Бремя императора. Скрытое пророчество - Иар Эльтеррус

Он был прав: зеленые, сделанные из непонятного упругого материала, покрытые рунами и ощутимо пропитанные странной магией, эльфийские стрелы невозможно было спутать ни с какими другими. Интересно, как себя поведут карвенцы, решив, что у них в тылу высадился эльфийский десант, выбравшийся за каким-то дорхотом из своего заколдованного леса? Перепугаются до смерти, скорее всего. А вечером можно будет усугубить впечатление нападением орков на укрепленный лагерь, Храт с удовольствием побросает по святошам томагавки и несколько раз покажется, чтобы уж точно узнали урук-хай.

Отряд паладинов, сопровождающих высокопоставленного инквизитора, одного из Светочей Веры, прибывшего с инспекцией, передвигался медленно и осторожно, опасаясь нарваться на загадочных невидимых убийц. Скольких уже офицеров те положили! Слухи в армии ходили самые разные, но командующие армией Альянса все-таки склонялись к мысли, что это, скорее всего, имперские горные мастера. Никто другой не сумел бы так легко уйти от хорошо тренированных бойцов, каковыми были паладины. Светоч Веры посетил уже три больших лагеря – готовилось наступление, необходимые припасы и снаряжение потоком поступали из Карвена, Нартагаля и Даркасадара.

Еще одно обстоятельство очень раздражало святую инквизицию. Манхен ведь был довольно плотно населен – куда все это население подевалось? Не бывает так, чтобы сотни тысяч человек бесследно исчезли. Куда-то их спрятали, и первосвященники требовали от командующих армией выяснить, куда именно. Главная цель святой войны, борьба с еретиками, не достигнута. Это очень не нравилось инквизиторам, вынужденным со скуки выискивать крамольников в собственных войсках. Ежедневно они «воодушевляли» солдат кострами, на которых десятками горели их сослуживцы. Инквизиторы сожалели, что им не было доступа к войскам союзников, уж там бы они развернулись по-настоящему, там еретиков с избытком. Но увы – союзники. Ничего, их время еще придет. Скорее бы найти население Манхена, этих защитить будет некому, особенно после поражения империи, в котором святые отцы не сомневались. Никогда еще Карвен не собирал такой большой и сильной армии.

Вчера вечером отряд обстреляли, положив нескольких паладинов невысокого посвящения. Остальным впервые за все время с начала войны повезло – стрелка удалось взять живым. Такого до сих пор не случалось, и Светоч Веры приказал не трогать пойманную девчонку, на что солдаты ответили глухим недовольным ропотом. Да, как ни странно, стреляла совсем молодая девушка, затаившаяся на дереве. Ее уже раздели и собрались было пустить по кругу, когда подошел отец-инквизитор. Он тут же наложил на паладинов епитимью и забрал связанную лучницу, решив заняться ею позже. Пленницу пришлось нести весь день, солдаты успели так избить ее, что она не могла ходить. Сейчас девчонка, привязанная к дереву, затравленно смотрела на инквизитора, любовно готовящего пыточные инструменты.

Джартан, паладин шестого посвящения, стоял на страже, с трудом сдерживая зевоту. Одновременно он настороженно вслушивался в звуки ночного леса. Какие-то птицы верещат, да противно так, дома таких нет. Где-то рычит крупный хищник, но это не опасно, не полезет зверь к кострам. Часовой переступил с ноги на ногу и поежился, вспомнив полностью вырезанный небольшой лагерь, найденный отрядом несколько дней назад. Как кричал Светоч Веры, какие кары небесные призывал на головы проклятых еретиков. Да Джартану и самому страшно было видеть трупы сослуживцев, многих из которых он неплохо знал, кое с кем даже сиживал за кружкой эля в казарменных тавернах. Вспомнив вчерашнюю девку, он досадливо цыкнул зубом. Принесло же этого паскудного инквизитора, только собрались с ребятами развлечься немного. А теперь Светоч Веры быстро превратит ее в воющий от боли кусок мяса, – видал он, что делают инквизиторы со своими жертвами.

