Явление Люцифуга - Александр Белогоров

– Что это девчонка разговорилась? – поинтересовался он, подошел к Эльзе, наклонился, чтобы проверить путы, и обдал такой волной несвежего дыхания, что даже мне (уж на что привык ко всякому!) стало противно. И когда они зубные щетки изобретут?

– А она нас ждет! – грубо захохотал его товарищ, высоченный детина с длинными спутанными космами.

Другие подхватили его веселый порыв. И почему эти люди такие шумные?!

– Скоро дождется! – сказал мрачный коренастый тип, самый старший в компании, и зло сплюнул в костер.

Что за манеры!

– Ну что, в карты или в кости разыграем? – спросил доселе молчавший одноглазый разбойник. Через всю Щеку у него шел шрам от сабельного удара, совершенно обезобразивший и без того отвратительную физиономию.

– В карты! – быстро выкрикнул кто-то – я даже не разглядел, кто именно.

– С тобой в кости играть! Нашел дурачков! – поддержал другой разбойник, и вся компания, за исключением одноглазого, весело заржала.

– Ты, девочка, потерпи немного, – злорадно проговорил мужик в красном камзоле, тот самый, что проверял путы. – А мы сейчас решим, кто первый тебя развлекать будет! С нами не соскучишься!

Сказав это, он собирался потрепать Эльзу по щеке, но тут же получил меткий плевок в левый глаз.

– Ах ты ведьма! – завыл он и занес руку для удара. Я уже хотел вмешаться, но руку перехватил одноглазый.

– Не порть раньше времени! – строго сказал он. – Вот выиграешь, тогда и делай что хочешь!

– У тебя выиграешь! – обозлился неудачливый ловелас, но руку опустил и отошел в сторону, осыпаемыq насмешками со стороны подельников и зло глядя в сторону привязанной девушки.

Ах вот оно что! Значит, Эльза сбежала от жирного борова и старого козла только для того, чтобы попасть к этим молодцам?! Ну нет! Не будь я Люцифуг! Я вас так проучу, что будете девиц за километр обходить. Конечно, можно стащить оружие, устроить бойню, но это не по мне. Я предпочитаю действовать изящно, артистично. Сейчас сами увидите.

– Не бойся! – шепнул я Эльзе. – Скоро я устрою небольшое представление.

– А я и не боюсь! – ответила она. Приятно все-таки, когда в твои скромные возможности так верят. – Жаль только, что эти набежавшие такой вечер испортили!

Тут Боня издал какой-то особенно громкий храп и слегка задергался, словно пытаясь перевернуться на другой бок. Это вызвало новый приступ веселья разбойников.

– А с ним-то чего делать будем? – спросил здоровенный детина у старших товарищей.

– Деньжата у него есть, – принялся рассуждать старший. – Надо бы узнать, кто он, откуда, да и выкуп затребовать. Раз он с собой столько носит, то за него знаешь сколько дадут!

– Эй, разбудите-ка его! – скомандовал одноглазый, и ближайший к Боне разбойник послушно пощекотал его ножом.

Вы думаете, это приятно, когда вы сладко спите после бутылочки вина, и вдруг какая-то бандитская рожа дотрагивается до вас холодным лезвием, и вы просыпаетесь, и обнаруживаете, что привязаны к дереву? Не буду врать, на себе не испытывал, но, думаю, приятного тут мало. Не верите – спросите у Бони. Мой монашек проснулся, задергался и бешено завращал глазами, очевидно пытаясь оценить обстановку.

– Ну где же твой ручной демон? – глумливо поинтересовался одноглазый. Так. Что-то я не понял. Какой еще ручной демон? Это вообще о ком?

– Немедленно отпустите меня… нас. А иначе я его призову, и он тут устроит такое, что чертям станет тошно!

Боня молодец, что не потерял присутствия духа, но вот надо бы разобраться, как он меня назвал. Я что ему, ручная собачка: свистнешь – и прибежал? И к чему он опять чертей приплел? Им-то от этого ни жарко, ни холодно.

– Ну призывай, мы послушаем, поглядим! – предложил старший разбойник и опять сплюнул.

Надоел, право: противно же!

Надо сказать, не все разделяли его энтузиазм. Конечно, Боне никто особо не верил, но те, кто поосторожнее, Демонов слегка опасались. Может, явиться сразу? Или Боню проучить?

– Явись, Люцифуг! – начал завывать пьяным голосом монашек и тут же глупо икнул. – Явись и служи мне! Вот! – Его одурманенный алкогольными парами мозг пытался восстановить слова заклинания. Ну если он думает, что я после таких призывов явлюсь… Это же себя не уважать надо! – Явись. Иначе. Ик! Я буду мучить тебя страшными словами. Ик! – Ну, понеслось! – Тетра… Петра… Ветра… Тон! Вот!

Ну конечно, выговори такую абракадабру спьяну! У меня, например, и на трезвую голову не получится!

Разбойники, даже те, кто сначала насторожился, дружно заржали. Неудачные попытки пленника связать пару слов окончательно убедили их, что он просто бахвалится спьяну. «Тетра-петра», – стал распевать кто-то из них.

– О коварный демон! – выл расстроенный Боня. – Ты бросил меня, твоего господина, ик, на произвол судьбы! За это я так прокляну тебя! Ик!

Ах ты господская морда! Если б ты не был так пьян и беспомощен, точно врезал бы пару раз!

– Ты откуда такой взялся? – строго спросил одноглазый, переходя к делу.

– Я… ик… смиренный инок! – жалобно проговорил мой монашек, потрясенный своей неудачей.

Его дальнейшие слова потонули во взрыве хохота.

– А кто будет издеваться над святым человеком… – обиделся Боня. – Того… ик… ввергнут в геенну огненную! Вот! Ик! А там плач и скрежет зубовный! – Так, мы уже святые. А чего ж так набрались-то, а? От большой святости? И чем он там угрожает? Зубоврачебным кабинетом? – А ну-ка развяжите нас и просите прощения! На коленях! – строго добавил он.

Теперь обиделись разбойники. Вообще, думать надо, что говоришь! Да еще в таком-то положении! Я бы на их месте тоже оскорбился. Стоит пьяный, привязанный (если бы отвязали, наверняка грохнулся) и еще угрожает! Тот разбойник, который его будил, выразительно провел лезвием по Бониному горлу. Но пьяному море по колено!

– Если ты убьешь меня, я стану великомучеником, – величественно, насколько позволяло его состояние, проговорил монашек. – А ты отправишься прямиком в геенну огненную, где… ик… стоит плач и скрежет зубовный! – Если он не зануда, то кто? – И черти… ик… будут поджаривать тебя в кипящем масле… ик! – Да что черти – садисты и людоеды, что ли? Станут они такого поджаривать! Тоже мне лакомый кусочек!

– А поджарим ему пятки, – предложил здоровенный детина. – Тогда и заговорит по-другому.

– А не заговорит – в речке утопим, – равнодушно добавил самый старший и… правильно догадались, сплюнул.

Предложение разбойникам понравилось. Боня же, исчерпав запас красноречия, бессмысленно вращал глазами, окончательно утратив представление о реальности. А потом прикрыл их и… захрапел! Вот ведь нервы у человека! Даже завидно! Такого пытать без толку, все равно не проснется!