Пассажиры - Джон Маррс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, я. – Подняла было руку помахать ему, но вовремя одумалась.
– Либби, о боже! – ответил он, словно так же обрадовался при виде нее, как она. – Что ты там делаешь?
– Я была выбрана для отправления гражданского долга в жюри присяжных.
– Как… как ты поживаешь?
– Нормально… ну, было нормально, пока ты не появился на экране.
– Вы знакомы? – встрял Джек. Его изумление быстро приобрело обвинительные нотки. – Я же говорил, что она как-то в этом замешана. Я хочу, чтобы ее увели и задержали до полицейского…
– Ну-ну, Джек, – оборвал его Хакер. – Успокойтесь и дайте им поговорить.
– Почему вы не упомянули, что знакомы с ним? – осведомилась Мюриэл не менее подозрительно, чем Джек.
– Я не была уверена, пока не услышала его голос. Мы встретились всего раз несколько месяцев назад в баре в Манчестере.
– Ты хоть представляешь, сколько сил я положил, разыскивая тебя после того вечера? – спросил Джуд.
Сердце Либби затрепетало.
– Я тоже пыталась тебя разыскать, – ответила она. – Музыка была настолько громкой, что твое имя я не расслышала, и это было все равно что искать иголку в стоге сена.
Джуд вроде собирался что-то ответить, но тут его перебил Хакер:
– Позже у вас еще будет возможность поворковать, голубки. Однако время никого не ждет, и уж определенно вас, Джек.
Тот перевел взгляд на громкоговорители.
– Вы можете потратить остаток утра на шпионские игры, обыскивая комнату в поисках припрятанных мною глаз-бусинок, но, если позволите, я привлеку ваше внимание к машине номер восемь.
Самый большой из экранов переключился с показа членов жюри на самого пожилого из Пассажиров с густыми белоснежными волосами, млечно-голубыми глазами и безмятежным выражением лица. Над карманом его пиджака были приколоты блестящие медали. Пластиковая внутренняя отделка автомобиля и заклеенные прозрачной рекламой окна подсказывали, что он в такси. Заметив себя на мониторе приборной доски, он откашлялся и произнес:
– Алло?
– Доброе утро, сэр, – начал Хакер. – Не можете ли вы нам назваться?
Сев попрямее, тот подался вперед, устремив взгляд прямо в объектив.
– Меня зовут Виктор Паттерсон, – проговорил он медленно и чуточку громче, чем требовалось. – Пишется П-А-Т-Т-Е-Р-С-О-Н.
– Не могли бы вы чуточку рассказать о себе, мистер Паттерсон? – попросил Хакер.
– Мне семьдесят пять лет от роду, я печатник на пенсии. У меня трое детей и семеро внуков. Кто вы? Моя дочка дала машине неверный адрес?
– Судя по наградам, вы служили в вооруженных силах?
– О да, – с гордостью ответил Виктор. – 29-й полк коммандос Королевской артиллерии в Фолклендской войне, а затем два срока в Афганистане, пока не напоролся на мину.
– Прискорбно слышать. Вы не можете поведать мне, что случилось?
– А как по-твоему, что случается, когда напарываешься на мину, сынок? – хмыкнул тот. – Она оторвала мне руку и ногу на хрен. – Он постучал правой ладонью по правому колену, и обе конечности издали глухой стук. – Но жаловаться-то без толку, так? Просто живешь с этим дальше. И я насладился добрыми двумя десятками лет, водя автобусы, пока от всех нас не избавились.
– Кто от всех вас избавился?
– Муниципалитет, когда ввели беспилотные. Тогда ж какая нужда в таких, как я, верно?
– А куда вы направляетесь сегодня, мистер Паттерсон?
– Ну, меня забрало это такси и должно было доставить в госпиталь. А потом я начал слышать все эти голоса, говорящие мне об автокатастрофе, которая еще не произошла… Так что я чуточку сбит с толку.
– А зачем вам в госпиталь, простите мое любопытство?
– Радиотерапия, сынок. У меня рак простаты. Доктора говорят, что лечение подарит мне еще лет восемь-десять. Этого будет довольно.
Виктор напомнил Либби ее покойного деда – человека, которого она редко видела без улыбки на лице вплоть до смерти ее брата. Вскоре вслед за тем скончался и он. Она до сих пор помнит его, будто он ушел из жизни только вчера. То же самое и с каждым, кого она любила и утратила, словно помнит мертвых лучше, чем тех, кого они покинули. Либби сдвинула кольцо на пальце, на сей раз открыв таящуюся под ним татуировку. «Никки» – гласила надпись пятым кеглем. Еще одна, более длинная и кеглем побольше, была у нее на левой ключице – слова «Не тащи бремя мира на своих плечах» из ее любимой песни «Битлз»[7].
Внезапно изображение с камеры Виктора переключилось на внешнюю – очевидно, из машины, следовавшей за его авто по оживленной центральной улице города.
– Джек, – невозмутимо произнес Хакер, – помнишь, раньше я говорил тебе, что на каждое из твоих действий последует противодействие с моей стороны? Что ж, когда я прошу тебя не делать чего-то – скажем, не трогать мои камеры, – тебе лучше прислушиваться.
Без предупреждения авто Виктора взорвалось, внезапно обратившись в гигантский огненный шар с громадными плюмажами черного дыма и ярко-оранжевого пламени, взмывшими в утренние небеса.
– Спецэффекты меня весьма впечатляют, – шепнула София своему песику Оскару. – Похоже, в это шоу инвестировали порядком средств.
Она с интересом наблюдала на своем мониторе, как авто Виктора «взорвалось». И почувствовала облегчение оттого, что один из ее соперников в этой реалити-телепрограмме, участником которой она себя сочла, вышел из игры настолько быстро. И закатила глаза, когда остальные соперники разразились воплями и матерщиной.
– Они малость переигрывают, не находишь? – Песик перекатился с боку на спину и пинал лапкой ее руку, пока она не принялась чесать ему пузико. – Интересно, а заплатят ли полный гонорар, если тебя забаллотировали всего через полчаса? Как-то несправедливо, если нет…
Оскар испустил тлетворный запах, и София наморщила нос.
– Порой ты просто отвратительная маленькая тварь, – проворчала она, нажимая на кнопку опускания стекла. Ничего не произошло. София закатила глаза, вспомнив, что теперь всем заправляют продюсеры «Звезд против Фортуны». – Должно быть, это ради реализма… наверное, если мы чувствуем себя пленниками, это усиливает накал.
Пошарив в сумочке, она извлекла почти пустой пузырек «Шанели № 5» и побрызгала им в салоне.
– И чего от меня ждут теперь? Я что, тоже должна верещать или просто сидеть здесь, ухмыляясь в камеру, как Чеширский Кот, пока авто не прикатит в студию?.. Это освещение чуточку резковато, правда?