Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Имбирь и мускат - Прийя Базил

Имбирь и мускат - Прийя Базил

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 94
Перейти на страницу:

Сарна заметила, что Карам держится от нее на расстоянии и не смотрит в глаза. Ему было невыносимо находиться в доме, и она завидовала, что муж в любое время может выдумать предлог и сбежать. «Я еду в город искать работу», — говорил он и пропадал на несколько часов. «Вернись! — хотелось закричать ей. — Возьми меня с собой! Забери меня отсюда!» Она мечтала найти в его близости утешение и в то же время желала наброситься на него с проклятиями. Если бы Карам не уехал, ей бы не пришлось спать с Пхул и Пьяри в одной кровати. Она не проснулась бы среди ночи, чтобы найти рядом бездыханное и холодное тело малышки. Если бы… если бы…

Сарна слышала, как в ту ночь Карам зашел на кухню, но ей хотелось его наказать, увидеть его страдания. И все же про себя она молила: «Прошу, прикоснись ко мне. Пожалуйста. Скажи, что все будет хорошо. Обними меня. Обними!» А когда он вышел из комнаты, начала мучиться она.

Страшные мысли крутились в ее голове, точно банда головорезов, смыкающих вокруг ее сознания плотное кольцо. Когда они уже почти до смерти забивали Сарну, она восставала. Нет! Чем она заслужила такое наказание? Разве только своей любовью. Неужели это преступление? Неужели ей всю оставшуюся жизнь придется расплачиваться за одну-единственную ошибку? Нет! Дух Сарны пробивался сквозь плотные слои стыда и совести, чтобы вновь заявить о себе. В остальное время он укрывался в единственном месте, где можно было найти уединение — в отрицании собственной вины. Виноват Карам: он обещал вернуться. Виновата Биджи: она должна была выделить им спальню. Виноват Сукхи: нельзя было увешивать стены этого проклятого дома останками убитых животных. Только благодаря адреналину, который вырабатывался под действием этих яростных обвинений, Сарна смогла найти в себе силы, чтобы готовить, убираться и снова кормить грудью Пьяри. Порой ей даже казалось, что жизнь налаживается.

Что бы ни происходило в нашей жизни на протяжении довольно долгого времени, мы к этому привыкаем. Шли недели, а Карам и Сарна по-прежнему почти не разговаривали друг с другом и спали в разных комнатах. И хотя гнет этого отчуждения тяготил их сердца, вес его постепенно уменьшался. Жизнь продолжалась, щелкала, точно проектор, показывающий все новые слайды: вот Карам возвращается на работу в министерство финансов; вот Балвиндер и Харджит с шумом и гамом врываются на кухню, чтобы выпросить у Сарны какое-нибудь лакомство; вот Баоджи ищет повсюду свою трость; вот Персини и Сарна по очереди вдыхают ароматы своих блюд; вот Биджи качает головой в привычном ритме недовольства. Все, как и раньше, выполняли свои обязанности, и потихоньку в дом возвращалась нормальная жизнь. Но порой неожиданно проектор высвечивал пустоту. Как белый экран внезапно обжигает глаза, так пронзительные воспоминания вдруг вспыхивали перед семьей. Достаточно было кому-то произнести «Пху… Пьяри!», как все возвращались в то время, когда обе близняшки были живы и домашние то и дело путали их имена. От таких оговорок наступало неловкое молчание, а у Карама и Сарны на миг замирало сердце.

Пришел новый год. Затяжные дожди точно хотели смыть всю скорбь мира. Карам постепенно начинал менять отношение семьи к себе: он делал маленькие, на первый взгляд незначительные шаги, отказываясь то везти Биджи на рынок, то ехать с Баоджи на похороны его давнего приятеля.

Сарна по-прежнему относилась к случившемуся так, словно во всем были виноваты другие. Это отношение помогло ей пережить гибель Пхулвати. Если змея может легко сбросить старую кожу, то избавиться от мук совести не так просто — Сарна теряла разве что чувство реальности.

