Хладные легионы - Ричард Морган

Нечто черное как ворон пронеслось мимо.

Будто мать успокоила непослушных мальчиков, но с неимоверной скоростью. Опять что-то промчалось мимо Рингила, оставив в воздухе след, и два солдата резко остановились: из них торчали стрелы с черным оперением. Горло и глаз, грудь и живот.

Люди Эрила предпочли не рисковать.

«Ага… и еще они не спешили».

Имперцы задергались, забулькали и упали, мертвые или смертельно раненые, это уже не имело значения. Вокруг их тел взметнулись облачка пыли. Человек у ног Рингила застонал и дернулся, но не попытался встать.

Рингил перевел дух. Окинул взглядом свою победу.

Легат, вцепившись в меч, принял неуверенную защитную стойку. Поппи Снарл, присевшая возле убитого погонщика, моргала в изумлении от произошедшего. А посреди моря жмущихся друг к другу рабов к ним шли люди Эрила. Они были в одежде погонщиков, которых убили ночью, или рабов-беглецов, под видом которых вернулись в лагерь. Их вооружение – собственное ли, украденное – было весьма пестрым, но среди него имелось по меньшей мере полдюжины изогнутых луков, чьи тетивы из осторожности были натянуты наполовину. Сам Эрил вел собирающийся отряд, держа в каждой руке по ножу, и на его лице виднелись пятна крови – следы недавней рукопашной битвы.

Рингил проворно перешагнул через человека, которого ударил ногой по голове, пинком отправил Снарл в грязь, проходя мимо, и приставил острие Друга Воронов к горлу легата.

– Брось это, – предложил он.

Меч выпал из пальцев ихельтетца. Рингил опустил Друга Воронов и дождался, когда подойдут люди Эрила. Встретился взглядом с Поппи Снарл, наблюдавшей за ним с земли. Удивился всплеску ненависти, которую по-прежнему испытывал к этой женщине.

Раскрасневшийся имперский легат решил немного побушевать.

– Это… возмутительно! Вы хоть представляете, кто я такой?

Рингил повернулся к Эрилу.

– Мы представляем, кто он такой?

Головорез из Болотного братства пожал плечами.

– Какой-то мудак-торговец из Империи, да?

– Я легат, посланный к вашим соотечественникам самим императором Ихельтета и напрямую уполномоченный им!!!

Рингил кивнул.

– К несчастью, это правда. Видишь брошь у него на плече? Ихельтетская дипломатическая печать. И готов поспорить, что у него есть…

Он схватил легата за левую руку.

– Ага, кольцо тоже. – Он с отвращением отпустил руку легата. – Это последний гребаный раз, когда я доверяю шпионам Братства собирать для меня важные сведения.

Эрил смутился. На протяжении месяцев, пока они досаждали трелейнским работорговцам, он как мог добивался для Рингила услуг со стороны Болотного братства, но Братство не очень желало сотрудничать. В конечном итоге, если отбросить в сторону хрень про «сынов свободного города, поклявшихся служить ему», они были преступниками, пытавшимися добиться уважения, и устроенный Рингилом террор им не более выгоден, чем работорговцам. А Эрил, если не брать в расчет кровавый долг, был просто вышибалой среднего звена, действовавшим в одиночку, вечно в опасности и с ограниченным влиянием.

«Удивлен, что все продолжалось так долго».

«Что ж, все-таки ты спас ему жизнь».

Рингил вздохнул и задумчиво огляделся. На востоке разгорался рассвет, слабо окрашивая опушку леса и песчаную местность ниже. От ночи остались бледнеющие лохмотья тьмы на западе, и окружающие Рингила рабы вместе с их новоявленными спасителями глядели на него тысячей глаз.

Имперский легат. Просто великолепно.

– Возможно, – продолжал кипятиться ихельтетец, – теперь вы осознали серьезность своей ошибки.

– Нет никакой ошибки, – сказал ему Рингил.

Поппи Снарл схватили, заставили встать и, не отпуская, подвели к Рингилу. Над ней глумились, ее лапали – Снарл хорошо справлялась с возрастом, пользуясь благами Либерализации и доходами от нового занятия. Ее глаза и волосы по-прежнему блестели, жесткое лицо поражало красотой, а на всех положенных местах фигуры имелись выпуклости. Наемники не упустили возможности пощупать наиболее выдающиеся. Она билась и плевалась, ее одежда порвалась. Кто-то – он потерял счет тем, кого нанимал Эрил; вроде это Бантир? или Хенгис? – поднял драконий кинжал из пыли, аккуратно вытер и поднес ему. Уважительно поклонился, вручая оружие. Рингил рассеянно его взял и спрятал.

Снарл боднула одного из тех, кто ее схватил, и он едва не упал. Другие отозвались гоготом.

– А она с норовом!

– Скоро с этим разберемся. Распялить ее как следует, и все.

– В очередь становись, приятель. Ты не…

Они притихли, когда приблизился Рингил. Он все еще держал Друга Воронов наголо. Снарл оскалила на него зубы.

– Твою мать, Гил, ты что творишь?

Он ненадолго устремил на нее задумчивый взгляд.

– Я лишь посланник. Имя Шерин тебе о чем-нибудь говорит?

– О, ради Хойрана! Слаб так и сказал, что ты… – Снарл опять забилась в руках мужчин. – Это впрямь из-за твоей дуры-родственницы? Знаешь, когда Финдрич мне об этом сказал, я не поверила. Ответила, что ты слишком умен для такого дерьма, и должна быть другая причина. Да что с тобой случилось, Гил? Раньше ты был игроком.

Рингил ударил ее по лицу. Кто-то из его людей глумливо ухнул в знак одобрения. Он ощутил, как подступает смутная тошнота.

– Я задал тебе вопрос, Поппи.

К тому моменту она знала, что вот-вот случится и что ее карта бита. На лице Поппи отразилось вызывающее неповиновение, закаленное улицей. Она плюнула в него, и в слюне виднелась кровь – должно быть, от удара Снарл прикусила щеку. Она изобразила жуткую улыбку, похожую на оскал черепа.

– Сам-то что думаешь, герой? По-твоему, я веду учет каждой сраной рабыни, которую покупаю, и помню каждую проданную за долги шваль, что попадает в мои сети?

– Эта конкретная сраная рабыня была моей родней.

– И что с того? Тебе кажется, я собственными глазами видела, как ее ломали? Что за херня, Гил, повзрослей наконец. Это бизнес. Думаешь, меня такие вещи волнуют?

Рингил вспомнил, где и как он нашел Шерин. Вспомнил, что с ней сделали.

Он посмотрел в глаза Поппи Снарл и не увидел там ничего, что мог бы победить.

– Забирайте ее, – сказал он деревянным голосом. – Делайте, что хотите. Но оставьте в живых.

Толпа наемников разразилась одобрительным ревом. Рингил застыл, наблюдая, как ее тащат прочь и начинают рвать одежду там, где уже появились прорехи. Она издала низкий горловой рык и забилась в их руках. Грудь вывалилась наружу, ее тотчас схватили и укусили, как фрукт. Снарл завопила от чистейшей ярости. Кто-то раздвинул ей ноги, жестко схватил за промежность. Новый вопль, на этот раз переходящий в рыдания, и наемники снова загоготали, слыша и видя происходящее. А потом Снарл унесли прочь, сомкнувшись над нею, будто крысы на гниющем мясе.