Любовь попаданки - Дарья Быкова

– Ключ, – сказал синеглазый, присаживаясь в кресло напротив. Между нами был небольшой стол, и расстояние казалось мне достаточным… пока киару не сел. Слишком близко он оказался. Опять слишком близко. И ещё руки на стол положил. Не мог, что ли, откинуться на спинку кресла, как я, и руки на коленях или на груди сложить…

– Украли ключ? – переспросила я. И это всё? Вся трагедия? Что бы он ни открывал, наверняка можно сделать дубликат… – А запасного нет?

– Нет. Это был единственный уцелевший ключ доступа к станции.

К станции… к какой станции? К той базе, на которую мы должны лететь что ли?

– Эта станция…

– Да, – перебил меня он. – Именно к той, куда вы полетите.

Ну и где логика?

– И зачем мы туда полетим, если ключ утерян? И что будет с нами без ключа? Мы просто туда не попадём или нас расстреляют на подлёте?! – о ужас, я, кажется, истеричка. Нормальные девушки так не подвывают. Мне не нравится такой быть, надо срочно брать себя в руки. Вот и собеседник мой морщится.

– Я полечу с вами, – коротко ответил киару.

Полетит с нами. Ну, круто. И в чём тогда трагедия-то утери ключа? Придётся самому ввязаться в авантюру, в которую собирался втравить землян? Ой…

– Но там же излучение…? – невольно выпалила вслух, ещё до конца не осознав, что это означает. Киару лишь пожал плечами. – Вы… – начала я. Как спросить? Вы умрёте? Вы сильно мутируете? – Вы ведь сможете вернуться? – спросила, и неожиданно для себя самой затаила дыхание.

– Я, кажется, и так уже ответил на большее количество Ваших вопросов, чем обещал, Мария Романова, – сказал он. Очень спокойно и вежливо сказал, только почему-то веяло каким-то запредельным холодом от этого спокойствия. Он не вернётся – поняла я. Полетит с нами и останется там. Пройдёт через мутации, что вряд ли приятный процесс, и останется там навсегда. Мёртвый. И виновата в этом ты, Мария Романова. И неважно уже – медуза или нет, ты подставила его куда сильнее, чем могла представить…

Вот, киару, как ты и хотел – меня практически размазало чувством вины, я даже дышать на мгновение перестала, когда на меня обрушилось это откровение.

– Айрдан, – выпалила вдруг, и не знаю, кто больше удивился – он или я. – Вы там… Вы… не вернётесь?..

Я всматривалась в лицо киару, он же опустил взгляд на стол, и только тогда я поняла, что, оказывается, схватила его за руку. Когда – не знаю. И от этого мне тоже крайне неловко. Но отпустить теперь, тем более поспешно, – значит окончательно его оскорбить. Он вон и зажмуривание моё не так истолковал и отнёс на счёт неприязни… а я и сама не знаю, почему так реагирую.

– Если Вы не возражаете, Мария, я бы предпочёл сменить тему разговора. Эта меня несколько… расстраивает.

Я молча на него смотрела и чувствовала, что краснею, потому что он тоже взял меня за руку, и теперь мы держимся за руки и молчим, а ещё он на меня пристально и в упор смотрит, и я не могу выносить взгляд этих слишком синих глаз, и сама отвести глаза тоже не могу. И кажется, сейчас моё сердце выпрыгнет из груди, да что там из груди, оно и так уже стучит где-то в ушах… Ну скажи уже что-нибудь, киару, скажи или отпусти меня. Я не хочу, не хочу всего этого. У меня есть возлюбленный, и это совершенно неправильно, что я позволяю себе быть наедине с кем-то другим, а уж тем более сидеть вот так вот, и чувствовать что-то такое… такое, чему нет названия, но оно переворачивает весь мой мир, заставляя признать – мне не всё равно. Я хочу, чтобы этот инопланетянин жил. Мне будет очень жаль, если он погибнет, и совершенно невыносимо, если по моей вине.

– Почему именно мы? – хрипло спросила я, просто чтобы что-то сказать и как-то разорвать возникшее напряжение. Всё это было неправильно и странно. Наверняка, это всё из-за чувства вины. Я ведь нормальная, влюблённая в Никитоса девушка и никак не могу испытывать это странное желание оказаться к киару ещё ближе, очень-очень близко, и…

– Вы про отобранных… участников проекта? – уточнил киару после паузы. И готова поклясться – его голос тоже звучал далеко не так ровно и непринуждённо как обычно.

– Да, – сказала я, закусывая губу и отмечая своё учащённое дыхание. Я – извращенка.

– Мария, – сказал он, и как сказал! Кажется, не будь между нами стола, эта самая Мария наделала бы глупостей… Киару прикрыл глаза, глубоко вздохнул и выдал уже почти ровным тоном. – Давайте завтра поговорим? Сейчас Вам лучше пойти спать.

И я пошла. Высвободила руку, ощущая себя так, словно у меня отнимают что-то важное, и теперь я навсегда осиротела, прошла к двери, всем телом чувствуя на себе какой-то особенно тяжёлый взгляд… и вышла, ничего не сказав. Надо было, наверное, сказать «спокойной ночи» или «до завтра», или что-то там ещё, но я боялась расплакаться. Наверное, оттого, что он меня выгнал. А может, оттого, что он скоро умрёт, и именно я тому виной.

Утром разговор с киару казался сном. Моя всегда казавшаяся мне устойчивой психика просто отказывалась принимать тот факт, что небольшой поступок может привести к таким последствиям. Ничего плохого синеглазому я не желала. Ну, по крайней мере, всерьёз не желала. О том, что я вчера испытывала, когда он держал меня за руку, я вообще решила просто не думать. Да и зачем? Это был какой-то сбой, возможно, слишком сильный стресс, чувство вины, одиночество… ну да, наверняка. А может, это еда у них тут такая… или руане излучают какие-то феромоны специфические, да мало ли что! Я ведь знаю, что люблю Никиту, уже почти год люблю, и нас столько связывает, и он – мой первый мужчина… А киару просто очень хочу помочь.

Интересно, он действительно планирует со мной и сегодня поговорить? Или сказал, чтобы я ушла? И что было бы, если бы я осталась?.. При последней мысли неожиданно что-то сладко ёкнуло. Ну точно какие-нибудь медузьи феромоны, – решила я, но на саму себя всё равно рассердилась.

Постучав ещё раз в запертую дверь ванной комнаты – Ула плескалась там уже полчаса, и не получив как и прежде никакого ответа, я отправилась завтракать так. Хорошо ещё в туалет успела проскочить… Сама я пользовалась водой очень скупо, причём подобная «жадность» была скорее на уровне подсознания – я помнила, всё время помнила, что мы в металлической сфере посреди космоса и воду взять неоткуда. Хотя и знала, что они воду как-то очищают, и она может циркулировать сколько угодно. Всё равно было жалко.

Вовремя поймала себя на том, что отправилась вовсе не в сторону зала приёма пищи, а к каюте киару, и, покраснев, исправилась. Хорошо, что никто не видел.

– Машуля, давай ко мне! – крикнул Никитос, едва я вошла в этот самый зал. Почему-то самих инопланетян здесь не было, только люди. То ли зал выделен специально для нас, то ли время.

– Доброго утра, – сказала я, ставя на стол тарелку с кашей и двигая стул. – Как дела? Выглядишь хорошо, как будто тебя и не били недавно.

Никитос поперхнулся последней ложкой каши, откашлялся и выдавил: