Библиотечка журнала «Советская милиция», 6(36), 1985 г. - Валерий Иванович Привалихин

не настолько глуп, чтобы средь бела дня обмывать в ресторане третью удачную, теперь уже даже не кражу, а ограбление. Если бы еще один, а то вместе с напарником, которого видел сторож... Это не укладывалось в голове.

Турчину было досадно, что майор, раскрывший ряд запутанных преступлений, теперь так сплоховал. Хуже того, он навязывал свою версию. Правда, в данном случае надежды на успех мало, но как бы то ни было, а попытаться можно.

Начать оперуполномоченный решил с монтажников: Кузьмин склонялся к мысли, что сообщника Шамрая следует искать именно среди них. Для появления на стройплощадке была веская причина: несколько дней назад Павел обещал бригадиру Коротуну поговорить с рабочими, которые якобы пошли на поводу у Шамрая — пьянствуют, играют в очко...

В прошлый раз Турчин просил бригадира приглядеться к Шамраю, и в случае чего — тотчас же сообщить. Коротун согласился неохотно. Теперь же, слушая его глуховатый, недовольный голос, глядя на мясистое, мрачное лицо, лейтенант чувствовал, как в душе все сильнее и сильнее поднимается колючее раздражение, злость. Появились они, должно быть, оттого, что новость, которую сообщил бригадир, усиливала версию майора, а против нее восставало все существо Турчина. И еще потому, что Коротун, недавно хваливший Шамрая, ставивший его в пример другим, теперь чернил его. В этом было что-то неискреннее, фальшивое.

— Неужели он за несколько дней так изменился? — задал вопрос Турчин.

От этого вопроса Коротун вроде смутился: опустил глаза и какое-то время молча смотрел на свои короткие пальцы, лежащие на широких коленях, потом посмотрел в окно и с сожалением произнес:

— Сердце у меня глупое, привык всех жалеть, вот и сказал неправду... Да и когда вы были, дело еще не зашло так далеко... А теперь вот вижу: пропадает человек... А какой был вначале, когда милиция его к нам направила! Горел на работе! А сейчас... Ну будто кто-то сглазил. Надо спасать человека, а то пропадет!..

Коротун вздохнул, шевельнул крутыми, крепкими плечами, словно пробуя, сбросил ли весь груз. Кажется, почувствовал облегчение, потому что спокойно, как человек, до конца исполнивший свой долг, посмотрел на Турчина. Павел не был готов к ответу. Вообще, о работе с бывшими уголовниками имел довольно туманное представление, но отпускать бригадира, ничего не посоветовав, не имел права. После непродолжительного раздумья сказал общую фразу:

— Надо за него сообща браться. Всей бригадой...

— На собрании проработать или как?

— Можно и на собрании...

— Уже пробовал...

— Ну и что?

— Как с гуся вода... Если б не был дураком и тогда, сразу же, как вы явились к нам и расспрашивали про него, раскрыл карты, то, может, и была бы надежда, а так...

— Почему же все-таки вы сказали мне неправду?

— Не хотел втягивать милицию... Это, знаете, могло бы плохо подействовать на Шамрая... А тут еще история с кассами. Кое-кто начал коситься на него...

— А вы? — перебил лейтенант.

— Что я?

— Связываете перемену в поведении Шамрая с кражами?

Коротун, как всегда, когда над чем-нибудь задумывался, сдвинул брови, лицо при этом стало тяжелым, непроницаемым. Вдруг в его темных глазах что-то мелькнуло, будто какая-то радость. Турчин не успел уловить, что именно, потому что вспышка эта сразу погасла.

— Правду сказать, я и сам думал над этим и не однажды, — медленно заговорил бригадир. — Сложное дело, должен сказать. И все же, хотя психолог из меня и плохой, мне кажется, не грабил он касс. Ну, а перемену в поведении, мне думается, надо искать в другом.

— В чем именно?

— Этого я пока не могу сказать, не знаю. Знаю лишь одно, что человека надо спасать, не дать совсем скатиться в болото...

Сразу поговорить с Крабом не удалось, а теперь, когда майор заявил, что грабители действуют под руководством Шамрая, Павел не знал, как и с чего начать разговор. Конечно, лучше всего будет собрать бригаду, заодно выведать, есть ли среди монтажников тот парень, с которым Шамрай, если верить версии Кузьмина, обмывал удачное ограбление кассы.

Однако Коротун разочаровал лейтенанта.

— Не получится у нас с собранием, — хмуро сказал он, — Шамрай совсем уже обнаглел: сегодня не явился на работу.

Сейчас Шамрай не очень был нужен Турчину. Делая вид, что размышляет, как быть, Павел немного помолчал и сказал:

— Можно поговорить с людьми и без него. С ним разговор будет особый. Надеюсь, прогуливает один Шамрай.

— Если бы... А то ведь еще двое не вышли на работу. Видно, вчера перебрали, и сегодня головы болят. Вот как обернулось.

— Плохо обернулось.

— А что я могу поделать? Тут, скажу вам, уже не до собраний. Тут надо предпринимать решительные меры.

— Какие именно?

— Уволить с работы.

— Кого?

— Да его же, Шамрая.

Турчин подумал, что этого делать ни в коем случае не следует: если Шамрай действительно причастен к ограблению касс, то увольнение будет ему только на руку, ведь каждый преступник хочет оказаться подальше от места преступления, а если он не виноват, то с отчаяния может пойти на что угодно. Вон как вел себя в ресторане. Ну, а сейчас, несомненно, нервы у него натянуты еще больше, только коснись их неосторожно.

— Спешить с выводами не стоит, — посоветовал Турчин. — Сперва надо все хорошенько проверить.

— Вы же сами знаете, что кадрами ведает не бригадир.

— Но последнее слово за ним.

— Так-то оно так... Только кому же охота совать голову в петлю? Конечно, это крайность, но, скажу вам, я играю с огнем. Ребята мои приходят на работу невыспавшиеся, от многих несет перегаром. А мы — монтажники-высотники: одно неосторожное движение и — прощай белый свет. С кого тогда будут спрашивать?

— И все же прошу подождать с увольнением Шамрая.

Коротун сморщил лоб, посмотрел в окно, сжал короткими пальцами колено и с явным сожалением сказал:

— Что ж, если настаиваете, потерплю. Однако всякому терпению рано или поздно приходит конец. Как хотите, а я не могу допустить, чтобы он совсем разложил коллектив.

— Что-то не верится, чтобы это было под силу одному человеку.

— Э, вы еще мало знаете наших монтажников, — вздохнул бригадир. — Как говорится, гоп-компания. Работать с ними, ох, как тяжело. Брось только искру, такое пламя охватит, что куда там...

— Правда, вам не позавидуешь — коллектив небольшой, а на работу не выходят по три человека