Английские подводные лодки типа “Е” в первой мировой войне. 1914-1918 гг. - Галина Гребенщикова

16 час. 28 мин. Курс 185°. Маневрирую таким образом, чтобы произвести атаку с W при заходе солнца. Зеркально гладкая поверхность моря заставила очень осторожно пользоваться перископом. При подъеме перископа для ориентировки каждый раз уменьшал ход. Атака затруднялась повреждением увеличительного аппарата перископа. Когда я подошел на дистанцию 2000 м (11 каб), неприятельская лодка, постепенно развернувшаяся, подставила мне борт. Я направился на нее курсом 160°. На дистанции 1200 м (6,5 каб) я еще раз осмотрелся. Перед подъемом перископа приказал приготовить торпеду. После подъема нулевая нить находилась немного позади рубки, и я выпустил торпеду: дистанция 500 м (3 каб), глубина 1,5 м. Ввиду того, что UB-14 шла средним ходом, после выстрела рубка ее показалась из воды. След торпеды был замечен неприятелем слишком поздно. Очевидно, все наблюдали за появлением рубки, полагая, что всплывет своя подводная лодка.

17 ч 16 мин. На лодке ощущается удар. Неприятельская лодка совершенно скрыта столбом дыма и воды, а когда последний обрушился, лодка исчезла.

17 ч 20 мин. Всплыл, чтобы собрать спасшихся. Спасены командир, 2 офицера и 6 человек команды.

Обломков не было видно. Отправился в обратный путь в надводном положении”.

У этого эпизода имелось продолжение. Через шесть дней после гибели Е20, вечером 11 ноября в одном из престижных отелей Константинополя командир германского крейсера “Breslau” стал свидетелем необычного зрелища: за роскошным столом спокойно ужинали пленные английские офицеры с Е20. Как выяснилось, турецкое командование в уважение настоятельным просьбам американского посла предоставило английским морякам полную свободу сроком ровно на пять суток. Возмущение командира “Breslau” было настолько велико, что он немедленно радировал адмиралу В. Сушону, и тот приказал отправить англичан в Измир, не дожидаясь истечения обещанных им суток.

В конце 1915 г. активные боевые действия ПЛ типа “Е” на дарданелльском театре прекратились. Появление германских подводных лодок в Эгейском и Мраморном морях и их успешные рейды не могли не ухудшить обстановки, у союзников же не хватало конвоя, тральщиков, резервных миноносцев. В целом, тщательно разработанная Дарданелльская операция с задействием колоссальных ресурсов, на практике потерпела поражение. Этому способствовало множество факторов, среди которых основными являлись провал попыток англо-австралийских сухопутных сил овладеть Галлипольским полуостровом, а флота – форсировать Дарданеллы и получить над ними контроль.

Несмотря на высокий коэффициент оперативного напряжения британских субмарин, действовавших с огромным риском, туркам все же удалось перебрасывать свои резервы в необходимые районы полуострова, а немецкие инструктора помогали им рационально распределять эти резервы и грамотно организовывать оборону в виде артиллерийской и минной защит.

Осенью 1915 г. германское командование получило возможность переправлять грузы в Константинополь через Балканский полуостров. Государствам-членам блока Антанты не удалось реализовать план выведения Турции из коалиции Центральных держав одним так называемым coup de main, то есть стремительным ударом. В итоге, рухнула их надежда быстро окончить войну на средиземноморском ТВД. В частности, высшее британское военное руководства уже не сомневалось в том, что морские ресурсы страны более не в состоянии выдерживать тяжесть операции, исход которой подтвердил всю сложность и масштабность задач борьбы даже самых мощных флотов против береговых батарей и укреплений. Тем самым подтверждались предостерегающие слова адмирала Фишера, неоднократно высказывавшиеся им в начальной стадии разработки плана форсирования Дарданелл.

Подводные лодки типа "Е". Англия, 1913 г. (Наружный вид)

После Гельголандского сражения Флот Открытого Моря больше не возобновлял попыток проведения крупных операций в Северном море, зная о присутствии там британского Гранд-Флита. Поэтому германское командование решило перебросить часть сил через Кильский канал на Балтику, куда английские корабли пройти не могли. Агентурно британской разведке это было уже известно. Оборудование Кильского канала являлось для немцев положительным фактором для удобного сообщения между Северным и Балтийским морем, а юго-западную часть Балтики они использовали как учебный полигон боевой подготовки. Там периодически устраивались практические артиллерийские и торпедные стрельбы, особенно на дальних дистанциях, а также происходило отрабатывание совместного тактического маневрирования. Таким образом, для поддержания боеспособности германского флота этот район приобретал первостепенное значение.

Командующий Балтийским флотом адмирал Н.О. фон Эссен значительным силам Флота Открытого Моря мог противопоставить четыре линейных корабля додредноута, шесть броненосных и четыре бронепалубных крейсера, 49 эскадренных миноносцев и восемь подводных лодок старой постройки. Поэтому, еще начиная с довоенного 1912 г. оперативный план командования предусматривал основную задачу флота – ограничиться обороной Финского залива с опорой на минно-артиллерийскую позицию, состоявшую из центрального минного заграждения и сооруженных береговых батарей. Они прикрывали заграждение с флангов. Базирование главных сих флота осуществлялось на Ревель и Гельсингфорс; в северную часть Балтики высылались крейсерские дозоры.

К августу 1914 г. подводные силы Балтийского флота состояли из бригады подводных лодок и Учебного отряда подводного плавания. В состав бригады входило два дивизиона: в первом числились подлодки “Акула”, “Минога”, “Макрель” и “Окунь”, во втором

– “Аллигатор”, “Дракон”, “Кайман” и “Крокодил”. Все подводные силы БФ возглавлял контр-адмирал П.П. Левицкий, который являлся одновременно начальником бригады и Учебного отряда.

К началу войны ни одна из перечисленных выше 18-ти ПЛ типа “Барс” не была готова – первые лодки вступили в строй лишь в июле 1915 г. По основным своим проектно-техническим заданиям “барсы” несомненно представляли собой крупнейший шаг вперед в области российского подводного судостроения. Главные дизельмоторы для них были заказаны на заводах Германии, но с началом войны все заказы были аннулированы.

В целом желания И.Г. Бубнова не оправдались. “Барсы” как однокорпусные по своему архитектурно-конструктивному типу, в надводном положении обладали сравнительно небольшой остойчивостью из-за незначительной ширины ватерлинии. В подводном положении они также имели незначительную остойчивость, так как большое количество балластных цистерн располагалось выше ватерлинии. По проекту скорость погружения “барсов” предполагалась три минуты. На самом деле она составляла четыре минуты, так как насосы не могли развить сразу максимальной производительности, и затрачивалось некоторое время на открывание забортных отверстий и на пуск электронасосов. “Барсы” не лишены были и других конструктивных недостатков, таких как неудачные обводы корпуса (вместо предполагавшихся Бубновым), и отсутствие отсечных переборок. Увеличенные размеры кингстонов и труб вентиляции балластных цистерн при малой скорости погружения этих лодок являлось скорее достоинством, чем недостатком. На лодках этого типа перископы системы Герца были подвержены сильной вибрации, особенно на полном подводном ходу, что затрудняло наблюдение.