Очень плохой парень - Никола Марш

— После такой работы в тебе, должно быть, проснулся аппетит.

Он застыл со сковородой в руке, яичница чуть не соскользнула обратно, и до Джейд дошло, что ее слова можно отнести и к их ночной «гимнастике».

— Работы топором.

Он кивнул и плюхнул яичницу на тарелку рядом с хрустящими ломтиками бекона и свежим ржаным тостом.

— Должно быть, тяжело рубить дрова.

Поставив перед ней тарелку с завтраком, Райс сел напротив, предпочитая оставаться на расстоянии.

Он что, думает, она на него прыгнет?

— Мне нужно было подумать. Во время колки дров хорошо думается.

Джейд наколола на вилку кусочек яичницы и поднесла ко рту, но аппетит у нее пропал.

— Джейд, я…

— О чем…

Они засмеялись.

— Даме слово, — сказал Райс.

— О чем ты думал? — Джейд положила вилку на тарелку и отодвинула ее.

К его чести, он не прятал глаза:

— Хочу внести ясность.

— По поводу?

— Нас. Этой ночью.

Предупредив его, она подняла палец:

— Дай догадаюсь. Хотя все было сказочно, ты не хочешь повтора. Потому что мы работаем вместе. Потому что ты не хочешь отношений. Бла-бла-бла.

Уголки его губ поднялись вверх в улыбке, а в глазах мелькнуло восхищение.

Джейд не нужно восхищение, ей нужна была его…

Что? Любовь? Слишком сложно. Слишком много.

Слишком скоро, но она влюбилась в своего босса.

— Не собирался ли ты рассказать мне эту чепуху?

Он покачал головой:

— Никакой чепухи. Я просто хотел внести ясность. — Бормоча проклятия, он потер подбородок.

Вздохнув, Джейд хлопнула по столу и наклонилась вперед:

— Давай начистоту. И без лишнего трепа.

— Хочешь начистоту? Ладно. То, что случилось ночью, не может повториться.

Она посмотрела ему в глаза:

— Почему?

— Потому что это… сложно.

— Ты уверен? По-моему, секс был…

— Я говорю не о сексе, и ты это знаешь, черт возьми!

Она знала, но ей доставляло удовольствие смотреть, как он выкручивается. По какой-то извращенной, мазохистской причине ей было нужно, чтобы он сказал, что между ними происходит.

— Так объясни мне эту сложность.

Он оттолкнулся от стола и повернулся к окну. Когда он вновь посмотрел на нее, нельзя было угадать, что он чувствует.

— Я не строю отношений.

— Как и я.

— Ты была помолвлена!

— Именно, но я не собираюсь снова наступать на грабли. — Джейд закатила глаза. — Разве мы это уже не обсуждали?

Какое-то время Райс собирался с духом, чтобы продолжить неприятный разговор.

— Давай же, Рейнджер.

— Слушай, это звучит глупо, но я не участвую в «спим-вместе-живем-вместе» мероприятиях. Давай просто все забудем.

— Нет. — Ей не нужна вся эта чушь. Ей достаточно своих тараканов. Поднявшись со стула, Джейд подошла к Райсу и толкнула его в грудь. — То, что произошло прошлой ночью, — результат того, что мы нравимся друг другу. Мы здравомыслящие взрослые люди — так в чем дело?

— Дело в том…

— Это был риторический вопрос, дай мне закончить. — Последовал другой толчок, сильнее, чтобы вбить ему в голову то, что она чувствовала. — Это не приставания к помощнице, это обоюдное влечение. Никаких обязательств с обеих сторон — так что же тут сложного?

Его обуревали разные эмоции — от надежды до сожаления, от упрямства до оптимизма, и наконец он принял решение.

— Ты когда-нибудь была с мужчиной на одну ночь?

Она смущенно покачала головой:

— Нет.

— Считай, что это первый раз.

Боль пронзила Джейд — острая, невыносимая. Она бессильно опустила руку, отступив назад.

Он стоял, словно каменная статуя. Такой же неподвижный, такой же холодный.

К горлу Джейд подступил комок. Мысленно молясь, чтобы ее голос оставался спокойным, она сказала:

— Никогда бы не подумала, что ты сволочь.

Развернувшись, она вылетела из кухни, не оглядываясь.

— Босс, где Джейд?

Райс сморщился. Кряхтя, он поднял самую тяжелую коробку:

— Она не очень хорошо себя чувствует.

Райс точно не знал и не мог знать, учитывая, что она не разговаривала с ним с утра.

Он едва мог вынести то, что сделал, что сказал, тем самым оттолкнув ее. Однако, несмотря на ужасное чувство вины, он знал — в конце концов, так будет лучше.

Он повторял себе это целый день, и ему следовало продолжать это делать, чтобы не побежать в восточное крыло, не выбить дверь и не упасть перед ней на колени с извинениями.

Она назвала его сволочью. Он заслужил это.

Коди перестал разгружать коробки:

— Наши голубки поругались?

Райс повернулся слишком быстро, уронил тяжелую коробку на ногу и смачно выругался.

Коди ухмыльнулся:

— Похоже, я получил ответ.

— Заткнись! — Райс присел на бревно, жалея, что ввязался в этот разговор.

— Ты сегодня злее, чем обычно. Джейд скрывается в своей комнате. Между вами что-то произошло.

Да, что-то действительно произошло. У него был самый потрясающий секс в жизни, он наконец по-настоящему сблизился с женщиной, а потом смертельно обидел ее.

— Мы слегка повздорили, ничего особенного.

— Чувак, да вы как костер, который вот-вот вспыхнет. Только чиркни спичкой — и фух! — пожар.

Райс не мог бы описать это более точно. Они пылали этой ночью. Воспоминания о жарких страстных поцелуях и погружении в ее жаркое тело проносились перед его глазами.

— Это не шутка. Джейд хороший работник. Я не хотел бы потерять ее.

— Она не поддастся чувствам. Джейд борец.

Да, он уже убедился в этом утром.

— Если вы не разговариваете друг с другом, как вы собираетесь вместе работать?

— Мы справимся.

Хитро взглянув на Райса, Коди передал ему несколько коробок:

— Почему бы тебе не забыть о своих убеждениях и просто быть с ней?

— Работай!

Он хорошо знал Коди, любил его как друга и как надежного сотрудника, но давать советы в любовных делах не входило в его обязанности.