Жить и умереть свободным - Сергей Зверев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– От мента скрываетеся, да?
Малина инстинктивно вздрогнул, а Астафьев, недобро взглянув на хозяина, поинтересовался вкрадчиво:
– А ты с чего взял?
– Ты, Кеса, у меня когда-то работал, а потом мента тебя зазопили и в далекий тюрьма отправили, – с лучезарной улыбкой напомнил Ян Сунь. – И дали тебе восемь лета. Ты и половина не отсидел. Амнистия таким, как ты, не дают. Потому и спрасиваю. Удрал, да?
– Слушай, Ян, ты мне тут под прокурора не коси! Я и так хорошо знаю, сколько мне отвесили и сколько осталось, – нервно перебил беглый арестант. – Я к тебе за другим пришел, по чисто конкретному делу. Помнишь, когда я у тебя тут кантовался, ты меня в Китай по поддельной ксиве отправлял, за контрабандной водярой?
– Помнися, – заулыбался китаец.
– Так вот: моему корешу, – Астафьев небрежно подтолкнул в бок Малину, – нужно две честные ксивы. Организуешь?
– Это денег стоит, – напомнил Ян Сунь очевидное.
– Лавье – не вопрос, – готовно подтвердил недавний зэк.
– Деньга засветися? Тогда и будем говоритя! – азиат просто лучился от показной доброжелательности.
– Не менжуйся, у нас тут все без обмана, не ментура. – Чалый демонстративно помахал перед носом китайца подготовленной пачкой денег.
– Ну, посли… – оживился Ян Сунь.
– Обожди, обожди, – Астафьев взял инициативу в свои руки. – А еще я знаю, что у тебя ствол можно купить.
– Какая ствола?
– Ну, волыну. «Макаров» – есть? Или «калаш»?
– У меня все еся… Давай в крематория.
Малинин никогда прежде не бывал в крематориях и потому переступил порог «технического подвала», где сжигали покойников, с явным душевным трепетом. Впрочем, ничего страшного тут не было: влажная мазутная тьма, хаотичное переплетение разнокалиберных труб под потолком, огромная газовая печь с электрическим подъемником, транспортером и двухстворчатым металлическим шлюзом. О печальном назначении этого подвала свидетельствовал разве что роскошный гроб с алой саржевой обивкой внутри, прислоненный к стене. Гроб, несомненно, предназначался для богатых клиентов; в него помещали тела покойных на гражданской панихиде непосредственно перед кремацией.
Покопавшись среди ящиков в самом дальнему углу, Ян Сунь достал коробку с пачкой растрепанных паспортов. Чалый протянул было татуированную руку, однако китаец с цирковой ловкостью передвинул ящик в сторону.
– Обоздися. Я сам найду.
– А откуда у вас столько документов, если не секрет? – подал голос осмелевший было Малинин.
– Бомза иногда приносят, – заулыбался Ян Сунь. – Спирта им хоцеся, закусиця, то да се… Бываеця, цто и трупы с документой привозят. И мента не всегда интересуется. Вы не сомневайтеся, ксивы самый честный, не подделка! И пецяци, и регистрации! А то, цто целовека тот умерла, нигде не записано!
Китаец отобрал два наиболее подходящих, с его точки зрения, паспорта и, не выпуская документы из своих рук, продемонстрировал их гостям. И хотя фотографии на паспортах не совсем соответствовали внешнему виду беглецов, дальневосточные менты вряд ли бы стали обращать на это внимание; ведь жизнь в диких таежных поселках способна за несколько месяцев до неузнаваемости изменить облик человека!
– Вообще нам только одна ксива нужна, – молвил Чалый и кивнул на Малинина. – Один паспорт уже есть…
– Одна так одна. Какой хоцеся? Эта? Десять тысяця рублей!
Астафьев даже не стал торговаться, и это несколько удивило бывшего вертолетчика.
– Не вопрос, – отслюнявив требуемую сумму, Чалый взял документ, внимательно пролистал и сунул паспорт в карман. – А как насчет ствола?
– Какой хоцеся?
– А у тебя что – целый арсенал тут есть? Ну, гранатомет!
– Гранатомета нету. Но могу достать.
– А что сейчас есть?
– «Калашникова», «макарова», травматик… – скороговоркой менеджера принялся перечислять Ян Сунь.
– С патронами?
– А то как зе!
– А сколько у тебя, например, «калаш» стоит?
– Тридцать пять тысяця. И к нему два рожка с патроном.
Чалый прищурился, явно что-то замышляя.
– А ну-ка, покажи!
Затертый до белого «АКМ-74» был явно украден с военного склада, и скорее всего – тут же, в гарнизоне Февральска. Несмотря на потрепанный вид, выглядел он довольно внушительно.
– Дай-ка в руках подержать, – как бы невзначай попросил Астафьев. – Может, фуфель мне какой-то впариваешь! Я ведь тебе филки за ствол плачу!
Ян Сунь поколебался, однако все-таки протянул автомат собеседнику. Тот внимательно осмотрел оружие, отстегнул магазин и, убедившись, что он заряжен, пристигнул обратно. Набросил на плечо брезентовый ремень, положил палец на предохранитель…
– Тридцать пять тысяч, говоришь? – задумчиво переспросил Чалый.
– Ага, – с приклеенной улыбкой подтвердил китаец.
– Я вот что думаю… А зачем, собственно, мне тебе такие филки платить? – Астафьев вжал автоматный ствол прямо в грудь азиата. – Я ведь теперь не только этот ствол… но и все остальное могу забрать!
Глаза китайца расширились до разрешенных природой пределов. Он явно не верил в реальность происходящего.
– Шутися… – на выдохе прошептал Ян Сунь.
– Какие шутки, полхрена в желудке! – вызверился Астафьев. – А ну мордой к стене, сука узкоглазая!
– Все отдам, все отдам… – Хозяин кладбищенского бизнеса послушно отошел к стене с переплетением труб и уперся в бетон поднятыми руками. – Не стреляй, Кеса, мы ведь с тобой друзья… Что хоцеся? Спирт, ксива, наркотика, деньги…
– Где и что у тебя лежит? – возвысил голос Астафьев, вдавливая автоматный ствол между лопатками китайца.
– Немного тут, в ящик, остальное на втором этаже, в офисе. Если хоцеся, то…
Договорить он не успел. Сзади-сбоку резко скрипнула дверь, на порог котельной легла длинная липкая тень, и пистолетный выстрел гулко отразился от бетонных стен технического подвала. Пуля, просвистев над самым ухом Астафьева, срекошетировала о стену в каком-то миллиметре от его щеки и отскочила в глубь помещения.
Все произошло слишком неожиданно… Малина, распялив рот от ужаса, инстинктивно присел на корточки, за транспортер, и панически прикрыл руками коротко стриженную голову. Он не мог видеть происходящего, и лишь звуки свидетельствовали о разворачивавшихся тут событиях. На одиночный пистолетный выстрел тут же наложилась короткая автоматная очередь, коротко и болезненно заверещал китаец, смачно матюгнулся Чалый, затем вновь прогрохотала автоматная очередь, которая мгновенно прервалась жутким пронзительным стоном…
Первое, что увидел Витек, подняв голову, – труп Ян Суня, лежащий совсем рядом. Голова китайца была размозжена выстрелом, и на бетонный пол натекала лужа темной крови, неумолимо увеличиваясь в размерах. У входа, прижимая густо татуированную руку к простреленному плечу, сидел шрамоватый мужчина явно уркаганского вида. А над ним беспощадным карателем возвышался Астафьев, вжимая автоматный ствол в его шею.