Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Самый французский английский король. Жизнь и приключения Эдуарда VII - Стефан Кларк

Самый французский английский король. Жизнь и приключения Эдуарда VII - Стефан Кларк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 81
Перейти на страницу:

Впрочем, не обошлось и без шалостей – племянник Берти, четырехлетний Вильгельм, будущий кайзер Германии, наряженный в костюм шотландского горца, выковырял большой драгоценный камень из рукоятки своего кинжала, и проказника чудом удержали, прежде чем он успел швырнуть его через проход.

Внимание многих гостей привлекло и глубокое декольте шестидесятишестилетней герцогини Кембриджской, правнучки Георга II, нынешней принцессы легкомысленного гессен-кассельского двора. И когда оркестр посчитал, что архиепископская проповедь слишком затянулась, музыканты начали громко настраивать свои инструменты.

После церемонии, на свадебном банкете (который королева не почтила своим присутствием) будущий кайзер снова схулиганил – он заполз под стол и тяпнул за ногу своего дядю, принца Артура, одетого как шотландский солдат – в тунику и килт. Это было, конечно, не последнее нападение Вильгельма на британского военного.

Во время обеда счастливых молодоженов отвлекли от праздничного стола и заставили позировать для семейного фотоальбома, что, должно быть, укрепило невесту во мнении, что она вступила в некую секту, поклоняющуюся духам. На семейном портрете – четыре персонажа. Слева стоит Александра в белой фате, и она единственная, кто по-честному смотрит прямо в объектив. Чуть сзади Берти; угрюмо надувшись, он смотрит в сторону. Перед ним сидит застывшая Виктория, привычно закутанная в черный балахон, что делает ее похожей на нечто среднее между монахиней и катафалком. Она не обращает внимания на молодую пару, ее взгляд обращен к бюсту Альберта в натуральную величину, установленному на постаменте. Если фотограф и попросил «улыбочку», то его вряд ли кто-то услышал.

Ближе к вечеру Берти и Александра были отправлены в свадебное путешествие. Их экипаж под радостные возгласы толпы и звон колоколов держал путь на железнодорожный вокзал, где молодожены должны были пересесть на поезд до Саутгемптона, а оттуда на королевской яхте отправиться на остров Уайт и провести неделю в Осборне – резиденции, преобразованной в еще один храм Альберта.

Виктория, покончив с тем, что она называла «печальной и тягостной церемонией», поспешила обратно в мавзолей – общаться с умершим мужем.

Не слишком обнадеживающее начало семейной жизни.

III

И все-таки у принцессы Александры имелась причина быть благодарной Виктории за назойливое вмешательство в их семейную жизнь – на какое-то время это сблизило их с Берти. Когда в ноябре 1863 года шлезвиг-гольштейнская проблема переросла в короткую и неравную войну между маленькой Данией и могучей Пруссией[111], Берти поддержал жену, а не мать.

«О! Если бы только у Берти жена была хорошей немкой, а не датчанкой!» – стонала Виктория, в то время как Берти защищал Александру, и в нем уже зрело чувство (которое с годами становилось все сильнее), что пруссаки те еще хулиганы, и в этом тоже он был солидарен с французами.

Виктория сплотила молодоженов и тем, что изводила их, постоянно вмешиваясь во все дела. Она возражала, по моральным соображениям, против поздних ужинов и веселых вечеринок, пыталась отговорить Александру от верховой езды – одного из самых любимых хобби принцессы – на том основании, что это может препятствовать деторождению. Королева даже отдала распоряжение, чтобы в критические дни Александры не устраивалось никаких увеселений.

Странно, что Виктория с таким нетерпением ждала появления на свет наследника престола, если не видела в Александре и Берти достойных племенных производителей.

«Ты в курсе, что у Алике [так называли Александру в семье] самая маленькая голова из всех, что я когда-либо видела? – писала она своей дочери Вики. – Я ужасно боюсь… с его-то [Берти] пустыми мозгами… за будущих детей».

Собственно, в значительной степени это была вина Виктории, если Берти нечем было занять мозги, ведь мать не допускала его к государственным делам. Она не доверяла ему читать бумаги кабинета министров, опасаясь, что он будет не согласен с ее политикой или окажется несдержан на язык, и в обоих случаях ее страхи были совершенно обоснованными.

Виктория не хотела, чтобы Берти представлял ее на официальных мероприятиях, несмотря на то что в Америке он успешно с этим справился, хотя и был тогда совсем молод. Вот что она писала своему министру внутренних дел, говоря о себе в третьем лице, как обычно это делала, общаясь с политиками: «Ее Величество думает, что было бы крайне нежелательно назначать наследника короны Ее генеральным представителем и слишком часто предъявлять его подданным. Это неизбежно создаст впечатление, будто принц Уэльский соперничает в популярности с королевой».

Что еще оставалось двадцатиоднолетнему Берти и его восемнадцатилетней жене, кроме как игнорировать Викторию и наслаждаться жизнью?

Незадолго до их свадьбы Берти вступил во владение двумя особняками, которые до конца его жизни останутся главным местом проведения его английских вечеринок. Мальборо-хаус на Пэлл-Мэлл, построенный Крисом Реном в 1710 году, принадлежал английской короне, и 60 000 фунтов стерлингов[112] из государственной казны было потрачено на его переоборудование в лондонский дом Берти. К этому принц добавил 100 000 фунтов собственных денег (главным образом доходов от земельных владений в герцогстве Корнуолл, и поныне принадлежащем принцу Уэльскому), которые потратил на новую мебель и экипажи, а также на драгоценности для Александры и себя, любимого.

Как и всё в частной жизни Берти, Мальборо-хаус был устроен по образцу того, что он видел во Франции. Особняк был отделан во французском стиле, с большим количеством позолоты по дереву, и перестроен так, что в нем появились бальный зал и анфилада просторных комнат, наподобие тех, в которых Наполеон и Евгения устраивали свои парижские вечеринки. В декоре было много гобеленов с парижской фабрики, подаренных Берти Наполеоном; полотен Франца Ксавера Винтерхальтера, немецкого художника, писавшего портреты французской императорской четы и красавиц фрейлин их двора. Теперь Винтерхальтер писал портреты Берти и Александры, на которых принц выглядел упитанным мальчиком-гусаром, а Александра – женщиной-вамп с непотребно глубоким декольте.

Сознательным вызовом королеве-матери стала курительная комната, оборудованная Берти в Мальборо-хаус. Правда, он сам до смерти боялся, что Виктория ее обнаружит, поэтому, когда она пришла осматривать новый дом, курительную комнату замаскировали, написав на двери мелом: «Туалет. Идет ремонт». Это был единственный способ помешать Виктории сунуть свой нос туда, куда не следовало.

Другой игровой площадкой молодоженов стал Сандрин-гемский дворец в Норфолке – что очень важно, вдали от матери Берти. Это поместье он приобрел на собственные деньги, заплатив 220 000 фунтов стерлингов (хотя 7000 акров фермерских угодий приносили ежегодную ренту в 6000 фунтов стерлингов, так что, помимо всего прочего, это еще была выгодная инвестиция). Берти вовремя подсуетился и купил дом у собственника, который большую часть времени проживал в Париже, а потом и вовсе уехал за границу навсегда, шокировав норфолкское джентри женитьбой на своей любовнице.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 81
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?