Бой не вечен! - Василий Головачев

Он пересек двор, вышел на улицу Белинского и побрел по направлению к парку, не особенно задумываясь, куда идет и зачем. Ощущение, что он здесь никому не нужен, усилилось, настроение упало безнадежно, хотелось бросить все и уехать домой, на родину… или в Жуковку, чтобы увидеть Марию, сказать ей: прощай! – и опять же уехать на Алтай.

Ираклий усмехнулся, понимая, что корни его нынешнего нервного состояния растут из ревности, попытался встряхнуться. И в это время сама судьба пришла ему на помощь, посылая для повышения тонуса неплохую разрядку. Только он остановился напротив сверкающей вывески казино «Волга», раздумывая, не завернуть ли туда, посидеть в баре или поиграть в боулинг, как вдруг рядом резко затормозила серая «Лада»-»восьмерка», обдав плащ и брюки Федотова водой из лужи.

Ираклий глянул на свой испорченный плащ, обошел машину, постучал ногтями по тонированному стеклу, приглашая сидящих выйти. Приоткрылась дверца, выглянул крупногабаритный короткостриженный водитель, то ли небритый, то ли отращивающий бороду.

– Чего надо?

– Извиниться не хочешь? – поинтересовался Ираклий, переживая приступ гнева, но пока сдерживаясь.

– Чего? – вытаращился владелец «восьмерки». – Оборзел, что ли?

Ни слова не говоря, Ираклий рванул дверцу на себя, открытой ладонью сплющил ухо водителя о его же череп, а затем щелкнул в лоб, отбивая охоту вылезать и выяснять отношения. Однако в кабине «Жигулей» находились еще двое таких же небритых ребят, для которых урок не пошел впрок. Торопясь, они посыпались из машины, клокоча как самовары, крепко сбитые, в джинсовых куртках, с татуировкой на кулаках и на пальцах, что являлось отличительным знаком местной бандитской шпаны, и Ираклий с удовольствием «отметелил» обоих на глазах пораженных охранников казино, не посмевших вмешаться в разборку.

Этот инцидент со шпаной изменил настроение бывшего полковника, но ненадолго. Во-первых, самому стало противно, будто он испачкался в грязи еще раз. Во-вторых, пришло неприятное ощущение скрытого наблюдения, что заставило Федотова вспомнить о своих непростых отношениях с «Надежными ребятами», предлагающими «защиту и охрану», а также с финансистами, требующими возврата вклада. Поколебавшись, он в казино все же заходить не стал, побрел назад, к дому, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь определить, кто и откуда за ним следит. Однако напряжение нарастало, чувствительная сигнальная система организма все настойчивей посылала импульсы тревоги, так что Ираклий в конце концов привел себя в состояние боевой готовности и задумался над вариантом исчезновения, чтобы стряхнуть предполагаемый «хвост». Но опоздал.

Только он собрался перебежать перекресток и нырнуть в арку ближайшего дома, как на перекресток лихо вырулила черная «Волга» и точно такая же «Волга» закупорила въезд в арку, сквозь которую также можно было пройти к дому коротким путем.

Прохожих по причине позднего вечернего времени и дождливой погоды было мало, фонари светили тускло, обстановка благоприятствовала маневру неизвестных лихачей, точно знавших, кто им нужен, и первой мыслью Ираклия была мысль благоразумно смыться с места событий, благо бегал он отлично и знал еще один короткий путь домой. Однако благоразумие улетучилось, когда он узнал в «крутых коммандос», облаченных в пятнистые куртки, картинно выскакивающих из машин и окружавших его, представителей охранной фирмы «Надежные ребята».

– Весна пришла, орлы прилетели… – пробормотал Ираклий, прикидывая свои возможности.

Если бы эти «орлы» знали, в каком состоянии находится их «клиент», а главное – что он мастер боя, поостереглись бы, наверное, действовать так театрально и нагло, но ребята ни о чем таком не догадывались и продолжали спектакль, уверенные в своем превосходстве и силе.

Вперед вышел высокий молодой человек в блестящей куртке с поднятым воротником. У него были длинные волосы, темные очки (поздним вечером!) и серьга в ухе. Он был одним из тех, кто уже навещал офис Федотова.

– В последний раз спрашиваем, – сказал он, лениво растягивая слова. – Ты подпишешь контракт с фирмой или нет?

– Угадай с трех раз, – усмехнулся Ираклий.

Длинноволосый посланец «Надежных ребят» щелкнул пальцами, и двое плотных парней в таких же куртках двинулись к Федотову, театрально разминая кисти рук.

– Стоп! – вытянул вперед ладонь Ираклий. – Вы хорошо подумали, прежде чем разговаривать со мной в таком тоне?

– Ты чего о себе возомнил? – оскалился длинноволосый. – Тебя же предупреждали, что с нами надо дружить? А теперь придется попортить тебе шкуру. Может, поумнеешь.

– Что ж, я снимаю с себя всю ответственность за вашу безответственность, – вздохнул Ираклий. – Начинайте учебный процесс.

Парни переглянулись, не понимая иронии «клиента», и дружно бросились на Федотова. И он наконец дал волю своему раздражению, плохому настроению и злости.

Описывать эту схватку, похожую больше на показательные выступления мастера восточных боевых искусств, не имеет смысла. «Надежные ребята» лишь выглядели грозными противниками, внушавшими уважение и страх, на самом деле они за редким исключением знали только картинные позы и ката каратеков, применить которые в реальном бою были не в состоянии. Из них только длинноволосый, познания которого тянули на первый-второй дан карате, оказал достойное сопротивление, да и то лишь потому, что был вооружен не только кинжалом, но и пистолетом. Ираклию пришлось станцевать «маятник» и вырубать парня по-серьезному, так как он собирался пустить оружие в ход, увидев, что уступает противнику в рукопашном бою.

Драка закончилась.

Одна «Волга» умчалась, по-видимому, за подмогой. Водитель второй вмешиваться в события не стал, только высунулся из кабины, с опаской глядя на Федотова.

Ираклий оглядел поле боя, на котором лежали неподвижно или едва шевелились шесть человек. Злость прошла. Появилось чувство опустошения и вины, будто он совершил предосудительный поступок, и уверенность, что Мария этот конфликт не одобрила бы. Но она могла предупреждать подобные инциденты, а Федотов не умел и, проанализировав свое поведение, пришел к выводу, что надо в ближайшее время взять у ведуньи несколько уроков, чтобы в будущем научиться не доводить ситуацию до взрыва.

С сожалением оглядев свой испачканный и располосованный клинком плащ, Ираклий поплелся сквозь моросящий дождик по блестящему тротуару, чувствуя всем телом взгляды поверженных «надежных ребят», и среди этих взглядов определил один не злобный, а внимательный, сочувствующий и неодобрительный одновременно. Оглянулся, но определить в темноте источник этого странного взгляда не смог.

Дома он тщательно вымылся в ванной, очищая кожу мыльной пеной, а душу – самобичеванием и обещаниями исправиться, дошел до кондиции, то есть до состояния полного раскаяния, и судьба снова сжалилась над ним, посылая одну за другой две награды.

Первой оказалось известие от Корнеева: раздался телефонный звонок, Ираклий снял трубку и услышал голос бывшего майора: