Павлова для Его Величества. Книга 2 - Иринья Коняева

Даже лиа Талви, ледяная девушка с мозгами гроссмейстера, и та предложила сестре уступить своё место. Только…

– О боже! Талви могла всё рассчитать. Наверняка она общалась с сестрой и подозревала, что та откажется от более, чем заманчивого предложения. А если… – Влада даже подскочила, возбуждённая идеей, – если она и настроила Цевер! Если у неё есть способность воздействовать на окружающих, или амулет, или… Архара! Она оттуда! Посол говорил, что их женщины невероятно одарены, а мара Цевер и лиа Талви одарены сверх меры и обе могут родить королю сына! Наверняка и Гефестион и Хэвард это знают. Но Талви слабее Цевер. Но хочет власти! Да, это в её характере. То самое тихое озеро, в котором черти водятся. И Хэвард тогда сказал, что король уже сделал выбор и, как я поняла, я – не он, не этот чёртов и не нужный мне совсем выбор. Талви!

Влада принялась ходить из угла в угол, рассуждая вслух, припоминая каждую мелочь, по всему выходило, что Велена знала об этом и Хренателла тоже. Во всяком случае, на то было похоже.

– Интересно, там вообще были случайные девушки, кроме меня? Возможно, Асель. Хотя нет. Она внушает людям нужные чувства, эмоции, мысли, значит, вполне вероятно, её присмотрели для работы на королевскую семейку. Ох уж этот отбор! Хм! А я, я случайная?

Она замерла посреди комнаты и уставилась на собственную тень, не сообразив, откуда у тени на голове возникла корона. Обернулась в ужасе. Страшный знак! Нежелательный! Рассмеялась чуточку истерично.

– Дебильный цветок!

Ослиные уши – чей–то подарок на новоселье, здорово вытянулись за период её отсутствия и на высоком подоконнике значительно превосходили её рост, а самые длинные листья–стрелки напугали, пририсовав корону к её тени.

– С такими шуточками и поседеть недолго.

Но всё же корона навела на страшную мысль – вдруг Гефестион всё же выбрал её? Тогда попытки Хэварда любым способом завладеть ею уже не казались столь странными и необдуманными.

– Мало ли, какие у них на самом деле отношения, – приговаривала Влада.

И корила, корила себя за такие мысли, слишком сильно напоминали они оправдания для предателя, но не могла ничего поделать. Она скучала. Лежала по ночам без сна, вспоминая его улыбку, ямочку на правой щеке – когда хмыкал, на подбородке – когда хмурился или злился. Как он закатывал глаза на очередную её выходку или как учил работать с потоками. Как обещал сводить в храм древних богов и научиться с ними правильно общаться. И как прижимал ночами…

Под утро она забывалась тревожным сном, но и там видела его.

– Это влюблённость, влюблённость, влюблённость. Она пройдёт и всё, – уговаривала себя девушка, понимая, что бесполезно, но всё же читала и читала как мантру. Не работало.

Мысль о выборе короля никак не отпускала, и Влада пошла на кухню за дозой кофеина, которым буквально не могла насытиться. Вот уж, без чего ей никакая Иегерия была не мила. Кофемашина утробно заурчала, включаясь, повышая настроение расстроенной хозяйки.

– Как же я по тебе скучала, зайка, ты бы знала, – произнесла она, нежно поглаживая лакированный чёрный бок. – Так, две чашки, – нажала кнопку, – ой, почему две? – Деваться было некуда, быстро схватила белоснежную чашку и подставила к первой. – Что на меня нашло?

Кофемашина не ответила, а вот в дверь постучали.

Тук–тук–тук. Тук–тук.

Сердце замерло, затем подскочило к горлу, тут же ухнуло тяжестью в желудок, вернулось на место, оставив после кульбитов одновременно ощущение тошноты и сухости во рту. Кровь пульсировала, отдаваясь шумом и ритмом сердцебиения в ушах. Ладони заледенели и увлажнились

Владислава на какое-то мгновение словно очутилась в безвоздушном пространстве, замерев испуганно.

«Кто. Это. Может. Быть?» – тревожно бьется мысль.

Глубокий вдох, намеренно протяжный выдох и она, ступая еле слышно, идёт ко входной двери.

Тук–тук–тук. Тук–тук.

Раздаётся, когда она уже в паре шагов от цели. Звук не громкий, но набатом звучит в ушах.

«Хорошо, что я уже спрятала бусину», – мелькает мысль, прежде чем Влада прижимается к дверному глазку.

Август? Его высочество Август собственной персоной? Которому запрещено путешествовать, которого лечили всем пантеоном после недолгого пребывания на Земле?

– Кто там? – зачем–то спрашивает она.

– Свои, – неожиданно отвечает принц. – Лиа Владислава, я с добрыми намерениями. Мне сказали вам передать, что пароль – кофе с шоколадом.

Кофе… Кофе?

Влада очнулась. Хороший пароль. Рабочий.

– Ни о чём мне не говорит, – через дверь заявила напуганная внезапным визитом хозяйка, хотя, безусловно помнила, что кофе и шоколад употребляла вместе с богиней, как оказалось вовсе не любви, а ложного знания.

– Ладно, я от имени и по поручению богов. Всех.

– Как это?

– Вы всерьёз хотите продержать меня здесь? У меня меньше часа времени.

Влада тут же распахнула дверь. Чёртово любопытство!

– Проходите, ваше высочество, – сказала она с достоинством, словно ежедневно принимала наследников престола. В голове, правда, столпились сугубо женские вопросы: как выглядит, расчёсывалась ли сегодня, достаточно ли прилично выглядит. – На кухню.

– На кухню? – Август удивился, подобные предложения он слышал не часто, а точнее, никогда, но, принюхавшись, с радостью согласился.

«Вот ведь нажала кнопочку на свою голову. Надеюсь, она не вызывает Августа из Иегерии к столу», – петросянила негостеприимная хозяйка про себя.

– Давайте опустим все правила этикета, раз у нас мало времени, – предложила она, – и сразу перейдём к делу. Кто и зачем вас послал ко мне?

На стол перекочевали вафли, шоколадные конфеты нескольких видов и любимые рафаэлло, купленные накануне в ближайшем магазине.

– Лиа Владислава, раз уж мы напрочь отступаем от этикета, позвольте я буду невежливо есть ваши конфеты? – Август состряпал такую просительную мордашку, что кот из Шрека ему позавидовал бы, увидев. – Я безумно пристрастился к шоколаду, даже привёз какао–бобы к нам, но они на вкус ужасны.

– Пожалуйста, ни в чём себе не отказывайте. Главное – рассказывайте, время дорого.

Парень уплетал сладости за троих, но наказ выполнял строго, правда, изредка чавкая, и Влада его не осуждала ни капли, хотя его поведение вовсе не вязалось с её представлением о манерах, которые у правителей взращиваются с пелёнок. После путешествия в другой мир она сама, чуть отойдя от шока, уминала сладости как хомяк, запивая горячим чаем, потому что по–другому просто не могла прожевать то, что набивала за щёки.

– Я не могу вам всего рассказать, но быть принцем в Иегерии – не значит быть наследником и будущим правителем, – начал он. – Мара Цевер понесла дитя, а это значит, скоро всё сильно изменится.