Монетка на удачу - Барбара Фритти

— Расскажите мне о своей семье, — сменила она тему. — О родителях.

— Мои родители… как бы это сформулировать… авантюристы.

— Правда? — Адрианна резко развернулась к нему. — Как интересно.

— Стареющие хиппи. Они познакомились в Хейт-Эшбери[6]в конце шестидесятых. Отец завязывал волосы в длинный «конский» хвост и играл в музыкальной группе, а мама была художницей-татуировщицей.

— Ничего себе, — удивилась Адрианна. — И они произвели на свет вас?

— О чем это вы? — спросил Уайт, приподняв брови.

— Ну, вы полицейский, такой сдержанный, застегнутый на все пуговицы.

— Просто вы видели меня на работе. Я умею расслабляться.

— Как скажете, — с сомнением в голосе произнесла Адрианна.

— Это правда… Ну, как бы то ни было, мои родители выросли на Бобе Дилане, «Власти цветам»[7]и пацифизме. Несколько лет они прожили в коммуне, поженились и занялись органическим сельским хозяйством. Мама некоторое время даже держала корову и до сих пор очень гордится тем, что умеет доить.

— Она мне уже нравится.

— У нее сильный характер. Как и у отца. Когда его группа распалась, он стал плотником, хотя даже не надеялся на прибыль. Из бедного хиппи он превратился в успешного бизнесмена, но все еще не любит в этом признаваться. Мама в конце концов бросила фермерство и стала акушеркой.

— Потрясающая у вас мама. Оба они потрясающие.

— Еще лучше.

— Как это возможно?

— Они волонтерами мотаются по всему свету, где происходят крупные катастрофы. Ездили в Новый Орлеан после урагана «Катрина», на Гаити после землетрясения, а прямо сейчас планируют путешествие в Африку. Они искренне верят, что все люди одна семья, одна община, одна планета. Большинство летних каникул я занимался строительством домов в Мексике.

— Теперь я ошеломлена и вами лично.

— Если это приближает меня к вашему доверию, принимается.

— Итак, у вас идеальные родители.

— Ну, они не идеальные. Они любопытные. Обожают во все совать носы. Неорганизованные и вечно опаздывают, особенно мама. Она любит говорить, что жизнь слишком коротка, чтобы носить часы, и понимайте, как хотите. Да, и еще они слишком любят обниматься. Остановить их невозможно, даже не пытайтесь. Просто сдайтесь. Так будет быстрее.

Адрианна улыбнулась. Его слова тронули.

— Я слышу любовь в вашем голосе.

— Они любят меня.

— Расскажите о ваших братьях-сестрах. Они такие же замечательные?

— Мой старший брат Коннор — куратор в музее. Понятия не имел, что его любовь к динозаврам выльется в профессию, но у него это как-то получилось. Моя младшая сестра Саммер — балерина. А когда не танцует сама, обучает балету первоклашек.

— И вы — коп.

— Белая ворона. Во мне нет ни одной творческой жилки, сплошные широкие кости и гора мускулов.

— Как ваши родители-хиппи отнеслись к тому, что вы стали полицейским?

— Отец пришел в ужас. Как и у вас, у него не лучшие воспоминания о полиции. Его несколько раз арестовывали на протестных демонстрациях, и он не любит представителей власти.

— Но вы все равно сделали по-своему.

— Я всегда хотел стать полицейским, а мои родители всегда верили в то, что нужно слушаться своего сердца. И хотя мое сердце привело меня к работе, которая им не по душе, они меня поддержали и поддерживают до сих пор.

У Уайта оказалась семья, о которой она всегда мечтала. Любящая, оказывающая поддержку, добрая и щедрая.

— Везунчик. — Не успели эти слова сорваться с ее языка, как она поняла свою ошибку. — То есть я хотела сказать, что вам повезло с родителями. Они вырастили вас в любви. Конечно, ваше нынешнее положение далеко не столь завидное.

— Конечно. Но это скоро изменится.

Уайт умолк, и, съехав с моста, они влились в поток транспорта, направлявшийся на север в Беркли, затем свернули с автомагистрали на забитую машинами Юниверсити-авеню. Хотя в это время в соседнем колледже проводились только летние курсы, по улицам сновали толпы молодых людей.

Когда город остался позади, машина запетляла по узкой дороге, вьющейся по холмам за университетом, и наконец остановилась в конце длинной подъездной дорожки за четырьмя другими автомобилями. Впереди возвышался огромный дом в средиземноморском стиле, покрытый штукатуркой персикового цвета, с крышей из красной черепицы. Еще Адрианна увидела большое патио, сад, полный цветов, и многоярусную веранду, огибающую дом. На одном из ярусов собралась большая группа празднично разодетых людей, а когда Уайт выключил двигатель, послышалась музыка.

— Я думала, что мы просто поужинаем с вашей семьей.

— Обязательно поужинаем.

— Это не домашний вечер, это прием, — уточнила Адрианна.

— Помолвка моей сестры, — кивнул Уайт.

— Вы серьезно? — Она поверить не могла, что он притащил ее на такое важное семейное мероприятие. — Почему вы раньше мне не сказали?

— Думаю, вы бы не поехали, если бы знали.

— Конечно, не поехала бы. Мне здесь не место.

— Вы хотели побольше разузнать обо мне. Здесь все, кто меня знает.

— Вряд ли мне необходимо знать так много.

Уайт ухмыльнулся:

— Слишком поздно. Идемте. Чем скорее присоединимся к ним, тем скорее сможем сбежать.

— Жду не дождусь, — проворчала Адрианна, выбираясь из машины.

Пока они шли по подъездной дорожке, Уайт буквально физически ощущал напряжение Адрианны. Может, его общество ее не радует, но ему нравится, что она рядом. Семейные торжества в последнее время превратились для него в пытку. Никто не знал, что сказать. И говорили слишком мало или слишком много, как и догадалась Адрианна. Поэтому он и старался любым способом избегать семейных встреч, но на этот раз событие слишком важное. Остается надеяться, что это торжество послужит двум целям. Он исполнит свой долг и, уничтожив последние сомнения, которые еще могут быть у Адрианны, заручится ее помощью.

— Похоже, ваши родители богаты, — заметила Адрианна.

— Я говорил, что отец случайно кое-что заработал.

— Хотелось бы и мне случайно столько заработать, — сухо произнесла она и, проходя мимо официанта с подносом, полным бокалов шампанского, добавила: — У вас есть домработница?