Магистры черно-белой магии - Наталья Александрова

– Садитесь, – пролепетала она и отошла поскорее в сторону.

Незнакомка села, не поблагодарив и вообще никак не проявив своего отношения. На «Техноложке» полвагона вышло, и освободилось место напротив странной женщины. Надежда решила рискнуть и села. Полперегона она делала вид, что ищет что-то в сумке, потом якобы нашла, сделала незаинтересованное выражение лица и осторожно посмотрела напротив. А посмотрев, поняла, что все ее предосторожности были излишни, потому что женщина смотрела перед собой невидящим взглядом, а глаза ее были пусты и холодны, в них не было ничего живого.

Если до этого Надежда и испытывала сомнения, то теперь они исчезли, потому что этот взгляд она хорошо запомнила – точно такой же был у того парня, что убил Крутицкого в «Голден-Холле», у Виталия Локоткова. Стало быть, тот, первый мужчина, которого Надежда видела в прошлый понедельник, сначала сидел в метро с мертвыми глазами, потом пошел в ресторан и поджег сам себя. Второй, Локотков, во вторник так же сидел, глядя перед собой неживыми глазами, а потом пошел на работу в «Голден-Холл» и свалил человеку на голову здоровенную техническую стойку, да так ловко, что и голова с плеч.

Теперь, следуя логике, можно предположить, что женщина, едущая в метро и смотрящая прямо перед собой мертвыми глазами, тоже сейчас выйдет на нужной станции и убьет либо себя, либо кого-нибудь другого.

Додумав до конца эту мысль, Надежда вздохнула. Получается полный бред. Да, если посмотреть внимательно на лица людей в метро, то едва ли у каждого десятого на лице увидишь проблеск хоть какой-то мысли. В основном люди спят, или бездумно читают детективы, либо же просто сидят, уставившись в одну точку, вот как эта тетка напротив.

«Нет, – возразила себе Надежда, – хватит саму себя обманывать». Женщина действительно выглядит необычно, даже жутко, неслучайно девчонка уступила ей место и шарахнулась от нее, как от чумной. И если бы не те двое мужчин, то Надежда, конечно, не обратила бы на нее внимания, то есть обратила бы, но не придала значения. Но ведь действительно с теми двумя случилась жуткая история. А что, если сегодня она, Надежда, вечером включит криминальные новости и Александр Каморный, который стал в последнее время ей просто как родной, она видит его хоть и на экране, но гораздо чаще собственного мужа, так вот, Каморный расскажет ей, что сегодня вечером там-то и во столько-то произошло очередное убийство или самоубийство, и виноватой окажется эта женщина, сидящая напротив?

Женщина напротив подняла голову, затем встала, не меняя выражения лица и держась неестественно прямо, и направилась к выходу. Заглянув ей в лицо, люди расступались. Надежда, держась в кильватере, тоже пробралась к двери и вышла следом за незнакомкой на «Горьковской». Поднявшись наверх, та не быстро и не медленно направилась, надо полагать, к своей цели. Надежда припустила за ней, не очень скрываясь: во-первых, женщина явно была сосредоточена на своей внутренней жизни, а во-вторых, по иронии судьбы и по капризу погоды на самой Надежде сегодня было пальто из той же непонятной микрофибры, только цвет его был не грязно-голубой, а серый, то есть неяркий, немаркий и абсолютно незаметный слякотной петербургской зимой.

Перешли Кронверский и углубились в проход между домами, затем вышли на улицу братьев Васильевых. Женщина дошла до дома номер пять, свернула во вторую парадную, Надежда еле успела войти за ней, чтобы услышать, как на втором этаже открывают дверь своим ключом. Дверь захлопнулась, Надежда в это время преодолела один лестничный марш и успела заметить, в какую квартиру вошла женщина – номер семнадцать. Потом она развернулась и пошла вниз, на первый этаж. В парадную влетел парень лет шестнадцати с пачкой писем и остановился у почтовых ящиков.

– В семнадцатую ничего нет? – рискнула Надежда.

Она рассчитала, что парень явно не почтальон, а либо подрабатывает, либо помогает матери, и всех жильцов знать в лицо не может. Если бы на его месте была пожилая почтальонша, Надежда просто прошла бы мимо. Парень поискал и протянул Надежде открытку, а сам хлопнул дверью и был таков. При свете тусклой лестничной лампочки Надежда прочитала имя адресата: «Анищенко В.П.».

Интересно, кто такой Анищенко – Валентина Павловна или Василий Петрович?

«Дорогую Лерочку, – прочитала Надежда, – поздравляю с праздником восьмого марта! Желаю всяческих благ и здоровья. Тетя Аня».

Вот так. Стало быть, Анищенко Валерия Петровна. Или Павловна. Или Полиеновна. Но кто бы она ни была, похоже, что к нашей истории она отношения не имеет. Пришел человек с работы в собственную квартиру, открыл дверь своим ключом – что тут странного, а тем более криминального? А что глядит мертвыми глазами, так, может, это у нее с детства такое выражение? А что люди шарахаются, то на всех людей ведь не угодишь. Не нравится – не смотрите…

«Ладно, – усмехнулась про себя Надежда, – если я и сделала глупость, то никто про это не узнает».

Она тихонько опустила открытку в почтовый ящик и поспешила домой.

Вечером, включив по привычке криминальные новости, пока муж нежничал с обессилевшим после кварцевания котом, Надежда опять узрела на экране поднадоевшую уже физиономию Александра Каморного. В деле о пожаре в ресторане вскрылись новые обстоятельства, установлено было совершенно точно, что сгоревший мужчина – это Веретенников Анатолий Викторович, бизнесмен, директор фирмы «Теллус». Показали интервью с женой покойного. Несчастная женщина с запавшими глазами, кутаясь в черный платок, как будто ее бил озноб, сдавленным тихим голосом бормотала:

– Все у нас было хорошо… Толя всегда был спокойный, очень серьезный… Работал много… Только в последние несколько месяцев стал он хмурый, все молчит. Спал плохо, кошмары его мучили… Как подменили человека, как будто сглазил кто…

Не в силах дольше смотреть на такое издевательство над горем бедной женщины, Надежда протянула было руку, чтобы выключить телевизор, как на экране снова появился Каморный и говорил долго, хорошо поставленным голосом. Смысл его речи заключался в том, что никто, ни сослуживцы, ни жена Веретенникова, абсолютно не представляют, почему он сделал с собой такое. Но он, Александр Каморный, проводит свое собственное журналистское расследование, и только с его помощью телезрители поймут и выяснят все подробности страшного преступления, потому что пожар в ресторане связан с последующим убийством в «Голден-Холле», и он, Каморный, обязательно это докажет, а когда будет иметь на руках неоспоримые доказательства, то обнародует их в своей программе криминальных новостей.

– В общем, наше шоу не заканчивается. Оставайтесь с нами! – резюмировала Надежда.

– Надя, мы спать сегодня будем ложиться? – недовольно спросил муж. – Мне завтра рано вставать. И вообще: ты слишком много смотришь телевизор. Это вредно – плохо будешь спать.

– Я буду плохо спать? – изумилась Надежда. – Ты прекрасно знаешь, что сплю я отлично, а такая чушь, что вещает в своих новостях противный Каморный, меня никогда сна не лишит.

– Зачем же ты смотришь на него каждый вечер с упорством, достойным лучшего применения?