Осуждение истины - Чингиз Абдуллаев

— Где вы были в момент убийства?

— Я не знаю, когда было убийство. Но когда закричаламоя жена, шел на кухню. Услышав крик, вернее, узнав, кто именно кричит, япобежал в гостиную. И нашел свою жену на веранде. Потом я принес ее на диван.Вот, собственно, и все.

— У супругов Ференсас были хорошие отношения?

— По-моему, да. Говорят, из бывших девок получаютсянеплохие жены. Хотя она была иногда чересчур истерична.

— У них не было детей?

— Это не мое дело, — разозлился Батуев. — Увас больше нет вопросов?

— Только последний. Вы знали, что Мошерский тоже былосведомлен о прошлом Эльзы?

— Саша? Возможно. Он ведь работал в уголовном розыске.Но меня это мало волновало. Я могу идти?

— Да, конечно. До свидания.

— Вы знаете, — вдруг сказал Батуев, поднимаясь изкресла, — в общем, мне нравится ваша манера. Агрессивная и достаточножесткая. Я думаю, что после поездки мы рассмотрим вопрос о вашем назначении.Например, заместителем Шаталова. Очень хороший оклад. И совсем неплохиеперспективы, учитывая здоровье вашего друга, — подмигнул он на прощание,выходя из комнаты.

— Циник, — довольно громко сказал Абуладзе и пошелпригласить на допрос Якова Годлина.

Войдя в кабинет, тот прошел к окну и раскрыл его со словами:

— У вас сильно накурено — надо проветрить.

— Спасибо, — кивнул Абуладзе, — я сам некурю, и мне действительно было уже довольно трудно сидеть здесь.

— Нашли что-нибудь?

— Пока нет. Вы не слышали ничего подозрительного?

— Конечно, нет. Но я хотел рассказать вам об одноминтересном факте. Я ведь работал в колонии, и нас учили осматривать телапогибших. Чтобы иметь возможность установить, как именно убивали заключенного.Так вот, у Эльзы сломаны ногти. И свежие ссадины на руках. На правой рукесодрана кожа. Она, очевидно, успела схватиться за камень, когда падала, а потомподтянулась к перилам. Но не рассчитала силы и сорвалась как раз в тот момент,когда на веранде появилась Батуева.

— Я тоже так подумал, — кивнул Абуладзе, —как вы думаете, она упала сама?

— Конечно, нет. Там невозможно упасть. Ее кто-топодтолкнул.

— Вы знали о ее прошлом?

Годлин удивленно посмотрел на Абуладзе. Потом осторожносказал:

— Об этом знали все. Арнольд не делал из этого особойтайны. Здесь Литва, а не Средняя Азия. И не Кавказ. Извините, я не хотел васподдеть. Просто у вас там свои законы, у нас здесь свои.

— Я понимаю. У Арнольда нет детей?

— Нет. У него вообще мало родственников. Эльза давноуже лечилась, пытаясь заиметь детей. Но сказывается ее прошлое. Хотя впоследний раз в Германии врачи обещали, что все будет в порядке к концу года. УАрнольда есть только престарелая тетушка. Из самых близких родных. Она, кстати,души не чает в Карине. Очень ее любит и всегда просит Арнольда заботиться одевушке.

— У них близкие отношения?

— Вы думаете — они спят? Нет. Абсолютно точно, что нет.И не смотрите на павлина Дуарте. Карина целеустремленная, деловая девушка. Унее все подчинено режиму соревнований. Говорят, она может неплохо выступить напервенстве Европы. Вы знаете, сколько гормональных препаратов они принимают?Хотя это и запрещено. Любой профессиональный спортсмен — это уже не мужчина ине женщина. Это масса гормонов, антибиотиков, белков, протеина. Чего угодно.Профессиональный спортсмен гробит свое здоровье, как отъявленныйнаркоман, — это я точно знаю. У нас в колониях иногда попадалисьспортсмены.

— Вы ничего подозрительного не видели?

— Если бы видел, уже бы сказал. Нет, ничего.

— Этот охранник, который сидит у дверей спальнойкомнаты хозяев дома, вчера весь день находился на посту?

— Нет. Он работал за водителя. Кажется, отвозил Каринув город за покупками. Нет. Он был на дежурстве только ночью. Я их ужерасспрашивал. Сегодня ночью мимо них никто не проходил. Впрочем, я расспрошуеще раз.

— И позовите ко мне Ольгу, — попросил напоследокАбуладзе.

Годлин кивнул, выходя из комнаты. Через минуту вошла Ольга.Она испуганно замерла у дверей.

— Проходите, — пригласил ее Абуладзе, — не стойтетам.

Ольга прошла и села в кресло.

— Я все понимаю, — тихо сказала она, — выдумаете, что это я. После вчерашнего… Но я ее не убивала. Честное слово, не я.

— Не стоит так нервничать, — успокоил ееАбуладзе. — Меня интересует, где вы были, когда услышали крик?

— На кухне. Я пошла за водой. Выбежала и увиделаБатуева. Он был в коридоре. А я побежала в гостиную.

— Насчет ресторана вы были правы. Они там действительноне должны были быть.

— Я ошиблась, — испуганно сказала Ольга. — Яне думала, что они были вместе. Ой, что я говорю. Я не думала, что они тамбыли.

— Ничего, ничего. Вы лучше расскажите, что вы помните.

— Я услышала крик и побежала в гостиную. Потом наверанду. Там лежала Рита Батуева. За мной вбежал ее муж и взял ее на руки,отнес на диван. А потом пришли вы. Вот и все.

— Как вы думаете, кто это мог сделать?

— Не знаю.

— Ваш шеф мог толкнуть хозяйку дома?

— Я не знаю, — чуть не плача прошептала она.

— А его жена?

— Не знаю. — Оля тяжело дышала. Было видно, что ейтрудно даются ответы.

— Да не волнуйтесь вы так, — мягко сказалАбуладзе. — Никто вас не обвиняет. Мы пытаемся установить истину.

— Кому она нужна, ваша истина? — вдруг резкоспросила Оля. — Все равно мы уже не воскресим Эльзу.

— Зато накажем зло, — твердо сказалАбуладзе. — Понимаете, Оля, мне много лет, и я много видел. И я убежден,что зло — субстанция конкретная. Материальная. Если зло не уничтожать, оноразрастается, захватывая в свои сети все новые и новые жертвы. Только истинаможет противостоять злу. Не добро, которое вообще не бывает в чистом виде, аименно истина.

— Вы странный человек, — сказала Оля, — васнаняли на работу, чтобы защищать Батуева, а вы ищете свою истину.

— Меня попросили ему помочь. А истину мы будем искать свами вместе, хотя бы для того, чтобы вы не переживали так сильно из-заслучившегося.

— Спасибо, — улыбнулась девушка.

— Уже пятый час утра, — посмотрел на часыАбуладзе, — пойдемте к остальным, в гостиную.

Они вышли из кабинета. На востоке начинали проступатьполоски зари. Абуладзе галантно пропустил вперед девушку и вошел в гостиную.Арнольд Ференсас стоял у окна. Услышав шаги, он обернулся.