Призрак прошлого - Людмила Королева

Поляков запустил руку в мои волосы, намотал на кулак и потянул вниз, заставляя меня запрокинуть голову. С жадностью припал губами к шее, покусывал, целовал так, что у меня подгибались колени. Я таяла в его руках, желала чего-то большего. Хотелось, чтобы он снова показал мне звезды. Макар хищно улыбнулся, словно прочел мысли. Оторвал меня от пола и направился в другую комнату. Тут было холодно из-за того, что не отапливалось. Поляков сбросил со стола коробки и усадил меня на столешницу, с жадностью покрывал поцелуями губы, шею. Нырнул теплыми руками мне под кофту, расстегнул лифчик. У меня дыхание сбилось, к щекам краска прилила.

— Здесь холодно, — промямлила, испуганно глядя на любимого. Было не по себе, ведь за стенкой находился брат.

— Сейчас будет жарко. Обещаю… Если не хочешь, то уйдем отсюда, — выдохнул он, судорожно сглотнув. Нежно водил ладонями по моим лопаткам, ожидая ответ.

— Хочу, — прошептала и отвела взгляд в сторону. Щеки пылали, по телу прошла мелкая дрожь. В глазах Полякова отразилось желание и безрассудство. Словно мысленно обещал мне удовольствие и греховное падение. Меня бросило в жар от этого многообещающего взгляда. Макар обхватил пальцами мою ногу и осторожно стянул сапог, то же самое проделал и со второй ногой, отбрасывая обувь в сторону. У меня кровь звенела в ушах. Когда любимый стянул с меня кофту и лифчик, тело покрылось мурашками. Я облизнула пересохшие от волнения губы. Не отрывая от меня пристального взгляда, он водил рукой вниз по шее, спускаясь к ложбинке между грудями, затем — снова вверх, вырисовывая невидимые круги по плечам и шее. Я дрожала, а тело покалывало то от холода, то от жара. Макар смотрел на меня так, словно мысленно лишал воли и рассудка. Его пальцы ласкали и дразнили, заставляя изнемогать от желания. Он заставлял меня играть в его игру и на его условиях. Меня не волновало, что он собирался сделать, да и собирался ли? Я просто смотрела на него и тонула… Захлебывалась в водовороте эмоций. Макар дразнил меня легкими, быстрыми поцелуями в губы, отстраняясь каждый раз, когда я хотела углубить, испить до дна, а потом снова возвращался и покусывал нижнюю губу. Я уже не ощущала холода, буквально горела. Под кожей тек раскаленный металл, заполняя собой каждую вену. Свободной рукой Макар ласкал грудь, а меня пронзала сладостная боль. Я с жадностью ощупывала его сильные руки, заскользила пальчиками по его груди. Ухватила за край толстовки и потянула, призывая его избавиться от одежды и позволить прикоснуться к коже. Он без слов понимал мои желания. На секунду отстранился, стащил с себя толстовку и футболку, отбрасывая в сторону. Я ладонями водила по его крепкой спине и умирала от наслаждения. Жар его тела передавался мне. Макар был напряжен как никогда. Мне оставалось только догадываться, каких усилий ему стоило сохранять дистанцию. Набравшись храбрости, прикоснулась к его паху, ладонью ощутив степень возбуждения Макара. У меня мурашки пробежали по спине, адреналин застучал в висках. Поляков зарычал так устрашающе, что я замерла, забыв, что надо дышать. Макар перехватил мою руку и завел мне за спину, не позволяя больше трогать себя.

