В капкане случайной страсти - Джосс Вуд

Черт побери, он не собирался говорить последнюю фразу, но в Дарби было что-то такое, что заставило его ей открыться. Это сильно его напугало.

– И тебя мучило чувство вины, – предположила она, глядя на него.

– Я старался приезжать домой как можно чаще, но всякий раз чувствовал, как Джейк все больше от меня отдаляется. Он злился на меня за то, что я его оставил, поэтому делал все возможное для того, чтобы мне досадить. Он угонял автомобили, напивался, курил травку, затем перешел на более сильные наркотики.

– Ты имел полное право жить своей собственной жизнью.

Умом Джуд это понимал, но чувство вины от этого не ослабевало.

– Джейк не упускал ни одной возможности довести меня до белого каления.

– Именно поэтому он закрутил роман с твоей девушкой.

Джуд поморщился:

– Да. Я разрешил Карле пожить в моей квартире на Манхэттене. Она тогда выступала в «Метрополитен-опере», а я отправился в Австралию работать над проектом. Джейк соблазнил ее и перебрался к ней. Вернувшись, я застал их в своей постели и велел им до конца дня освободить мою квартиру. Мой братец забрал оттуда все, что можно было продать.

Потрясенная, Дарби накрыла рот ладонью.

– Надеюсь, ты вызвал полицию, чтобы его арестовали.

Джуду понравилось, что она отреагировала таким образом. Это означало, что она его поняла.

– Да. Мой отец предъявил мне ультиматум: либо я забираю заявление, либо моя семья от меня отрекается.

– И ты выбрал второе, – сказала Дарби. В ее тоне не было ни намека на осуждение.

– Джейка посадили на год, и отец с мачехой обвинили в этом меня. С тех пор я не общаюсь со своей семьей.

Дарби возмущенно покачала головой:

– Они отреклись от тебя после всего, что ты сделал для Джейка? Это невероятно.

Встретить спустя долгое время человека, который понял его выбор и встал на его сторону, было подобно глотку свежего воздуха.

– Вот почему я никогда не хотел иметь детей, – сказал он. – Я выполнял родительские обязанности, и это ни к чему хорошему не привело.

Дарби коснулась кончиками пальцев его руки:

– И ты никогда не менял свое мнение?

Джуд покачал головой:

– Нет. По правде говоря, десять лет назад я хотел сделать себе вазэктомию.

Дарби улыбнулась. Когда Джуд поднял бровь, она пожала плечами:

– Я просто подумала, что мы с тобой плохо друг другу подходим. Ты не хочешь иметь детей, а я хочу. Слава богу, между нами нет ничего, кроме секса. Мы были бы ужасной парой.

Если не считать вопросов деторождения, в остальном они прекрасно друг другу подходили. Оба были сильными, независимыми, ответственными и серьезно относились к работе. Дарби Броган была единственной женщиной, которую он мог представить в своей жизни через пять или десять лет. Подобное было для него в новинку, и он не знал, как ему быть с этой женщиной.

Заметив, что у нее закрываются глаза, он наклонился и коснулся губами ее лба:

– Спи, дорогая. Когда ты проснешься, я буду рядом.

Высвободившись из объятий Калли, Мейсон прошел, обнаженный, в ванную. Приняв душ, он подошел к раковине и уставился на свое отражение в зеркале. Он выглядел так же, как и прежде. Те же голубые глаза, нос, рот, та же трехдневная щетина. Тогда почему он чувствует себя так, будто в его теле живет другой человек?

Открыв кран, Мейсон попил воды и умылся.

Пять месяцев назад он вел обычную жизнь отца-одиночки – управлял кофейней, воспитывал сыновей, ходил на свидания, когда это позволяло время и обстоятельства. Он был доволен своей жизнью и не хотел ничего менять.

Затем в его жизнь ворвался ураган по имени Калли Броган.

Он думал, что с этой женщиной все будет просто. Что они будут заниматься сексом до тех пор, пока не пресытятся друг другом, а после этого спокойно разойдутся.

Но когда у них с Калли произошла размолвка и она уехала, он два с половиной месяца места себе не находил. Его бизнес процветал, но работа ему наскучила, его сыновья с каждым днем становились все более независимыми, элитный район, в котором он жил, казался ему золотой клеткой.

Даже сейчас, когда Калли вернулась и их отношения продолжились, он не мог полностью успокоиться. Он все время возвращался в мыслях к путешествию Калли в Таиланд, гадал, была ли у нее там близость с другим мужчиной. Ему казалось, что еще немного – и его мозг взорвется.

– Давай поговорим, Мейс.

Повернувшись, Мейсон увидел стоящую в дверях Калли. На ней был белый махровый халат. В руках она держала два бокала с красным вином. Подойдя к огромной ванне, она села на край и скрестила ноги. Схватив полотенце, Мейсон обернул его вокруг своих бедер, затем взял у нее бокал и прислонился плечом к стене.

– Между нами все не так, как прежде? – спросила она, глядя на него большими голубыми глазами.

Он хотел солгать, но не стал этого делать.

– Нет, не так.

Но это вовсе не означало, что стало плохо. Скорее, по-другому.

– Причина в том, что я раскрепостилась в сексуальном плане?

Мейсон чуть не поперхнулся вином.

– Вовсе нет.

Ее раскованность, напротив, возбуждала его. Секс – это единственная составляющая их отношений, с которой сейчас все было в порядке.

– Тогда в чем проблема, Мейс?

Как это выразить словами? Будучи математиком, он гораздо лучше оперировал цифрами. Как он может объяснить свои чувства, когда сам не знает, что чувствует?

Он запустил пальцы себе в волосы:

– У меня такое чувство, будто я смотрю на решение математической задачи и знаю, что оно неправильное, но не знаю почему.

Калли кивнула:

– Проблема во мне или в тебе?

Мейсон пожал плечами. Ему не хотелось говорить о своих чувствах, поэтому он решил переключить свое внимание на чувства Калли.

– Ты изменилась, Калли.

Наклонив голову, она стала ждать, когда он продолжит.

– Ты стала более спокойной, сосредоточенной, уверенной в себе, перестала нервничать.

– И это проблема?

Нет, но теперь она стала другой.

– Ты устал от погони, Мейсон? – спросила Калли.

Взгляд ее затуманился, и он не мог прочитать ее чувства и понять, о чем она думает. До новогодней вечеринки, до ее поездки в Юго-Восточную Азию она была для него открытой книгой.

Затем до него наконец дошел смысл ее слов, и он разозлился.

– О чем ты меня спрашиваешь, черт побери?

Калли отвела взгляд и принялась вращать вино в бокале.