Над головой внезапно раздался тихий шелест, и часовой встрепенулся. На Манхене водились ядовитые змеи, нападающие из кустов. Не хотелось бы нарваться на такую. Паладин не успел понять, что угрожает ему совсем не змея, а куда более опасное существо – человек. С ветки над головой медленно опустилась удавка и захлестнула его шею. Он судорожно дернулся несколько раз, и отдал богу душу.

– Готов? – почти неслышным шепотом поинтересовался Санти.

Энет кивнул, лицо графа исказила брезгливая гримаса – не любил он убивать таким образом.

– Все часовые мертвы, – сказал незаметно подошедший Лек. – Тини, давай. Твоя очередь.

– Хорошо, – хищно усмехнулся принц.

Он взобрался на дерево, уселся в удобной развилке, достал из-за спины лук и натянул тетиву. Поляну, на которой остановились паладины, было видно как на ладони. Первым делом в поле зрения попали привязанная к дереву девушка и готовящий пытку инквизитор. Как жаль, что эту сволочь приказано оставить в живых. Но ничего, он свое все равно получит. Эльф зло оскалился и смазал наконечник первой стрелы очень интересным ядом, который знали только в Эльваране. Пузырек в поясной карман он припрятал заранее. На всякий случай. Этот яд убивал не сразу, а через полгода, причем умирал отравленный чрезвычайно неприятным способом – сгнивая заживо.

Тинувиэль прицелился и спустил тетиву. Стрела вскользь задела руку инквизитора. Тот отчаянно завизжал и попытался спрятаться за ближайшим деревом. Принц едва слышно рассмеялся – все, святоша, ты уже мертв, только еще не знаешь об этом. Стрелы летели одна за другой, на поляне поднялась паника, солдаты бросались из стороны в сторону, пытаясь спастись. Однако офицеры быстро навели порядок, принявшись отбивать стрелы мечами – паладины полного посвящения были на многое способны. Пора самому браться за мечи, стрелять дальше смысла нет. Тинувиэль обнажил картаги и мягко спрыгнул на траву, оставив лук и котомку на дереве – потом вернется.

Из леса на поляну одна за другой выскальзывали фигуры в грязно-зеленых пятнистых комбинезонах и масках, и накидывались на солдат и паладинов. Первых резали, как свиней, бедняги вообще не успевали ничего понять, зато со вторыми приходилось повозиться. Но против двух-трех горных мастеров даже паладин полного посвящения долго продержаться не мог.

Командир отряда сопровождения, полковник Рекст Охайрон, сражался с одним из пришельцев, отчаянно защищая свою жизнь. Он почти уверился, что перед ним горный мастер, никто другой не может так владеть мечами. Только фигура врага настораживала, какая-то она была обманчиво хрупкая. Отчаянным выпадом офицер задел врага, и с того слетела маска. Рекст едва не выронил меч, увидев наполненные яростью миндалевидные глаза и острые уши эльфа. Поняв, что разоблачен, перворожденный мелодичным голосом прокричал: «Элтиэ аль диль атэль!» – и отпрыгнул в сторону, исчезнув в зарослях. Вслед за ним скрылись и остальные нападавшие.

Оставшиеся в живых шестеро солдат, офицер и инквизитор долго приходили в себя. То, что пленница куда-то пропала, они заметили далеко не сразу, да и не до нее как-то было – слишком ошеломляющей оказалась страшная новость, что эльфы вышли из своих заповедных лесов и вступили в союз с империей еретиков, которую сами же когда-то объявили злом. Собрав стрелы, выпущенные из леса, офицер окончательно уверился в своих выводах. Перворожденные! Никто иной. Видел в старых книгах рисунки таких стрел, их только эльфы и делали, точнее, выращивали каким-то образом.