никогда не посвящал меня в свои дела.

Пименов огляделся по сторонам. Шикарная обстановка квартиры говорила о вложенных в нее больших деньгах.

– Где вы работаете? – поинтересовался он.

Люба процедила:

– Я не работаю. Денис запретил мне. Он хотел, чтобы я ждала его в гости каждую минуту.

– Это ваша квартира?

Она изобразила удивление.

– Откуда у меня такие деньги? Ее купил мне Денис.

– И машину, – подсказал журналист. – Кстати, а что у вас за машина?

– «Пежо». Она стоит у подъезда.

Саша не поленился выглянуть в окно. Серебристый «Пежо» был хуже никитенковского «Ниссана», но ненамного.

– Вы знаете, сколько получал Денис? – задал вопрос Пименов.

Она покачала головой.

– Мне не было интересно.

– Тогда я вас немного просвещу, – продолжал молодой человек. – Никитенко находился в звании капитана. Его зарплата не дотягивала до девятисот долларов. При этом его жена тоже не работает, есть два малолетних сына и пожилая мама, которой нужно покупать дорогие лекарства. Спрашивается: где он брал деньги? Возможно, у Дениса был какой-то бизнес?

Блондинка замотала головой.

– Если и был, то я ничего об этом не знаю. Повторяю: он со мной не делился.

Саша понял: больше он из нее ничего не вытянет. Либо она действительно не в курсе его дел, либо в таком состоянии память отказывает ей. Пименов протянул Любе визитку.

– Позвоните по этому номеру, если что-нибудь вспомните. – Он немного помедлил и выпалил: – При помощи ваших показаний мы быстрее найдем убийцу, а вам, возможно, за них заплатят. – Сейчас парень готов был пообещать что угодно. Это ее заинтересовало.

– Хорошо, если что – я обязательно позвоню. Но как же я теперь без него? Я просто не знаю, что делать.

– Утро вечера мудренее, – справедливо заметил журналист и вышел из квартиры на солнцепек.

Отъехав немного от дома, он заглушил двигатель, решив пройтись по набережной. Как и много лет назад, она была главной достопримечательностью этого района. По набережной катались роллеры. Облицованная красным гранитом, она привлекала любителей роликовых коньков уже давно: гладкий гранит для них – это просто блаженство. Уличные музыканты исполняли утесовскую «У Черного моря». Пименову было известно: здесь нагретый за день воздух вечером наполняется свежим дыханием моря и тонким ароматом кипарисов и можжевельника. Именно вечером на набережной загораются яркие огни, на темном небе мерцают алмазные звезды, а по морю тянется вымощенная лунным серебром дорожка. Когда-то здесь стояли лишь прогулочные катера, отвозившие всех желающих на пляжи, теперь же их теснили белоснежные яхты и маленькие катерки, предлагавшие отвезти в любой уголок пляжа. Вдоль набережной расположились кафе, рестораны и клубы. Здесь имелось все – от экстремальных аттракционов до жетонных автоматов, так что скучать не приходилось. В отличие от набережной в центре Южноморска здесь царила идеальная чистота. Сашины коллеги утверждали: ее каждое утро моют с порошком кернерами.

Пименов пошел вдоль моря. Сегодня красоты его не интересовали, он напряженно размышлял. Чем больше журналист узнавал о Никитенко, тем меньше симпатии вызывал этот человек. Было совершенно ясно: никаким честным сотрудником этот тип не являлся, мало того, он воровал по-крупному. Да, именно по-крупному, и дело было не во взятках, получаемых на дороге возле заброшенной фабрики. Парень напал на золотую жилу и, вероятно, работал в паре с самим Ванагасом. Разумеется, при желании можно копать глубже, однако стоит ли? Пименов выяснил, что за человек Никитенко, и теперь совесть его не станет мучить. Нет слов: он тем не менее поступает нехорошо, собираясь покрывать преступницу, но, вероятно, город сделался чище после смерти этого вора. Рассуждая так, журналист сознавал: все равно его мысли преступны. И он сам преступник, потому что косвенно виновен в случившемся. Но выдать сейчас Анжелику Пименов не мог. Это приведет к тому, что она сообщит мужу: мол, села за руль в одиночестве, так как ее инструктор по вождению начал приставать. А это признание грозило дальнейшими последствиями: его выгонят отовсюду и не возьмут даже дворником.