Прикосновение любви - Алекс Стрейн

Мари не ответила, пытаясь разбудить мальчика. Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем Ник открыл полные слез глаза. Некоторое время он смотрел на нее, явно не узнавая, а потом вскинулся и так крепко обхватил за шею, что Мари едва не задохнулась.

– Все хорошо, это просто сон, – повторяла она, гладя его по спине.

Всхлипывания становились все реже, но она чувствовала, что рубашка на плече насквозь промокла от его слез.

– Тебе опять приснился кошмар? – спросил Лео из-за ее плеча, и Мари быстро взглянула на Лео.

– Такое уже было?

Он кивнул.

– Но почему мне никто не сказал?

– Тереза решила не беспокоить тебя. Она всегда могла прийти к мальчику на помощь.

– Но теперь ее нет, – вырвалось у Мари. Лео отвернулся, не говоря ни слова.

– Что тебе приснилось? – спросила она Ника, когда по ослабевшей хватке его рук она поняла, что мальчик начал успокаиваться.

– Я не помню, – тихо пробормотал он в ее плечо.

Мари продолжала успокаивающе поглаживать его по спине.

– Что случилось?

Появления Мэтта она ожидала меньше всего, и поэтому ее голос слегка дрожал, когда она объясняла ему причину переполоха. Лео за ее спиной поднялся и тихо вышел из комнаты.

– Нику приснился кошмар. Я была в соседней комнате и пришла очень быстро… – Она не договорила. А что, если бы она уже ушла? Что будет, если этот кошмар повторится, а рядом не будет никого, кто мог бы успокоить мальчика: ни Терезы, ни ее самой. Наверное, именно этого боялась Тереза, когда просила ее остаться в доме. Она поняла, что нужно делать.

– С ним все в порядке?

– Мистер Донован, – не ответив на его вопрос, проговорила Мари, поворачиваясь к Мэтту, – я была не права, отказавшись исполнить просьбу Терезы. Теперь я это понимаю. Если вы не против…

– Ты имеешь в виду, что останешься в доме, как просила Тереза? – совершенно без эмоций проговорил он.

– Да.

– Хорошо.

С этими словами он покинул комнату, а Мари принялась укладывать мальчика.

– Ты правда останешься здесь, пока не вернется Тереза?

– Правда. А теперь давай спать. Я посижу с тобой.

Она подтащила к кровати Ника кресло и забралась в него. Ник протянул ей руку, и она осторожно, но крепко сжала его ладошку.

Мари очнулась, как от толчка. Она открыла глаза и обнаружила, что Мэтт стоит над ней. Несколько секунд она просто хлопала глазами, не понимая со сна, где находится и как реагировать на его появление. А потом, вспомнив предшествующие события, быстро взглянула на мальчика. Ник спал. Она вновь перевела взгляд на Мэтта, и он сделал ей знак, чтобы она следовала за ним. Мари вылезла из глубокого кресла и вышла в коридор.

– Ты можешь занять комнату, смежную с комнатой мальчика.

– Я могу спать в игровой комнате, – сонно возразила она.

– Мари…

– Хорошо, я сделаю, как вы сказали. – Она вошла в предложенную комнату и закрыла дверь перед его носом. Потом выглянула. – Большое спасибо. И спокойной ночи.

Следующий день не принес радостных новостей. Состояние Терезы было тяжелым, но стабильным. Мари истолковала эти слова со всем возможным в данной ситуации оптимизмом: главное, что Терезе не стало хуже. Принятые обязанности не очень обременяли ее. Мари только порадовалась, что дела отвлекают ее от тяжелых раздумий. Мэтт вернулся домой неожиданно рано и, что было еще более невероятным, зашел в игровую комнату, чтобы рассказать о состоянии Терезы.

– Я сказал, что ты выполнила ее просьбу, и Тереза очень благодарна тебе за это, – в конце тихо сказал он.

Мэтт ушел, а она еще некоторое время сидела, вспоминая его слова, мягкий тон и то, что он впервые обращался к Нику. Именно с этого дня все пошло по заново заведенному распорядку. Мэтт больше не задерживался на работе допоздна и, появляясь дома, сразу приходил к ним и приносил вести из больницы. Ник, сначала державшийся от Мэтта на расстоянии, изменил свое поведение и даже стал задавать вопросы. И уж совсем неожиданным явилось для Мари то, что на четвертый день Ник встречал Мэтта у входа. Его словно магнитом тянуло к дяде. И хотя шаги, которые предпринимал Мэтт, казались Мари слишком медленными, но и они были огромным сдвигом.

А с Мэттом творилось что-то странное. Сначала у Мари возникло впечатление, что он превозмогает себя и то чувство, с которым он глядит на мальчика, было болью. Потом в нем открылся интерес к племяннику. Мари поняла, что Ник победил, когда Мэтт впервые дотронулся до мальчика. Чудеса, видимо, еще случаются со времен исчезновения эльфов. Иначе чем можно объяснить такое резкое изменение поведения Мэтта? Ей бы радоваться такому повороту, а Мари совсем потеряла покой, потому что внимание Мэтта не ограничилось только Ником. Его не менее пристальный интерес был направлен и на нее. Много раз она чувствовала на себе его долгие взгляды, от которых ее сердце начинало гулко колотиться, а в голову лезли странные мысли. И дело было не только в его внимании, а и в ней самой. Мари вдруг осознала его физическую красоту и притягательность как мужчины. Если раньше, в силу своей предубежденности, Мари оценивала Мэтта как бы отдельными фрагментами (у него красивые губы или ему идет небритость), ничем не связанными кусочками мозаики, то сейчас впервые она увидела его целиком. И эта новая оценка поразила ее саму: Мэтт был очень красив, сексуален и… притягателен. Как было бы хорошо, чтобы он снова стал мрачным, а пронзительные серые глаза неулыбчивыми и холодными. Но, как назло, он больше не хмурился, а в его глазах появилась теплота. Все это сокрушительным образом повлияло на стену антипатии, которую она возвела против Донована.

Кроме всех прочих положительных перемен, происходивших с Мэттом, появилась еще одна: он стал много времени проводить с Ником. А поскольку мальчик всегда находился неподалеку от Мари, то и Мэтт таким образом оказывался на расстоянии, опасном для ее спокойствия. Мэтт завладел ее мыслями, и Мари ничего не могла с этим поделать. Она почувствовала облегчение только в тот день, когда Мэтт объявил, что Терезе стало гораздо лучше. Раз так, то скоро она сможет вернуться в свою квартирку и наваждение прекратится.

– Мари, сегодня на ужин придут несколько гостей. – Это заявление Мэтта она услышала за завтраком.

Мари растерялась.

– Боюсь, я ничем не смогу вам помочь, у меня нет никакого опыта в…

Он жестом прервал ее излияния.

– Тебе ничего не придется делать, я нанял специальную фирму по обслуживанию.

– Наше с Ником дело не попадаться вам на глаза?

– На твоем месте я не стал бы все так драматизировать. Наоборот, я был бы рад представить Ника, – спокойно сказал он. И ушел.

Мари осталась с чувством, что ее щелкнули по носу. Она вовсе не собиралась быть невежливой, но, как назло, некоторые фразы будто сами слетали с ее языка. Это было провоцированием. Она словно старалась сделать его прежним, хотя бы только в своих глазах, чтобы найти силы сопротивляться своей неожиданно проснувшейся симпатии к Мэтту. Но раз за разом она терпела фиаско. Мэтт был снисходителен и терпелив даже к ее выпадам.