— Вика, я и так в шаге от того, чтобы не овладеть тобой здесь и сейчас. Не надо меня дразнить, — рыкнул он, а я покраснела. Поляков с яростью обрушил на меня свои губы, целуя так, что кислорода не хватало. Его рука спустилась вниз… Он умело расстегнул пуговицу на джинсах…

— Приподнимись, — прохрипел он мне на ухо, будоража кровь. Я подчинилась, позволила ему стянуть с себя штаны. Теперь я не боялась его прикосновений, потому что знала, что будет, доверяла ему и больше не сопротивлялась. Он осторожно прикоснулся к промокшему белью и улыбнулся. Скользнул пальцем в мое тело, выбивая из меня стон. Начал осторожные движения, поглаживал, ласкал, возбуждал, я потеряла связь с реальностью, растворилась в происходящем. Напряжение внизу живота разрасталось, а затем словно что-то взорвалось внутри, волной снесло остатки разума. Макар запечатал мой рот своими губами, поглотив протяжный, громкий стон. Я получила долгожданное освобождение.

Поляков дрожащими руками схватил мои вещи и начал натягивать мне на ноги штаны, а я пошевелиться не могла. Дрейфовала где-то за гранью и глупо улыбалась. Мне было очень хорошо.

— Макарунчик, ты заболеешь, если сейчас же не оденешься, — строго сказал Поляков, застегивая на мне кофту. Я обняла его за шею и посмотрела в глаза.

— Макар, я люблю тебя, — прошептала, притягивая к себе, с жадностью впиваясь в его губы. — До умопомрачения… Больше жизни…

В его глазах полыхал огонь.

— Я тоже тебя люблю, моя девочка. А еще не хочу, чтобы ты из-за меня простудилась, — проговорил, натянув на меня свою толстовку.

— Ты же в одной футболке… Так воспаление легких получишь, — возмутилась я.

— Мне надо остыть, а раз ледяного душа поблизости нет, то придется немного замерзнуть, чтобы перестало ломать от желания, — признался он, нежно погладив меня по щеке пальцами. Я зажмурилась от удовольствия. Поляков поднял мои сапоги и обул. Чувствовала себя маленькой девочкой в его руках, которую он пытался защитить, согреть… Он действовал на уровне инстинктов, следовал порыву сердца. Вместе мы шагали в ногу по новой дорожке жизни. Макар подхватил меня на руки и отнес в соседнее помещение, где было гораздо теплее. У Оли и Леши в глазах мерцал огонь, а волосы торчали в хаотичном беспорядке. Я улыбнулась, догадавшись, что у нас с Поляковым вид не лучше.

— Пора домой собираться, — заявил Леша, поднимаясь с дивана. Брат помог Оле надеть куртку и шапку, а потом поцеловал ее в нос. — Оля, узнаю, что загуляла на стороне, убью, — зашипел брат, а я нервно хохотнула. Леша бросил на меня уничтожающий взгляд.

— Вика, что смешного? — рявкнул на меня брат. — За вами глаз да глаз нужен. Скажу отцу, чтобы он тебя из дома не выпускал, пока я буду в армии.

— Папа знает, что у его дочки голова есть на плечах, — хмыкнула я. — За Олей присмотрю, не переживай, — заявила, строго посмотрев на Лешу. — Вы еще в армию не ушли, а уже заранее паникуете. Дождемся мы вас, никуда не денемся.

— Викусь, это бесполезно. Твой брат упертый, как баран. Я ему то же самое сказала, а он не слышит. Они просто нас с тобой по себе судят, — сказала Оля, сложив руки на груди. — Сами верность хранить не умеют, вот и боятся, что мы такие же. Да, Леша?

— Оля, я тебя предупредил, — зарычал Леша, игнорируя ее слова. — Макар, заводи машину.

Поляков открыл ворота, а мы сели в автомобиль. Пока ехали, напряжение спало, снова смеялись и шутили. Мысленно мечтала, чтобы наша четверка не распалась. Ведь это самые родные мои люди, и я хотела шагать с ними по жизни и дальше.

Когда вернулись домой, нам влетело от родителей за то, что не предупредили и так поздно пришли. Не наказали только потому, что мы вместе были. Без брата допоздна мне не разрешали гулять.

На следующий день я сидела в комнате и вместо того, чтобы читать книгу, летала в облаках и грезила о любимом. Когда постучали в дверь, мама открыла.

— Макар, проходи, — приветливо сказала она. — Леша, к тебе друг пришел, — крикнула мама.