Машина бытия - Фрэнк Герберт

Из кухни раздалось бормотание, ворчание и звон.

Вскоре появилась Бетти с тарелкой сэндвичей и перевязанным большим пальцем на левой руке.

– Сломала нож для чистки овощей, – сказала она. – Эти механические приборы повергают меня в ужас. – Она ласково посмотрела на спину мужа. – Он любит всю эту технику так же, как вы, док. Дай ему волю, он превратил бы мою старую добрую кухню в электронный кошмар. – Перевернув пустую коробку, она поставила на нее тарелку с сэндвичами. – Поешьте, когда проголодаетесь. Я могу еще чем-нибудь помочь?

Болди отошел от верстака.

– Почему бы тебе не провести день у мамы?

– Весь день?

Болди посмотрел на Эрика, затем на жену.

– Док платит мне тысячу четыреста баксов за целый день работы. Это нам на ребенка. А теперь беги.

Она хотела было что-то сказать, но закрыла рот, подошла к мужу и поцеловала его в щеку.

– Хорошо, милый. Пока.

Бетти ушла, а Эрик и Болди вернулись к работе. Напряжение возрастало с каждой минутой. Продвигались они очень медленно, методично выверяя каждый шаг.

В 3:20 пополудни Болди отсоединил зажим от новой резонансной цепи и посмотрел на часы. Он снова перевел взгляд на психозонд, прикидывая, сколько еще осталось сделать. Эрик лежал на спине под машиной, спаивая новые соединения.

– Док, мы не успеем. – Болди оперся о верстак, положив на него тестер. – Нам просто не хватит времени.

Из-под психозонда появился электронный паяльник. Затем высунулся Эрик, посмотрел на часы, потом на не подсоединенные к кварцевым контурам провода. Встал, вытащил из кармана чековую книжку и выписал Болдуину Платту чек на тысячу четыреста долларов.

– Вы заработали каждый цент, Болди, – вручая помощнику чек, сказал он. – А теперь идите к жене.

– Но…

– У нас нет времени на споры. Заприте за собой дверь, чтобы вы не смогли попасть обратно, если…

Болди поднял правую руку, снова опустил ее.

– Док, я не могу…

– Ничего страшного, Болди. – Эрик тяжело вздохнул. – Я примерно представляю себе, что со мной станет, если не успею вовремя. – Он посмотрел на Болди. – А вот насчет вас не уверен. Может, вы… ну… – Он пожал плечами.

Болди кивнул.

– Наверное, вы правы, док. – Он сжал губы, внезапно повернулся и побежал вверх по ступенькам. Раздался хлопок входной двери.

Эрик вернулся к психозонду, взял свободный провод кварцевого контура, вставил его в гнездо и капнул на соединение немного олова с паяльника. Потом перешел ко второму блоку, затем к следующему…

На часах было без одной минуты четыре. Работы с психозондом оставалось больше, чем на час, а потом… Он не знал, что будет потом. От усталости в глазах потемнело. Откинувшись на верстак, Эрик достал из кармана сигарету, щелкнул зажигалкой и сильно затянулся. Вспомнился вопрос Колин: «Каково это – быть сумасшедшим?» Он уставился на тлеющий огонек сигареты.

«Как я поведу себя в состоянии безумства? Разнесу психозонд на части? Или возьму ружье и пойду охотиться на Колин и Пита? А может, я выбегу на улицу?..»

Часы над ним щелкнули. Эрик напрягся.

«Каково это?»

Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Волна грусти накрыла все его эмоции. От жалости к себе на глазах выступили слезы. Эрик яростно стиснул зубы. «Я не безумен… Я не безумен…» Он вонзил ногти в ладони и несколько раз глубоко, судорожно вдохнул. В голове роились неопределенные мысли.

«Я потеряю сознание… невнятность дебильности… бесноватая одержимость… головокружение… внутренняя сущность, вырастающая из либидо… тропическая лихорадка… сумасшедший, как мартовский заяц…»

Он опустил голову.

«…Non compos mentis… aliéné… avoir le diable au corps…[6] Что произошло с Сиэтлом? Что произошло с Сиэтлом? Что произошло…»

Дыхание выровнялось. Эрик моргнул. Кажется, ничего не изменилось… не изменилось… не изменилось…

«Меня заносит. Надо взять себя в руки».

Он почувствовал жжение в пальцах правой руки и бросил окурок.

«Неужели я ошибся? Интересно, что творится снаружи?» – лихорадочно размышлял он.

Когда он был уже на полпути к лестнице, неожиданно погас свет. Грудь сдавило. Эрик на ощупь пробрался к двери, ухватился за перила и выбрался в тускло освещенный коридор. Он посмотрел на блоки из цветного стекла рядом с дверью и напрягся, услышав оружейные залпы на улице. Точно во сне он прошел в кухню и, встав на цыпочки, выглянул в вентиляционное отверстие над раковиной.

Люди! Улица кишела людьми. Одни бежали, другие уверенно куда-то шли, третьи бесцельно бродили. Одни были полностью одеты, другие – лишь частично, третьи шли нагишом. На тротуаре напротив распростертые в луже крови лежали тела мужчины и ребенка.

Эрик покачал головой и пошел в гостиную. Свет внезапно вернулся, снова погас, опять загорелся и уже не отключался. В поисках новостей Эрик включил видео, но увидел лишь полосы. Он перевел телевизор в режим ручного управления, выбрал станцию в Такоме. Опять полосы.

Вещала Олимпия. Ведущий читал прогноз погоды:

– Переменная облачность, завтра днем ожидаются ливневые дожди. Температура…

В поле зрения диктора оказалась рука, держащая лист бумаги. Он остановился и просмотрел листок. Руки у него задрожали.

– Внимание, срочное сообщение! Наша передвижная студия передает из Клайд-Филд, где проходят гонки на турбоболидах. Корреспонденты сообщают, что города-спутники Сиэтл и Такому поразил Скрэмбл-синдром. По нашим данным, заражено более трех миллионов человек. Предпринимаются экстренные меры. Дороги из городов заблокированы. Известно, что есть жертвы, но…

Диктору вручили новый листок. Лицо его исказилось, когда он начал читать.

– Турбоболид врезался в толпу зрителей в Клайд-Филд. По предварительным данным погибло около трехсот человек. Медицинская помощь пока недоступна. Просим всех врачей, которые нас слышат – всех врачей, – немедленно связаться с федеральным штабом по чрезвычайным ситуациям. Срочные медицинские…

Свет опять мигнул, и экран погас.

Эрик задумался.

«Я врач. Должен ли я выйти на улицу и сделать все, что возможно с медицинской точки зрения, или же мне лучше вернуться вниз и закончить психозонд – теперь, когда моя правота доказана? Если он заработает, принесет ли это хоть какую-то пользу? – Он заметил, что дышит глубоко и ритмично. – Или я впал в безумство, как и все остальные? Я действительно делаю то, что мне кажется? Или я сошел с ума и все это мне снится? – Он хотел было ущипнуть себя, но знал, что это ничего не докажет. – Я должен продолжать вести себя так, будто я здоров. Все остальное – на самом деле сумасшествие».