Княжич Соколов. Том 1 - Роман Саваровский

— Со всем уважением, Демьян Афанасьевич, бывшая ученица. Она давно закончила лицей.

— Ошибаешься, Глебушка, — сверкнул маленькими глазами старик, — у меня не бывает бывших учеников.

— Но-но... — замялся в нерешительности Глеб.

— Ох, милок, если вы еще не договорили, то я могу зайти попозже, — игриво сощурился старик.

— Нет-нет-нет, — взял себя в руки Одоевский, и, злобно покосившись на Звереву, вернул стул обратно к стене, — я уже собирался уходить.

— Вот и славно, — облегченно улыбнулся старик, — в моем возрасте ступеньки это целое испытание.

— Рад был повидаться, Анна Руслановна, — бросил Одоевский и не дожидаясь ответа направился к лестнице.

— Чтоб ты сдох по дороге, — фыркнула Зверева вслед.

Об полыхнувшую от Глеба волну подавленной ярости можно было обжечься.

Старик дождался пока за Одоевским захлопнется дверь, медленно подошел к решетке и встретился взглядом с потрепанной блондинкой в джинсах и блузке, которая ей явно была великовата.

— Рада вас видеть, Демьян Афанасьевич, — впервые за долгое время искренне улыбнулась Зверева.

— Взаимно, Аннушка, — ответил тем же старик и положив руку на прут, добавил, — отойди немного назад, дорогая.

Зверева послушно сделала два шага назад и по тюрьме разнесся оглушительный щелчок лопнувшего магического барьера.

— Я войду? — вежливо спросил разрешения Демьян Афанасьевич и отодвинул податливую решетку в сторону.

— Конечно, — разрешила девушка, все еще недоуменно поглядывая за спину старику.

Ее не покидало ощущение нереальности происходящего.

Казалось, что сейчас вот-вот ворвется охрана и встреча с единственным человеком которого Анна Руслановна Зверева была рада увидеть после долгой разлуки улетучится как сон.

Что на смену старику, который воспитывал девушку с малых лет придет палач с топором наперевес и отрубленной головой Артемия Соколова в руках. Сумасбродного высокомерного княжича, которого она перед государем поклялась защищать ценой своей жизни.

И не смогла.

— О! Не переживай, — проследив взгляд девушки усмехнулся старик, опираясь на трость, — решение о твоем освобождении уже принято.

— Вот как, — осознав что ошибалась, Зверева мгновенно переключилась в рабочий режим, — то есть он жив?

— Твой подопечный? — улыбнулся уголками губ Демьян Афансьевич, — жив твой Соколов, жив. Не переживай.

— И где он? — деловито спросила Зверева, тут же начав собирать свои немногочисленные вещи и продумывать план дальнейших действий.

Если княжича еще не казнили, значит не все потеряно. Время есть. Уйти с боем будет не просто, но вполне возможно. Царский лицей Зверева знала как свои пять пальцев, уж хотя бы голову этого придурка она точно сможет спасти.

— Все также нетерпелива, — покачал головой старик и присев на кровать, передал Зверевой ее телефон, на котором шла трансляция.

Главный телеканал империи в прямом эфире транслировал кадры с голубоглазым молодым аристократом в черном костюме. Он величественно и совершенно свободно стоял и непринужденно улыбался на фоне Царского лицея и в свойственной только ему одному самоуверенной манере вел рассказ.

Облегченно выдохнув, что показывают не публичную казнь, Зверева включила звук.

«... только благодаря оперативному вмешательству дружинников Царского лицея под чутким руководством господина Алексея Алексеевича Кропоткина жертв удалось избежать. Общими силами злоумышленник был ликвидирован. Нападавшим оказался Оскар Асплунд, поданный Швеции двадцати двух лет. Прибыл в Санкт-Петербург три недели назад с целью поступления в Царский лицей, но провалил отбор. Причины нападения... »

— Что за бред он несет, — оборвала трансляцию Зверева и швырнула телефон на кровать.

— Вовсе не бред, — отозвался Демьян Афанасьевич, — шведский шпион действительно прилетел три недели назад под видом поступающего, но тогда же и был схвачен. До сегодняшнего дня официально числился без вести пропавшим пока великокняжеский совет решал, как поступить в этой ситуации. Как видим из пресс-релиза, который зачитывает ваш подопечный, Рюриковичи решили пойти на обострение со шведами.

Несколько секунд Зверевой потребовалось чтобы разложить в голове как вообще Рюриковичи позволили Соколову выступить на телевидении, а не отрубили ему втихую голову, но толковых вариантов не было и в ее голове появился совсем другой вопрос.

— Это конфиденциальная информация, зачем вы мне это рассказываете, Демьян Афанасьевич?

— Затем, дорогая, что если хочешь выжить в столице, надо быть в курсе всего что происходит вокруг.

— Кто вам сказал, что я планирую остаться в столице? Вы сами слышали, что Одоевские мне не рады.

— Еще бы, ты убила их наследника и пятерых слуг на том озере, но дело не в Одоевских. Твоему Соколову не рады в столице куда больше влиятельных людей и молодого княжича это не останавливает. Так почему должно остановить мою лучшую ученицу?

— Соколов просто сумасшедший, — кивнула Зверева.

— Мне так не показалось, — не согласился старик.

— Он надумал поступать в царский лицей!

— О! — удивился Демьян Афанасьевич, — с атрибутом ветра то? А сможет?

— Вполне, — неохотно признала Зверева.

— Тогда нужно будет за ним приглядеть.

— Вам и без этого дел хватает.

— Да я не про себя говорю, — махнул дряхлой рукой старик, — а про тебя, Аннушка.

— Меня? В лицее я никто. Уж в этом Глеб точно был прав.

— Глебушка тоже был никем, пока его не пристроили в лицейскую дружину.

— Предлагаете мне работу? — опешила Зверева.

— Подработку, — кивнул старик, — боевым инструктором. Свободный график, личный блок с полигоном, полная свобода действий и выбора подопечных.

Девушка медленно присела на кровать, пытаясь осознать, что услышала.

— Вам не позволят... — не веря своим ушам прошептала она.

— Кто, Одоевские? — от души засмеялся Демьян Афанасьевич, — пока я директор этого лицея мне и сам император не указ.

* * *

Солнце уже падало за горизонт, когда цепкие руки аналитиков Алексея Алексеевича Кропоткина оставили меня в покое. После того, как я сдержал свое слово и раздал чуть ли не тысячу интервью, мне, наконец, выдали гостевой пропуск.

Синяя ключ-карта позволяла беспрепятственно перемещаться по небольшой территории полигона приемной комиссии, который состоял из четырех одинаковых высоких зданий-блоков из стекла, образующими собой квадрат с гостевым кирпичным домом посередине.

Кропоткин пообещал организовать обещанный шанс на поступление к утру, и я решил осмотреться.