Теоретик - Владимир Корн

– Теоретик, ты вот еще что… Выкинь Элеонору из головы, знаю я вас, молодых! – Выглядел он лет на тридцать пять – тридцать семь, не больше. Но произнес это таким тоном, как будто передо мной стоял убеленный сединами глубокий старик. – Иначе только проблем себе огребешь. И чтобы тебе было легче это сделать… знаю я как минимум еще об одном таком случае. Ты понял, о чем я.

– Ну что, все готовы? – Грек покачивался с пятки на носок перед короткой шеренгой из пяти человек. И, не дожидаясь ответа, скомандовал: – Ну тогда, помолясь и перекрестившись, потопали.

И зашагал к выходу со двора базы. На удивление, рюкзак оказался совсем нетяжелым. Килограммов двадцать, не больше. Что особенно меня удивило, запаса продуктов практически не было. Пара шоколадных плиток – НЗ на самый крайний случай. Соль. Запас тонких лепешек из какого-то местного злака. Бурый порошок, слегка пахнущий лимоном, и все.

Насчет порошка Гриша пояснил, что это – местный аналог и чая, и кофе, и какао, и даже компота. На вкус приятный, тонизирует достаточно, ну и чего еще больше желать? А в ответ на мой вопрос, чем же мы будем питаться, сказал:

– Э-э-э, Теоретик! Насчет еды тут настолько все благодатно, что брать ее с собой – это примерно как в Тулу со своим самоваром.

Что подтвердилось на первом же привале в полдень. Пока Янис со Славой свежевали убитую по дороге дичь, больше всего походившую на страдающую лишним весом кабаргу, сам он в компании с Гудроном, минут пятнадцать походив по окрестностям, принес полмешка местных даров природы.

– Это нам будет вместо хлеба, – сказал Гриша, извлекая из мешка плод, выглядевший как гигантский пупырчатый лимон. – Хлебное дерево пробовать приходилось?

– Приходилось.

Не знаю, правда, за что его прозвали хлебным, если вкус больше всего напоминает картофель.

Но, как бы там ни было, через полчаса они на пару с Артемоном соорудили роскошный обед, основным блюдом которого стало мясо. Много мяса. Причем настолько нежного, что даже удивительно – дикий зверь, и вдруг такое. Затем был отдых, который Гудрон назвал адмиральским часом. Правда, самому мне поспать не удалось, потому что пришлось, как выразился Гудрон, бдеть.

– Это у тебя, так сказать, курс молодого бойца, – позевывая в кулак, сказал он.

Скорее уж дедовщина. Хотя обижаться не стоило. Все-таки в компании я был самым молодым, и для того, чтобы делить все на равных, мне предстояло освоиться и по возможности заработать определенный авторитет. Кроме того, Грек не спал тоже. Он делал какие-то зарисовки в альбоме, с которым, как я понял, не расстается никогда.

Местом для первого ночлега стал сложенный из толстенных бревен дом. Дом был огорожен частоколом – это непременный атрибут любого местного поселения. Даже колодец имелся. А также сарай, лабаз и еще какая-то постройка непонятного мне предназначения. Настоящая заимка. Все добротное, что называется – на века. Вот только самих хозяев не было.

– Это они? Которые здесь раньше жили? – указал я на несколько могил в отдалении. Над каждой возвышался крест, и кресты выглядели так, будто кто-то смастерил их на скорую руку, лишь бы были.

– Именно, – кивнул Гриша. – Все там.

– А что с ним произошло? Бандиты напали?

– Нет.

– Перквизиторы?

– И они ни при чем.

– Звери?

– Опять мимо.

– Болезнь какая-нибудь? Эпидемия?

Могил не меньше пяти, и потому такая мысль напрашивалась сама собой.

– Ага, эпидемия. Синькой называется. Насинячились они до поросячьего визга и перестреляли друг друга. Хорошо во дворе все произошло. Иначе вряд ли кто-нибудь внутри дома мозги со стен отскребать бы стал, и пропала бы изба. А так мы в ней в спокойствии переночуем.

– И что, взяли все друг друга и перестреляли? Причем так, что никто не выжил?

– Стопроцентной уверенности, что именно так все и было, конечно же нет. Но понимаешь ли какое дело… Побывал здесь, так сказать, по горячим следам один человек. В числе прочих, которые их и обнаружили. – Гриша мотнул головой в сторону могил. – Кстати, твой тезка, Игорь Бобылев. Так вот, Бобыль в прошлой жизни судмедэкспертом трудился. Он не ручался, но сказал: полное впечатление, что никто со стороны им не помогал, сами все сделали.

Внутри дома оказалось полно лежанок. Они занимали практически все место вдоль стен. По их количеству становилось понятно, что и в прежние времена гости здесь тоже были не редкость. Иначе зачем пятерым больше десятка спальных мест? Помимо лежанок, ничего другого не было, даже стола. С другой стороны, зачем он тут нужен? Стол есть во дворе. Под навесом и с лавками. Рядом с ним сложенная из камней печь. Хотя чего удивительного? При местном климате дома всего лишь убежище на ночь.

Едва мы успели устроиться, как прибыли новые гости. Чем-то похожие на нас самих – обвешанные оружием и с полными рюкзаками. И тоже в строительных касках, обклеенных тканью с камуфляжным рисунком.

По тому, как все себя повели, я рассудил, что друг друга они знают, но встрече отнюдь не рады. Так оно и оказалось. Улучив момент, я поинтересовался у Гудрона, кто это.

– Черти. Группа вроде нас. Зарабатывают тем, что умеют хорошо держать оружие в руках. Но неразборчивы. Да черт бы с ним, если бы они однажды нас не подставили.

– Как именно?

– Так, Теоретик, иди-ка ты лучше Сноудену помоги. Дров ему принеси или еще что-нибудь. После расскажу, при более удобном случае.

Гриша действительно колдовал у печи, готовя, как я понял, и ужин, и еду на завтрашний день.

Остальные занимались кто чем, но старались держаться подальше от чужаков. Что еще раз говорило: доверия им нет.

– Гриша, помощь нужна?

– Спасибо, сам справлюсь. Ты это, Теоретик, не суйся к ним. Делай вид, что их нету, и все. Сейчас не самый удобный случай, а будет более подходящий, вот тогда мы обязательно с них спросим, – уже тише добавил он.

И не собирался. Хотя лично мне с ними делить нечего. Тут ведь еще разобраться нужно. Может случиться и так, что правы как раз эти люди и все обвинения в их адрес беспочвенны. И я подошел бы, если бы не увидел на руке одного из них часы. Их, кстати, в нашей группе носили все. Когда я спросил у Гудрона, зачем они здесь вообще нужны, если продолжительность суток совсем иная, тот доходчиво объяснил:

– Теоретик, скажут тебе: сбор через два часа. И как ты тогда узнаешь, что прошло именно два, а не час или три? А как ночные караулы поделить? А если тебе необходимо будет занять позицию ровно через пятнадцать минут, и ни секундой позже или раньше? Дошло?

Я готов был поклясться, что это именно те часы, с которыми я сюда прибыл и которые вынужден был обменять на тушенку, когда голод совсем уже начал меня одолевать. И потому не выдержал.