В начале февраля Сукхи в очередной раз вернулся с охоты, нагруженный трофеями, и под надзором Биджи повесил на стену новые рога куду. Длинные, закрученные в лиру, просто прекрасные — Сукхи ими очень гордился. Ради них он убил самца антилопы, мясом которого семья питалась целых два дня. Сарне было не по себе от прибавления в коллекции. Нездоровая и зловещая атмосфера комнаты, служившей Сукхи мавзолеем, стала сильной, как никогда. Сарна уверила себя в мысли, что именно охотничьи трофеи повинны в ее бедах. Разве Карам не объявил о своем отъезде в тот самый день, когда на стену водрузили рог носорога? Разве Пхул не умерла сразу после того, как все полюбовались ужасной фотографией Сукхи в обнимку со слоновьим бивнем? Да, это обиженные духи животных мстили семье.

Персини вышла на улицу и под влажными ветвями палисандра месила тесто для чапати. Как только прекратились дожди, она стала работать на свежем воздухе. Ей не нравилось сидеть дома: их жилище превратилось в обитель скорби с тех пор, как его стены сотрясли ужасные крики Сарны. Персини всюду натыкалась на следы ее горя. На прошлой неделе, к примеру, из ящика комода вырвался всхлип. Сегодня она залезла в мешок с мукой, и вместе с белым облачком наружу вылетел протяжный стон. Лучше работать снаружи, где эта женщина еще ничего не успела отравить, подумала Персини и поглядела на мрачное серое небо. Даже если вот-вот начнется дождь.

Замешивая тесто, она оживленно болтала со своей новой лучшей подругой, Джагиндер, знаменитой городской сплетницей. После рождения близняшек Персини приложила немало усилий, чтобы завязать это знакомство, и вот теперь пожинала плоды.

Джагиндер смотрела, как Персини раскатывает и бросает на сковородку лепешки.

— Какие у тебя замечательные чапати, Персини-джи! — пропищала она с преувеличенным восхищением. — И какие большие! — Обычно она отмеряла диаметр лепешки ладонью. Немного великоваты, подумала она про себя, а при ближайшем рассмотрении увидела, что не такие уж они и замечательные. Поверхность чапати была бугристая, точно шоссе между Найроби и Момбасой. Джагиндер не прекращала ахать и охать, прекрасно зная, что лесть всегда дает желаемые результаты.

— Да, я делаю большие роти, — согласилась Персини. — Мужчинам надо есть как следует. Не верю я этим малюсеньким-тонюсеньким лепешечкам. — Она огляделась. — А некоторые даже специально пекут такие, чтобы потом говорить: «О, сегодня он съел целых шесть!» Так они доказывают, что вкусно готовят. На самом деле люди просто не наедаются, вот и просят добавки. Я всегда считала, что в еде главное — количество, а не вкус!

У входа в дом зашуршала красная занавеска.

— Хм, — сказала Джагиндер. — Прекрасно тебя понимаю, хотя если блюдо по-настоящему вкусное, то съедаешь больше. Например, Сарнина гаджарела — пальчики оближешь! — Она сладко зажмурилась и облизала губы. Отлично, теперь удастся посплетничать о Сарне. — Даже если я плотно поужинала дома, всегда съедаю по две порции ее десерта. Давно хочу взять рецепт. Порой мне кажется, это какое-то волшебство — ну не может сладкая морковь быть таким лакомством!

Как Джагиндер и ожидала, Персини разозлилась. Ее скалка яростно металась по тесту, формуя лопоухие овальные чапати.

— Спроси, раз хочешь, только не надейся, что она с тобой поделится. Обязательно что-нибудь утаит, говорю тебе. Чтобы ты не смогла приготовить так же вкусно.

— Бедняжка Сарна, вряд ли ей сейчас до десертов…

— И поделом! — Персини бросила перекошенную чапати на чугунную сковороду, черную со всех сторон. — Да-да, все получают по заслугам, верно говорю. — Тут вдруг ей пришло в голову, что сама она — исключение из этого правила и достойна куда лучшей участи, Ничего, рано или поздно удача ей улыбнется.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 94
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?