Фантом - Андрей Сенчугов

– Не понял!.. – лейтенант опешил и встряхнул головой от лёгкой контузии.

– О-па! – удивленно вымолвил прапорщик, проследив взглядом полет своей дубинки. Через секунду обе дубинки уже вовсю колотили милиционеров. Они с трудом поднялись на ноги, ошалело оглядываясь по сторонам. Невдалеке стоял не менее опешивший Алексей.

– Мужики, это не я, – едва слышно сказал он.

– Идите! – невидимый Курт прекратил экзекуцию. – Если расскажите кому-нибудь о том, что было – вам не жить!

Быстрые шаги милиционеров, бросивших патрульную машину, растворились в темноте.

– На сегодня хватит. Езжай домой.

…Светало. Алексей на автостоянке мыл ненавистную машину. Пожилой сторож, разбуженный приездом беспокойного клиента, курил и с усмешкой смотрел из сторожки на ненормального.

– Чего уставился? – не выдержал Мельников. – Машина должна быть чистой!

– Она у тебя и так чистая. Чище ее не найти во всем городе.

– Не твоё дело!

– Ладно-ладно, успокойся. Что я не понимаю?

– Что ты понимаешь!

Алексей выплеснул в кусты оставшуюся воду и пошёл домой.

Дверь открыла Люба.

– Ты где был? – обеспокоено спросила она.

– На стоянке, – стараясь скрыть раздражение, ответил Алексей.

– На стоянке… – всхлипнула жена. – Лёша, что с тобой происходит? Давай продадим эту машину, замучился ты с ней. Что же это такое? Ни свет, ни заря, а ты опять с ней возишься, и так почти каждый день и каждую ночь! Пожалей ты себя и нас тоже!

– Да уж… – все, что мог ответить Алексей.

Мельников вышел с продуктами из магазина. Недалеко на лавочке сидели два мужичка, городские безобидные дурачки – Толя и Вася. Они строили прохожим рожицы, то смеялись, то хныкали. Алексей, как и многие жители, которые привыкли видеть их каждый день, не обратил на них внимания. Он подошёл к машине и положил сумку с продуктами на заднее сиденье. Проехав по городу, подрулил к своему дому. Выключив зажигание, приготовился выйти.

– Постой, мой друг, – раздался в салоне спокойный голос.

– Слушаю, повелитель, – отозвался усмехнувшийся Мельников.

– Не сердись на меня, Алексей, – впервые за все время знакомства Мельников услышал вежливый тон.

– Да ничего-ничего! Не за что мне сердиться. Подумаешь, пустячки какие-то! Все прекрасно. Прошу не беспокоиться. Я сейчас мигом отнесу продукты и натру машину! Господин останется доволен, – сказал с иронией в голосе Алексей.

– Не нужно сегодня ничего делать. Выслушай меня, пожалуйста, а потом иди.

Алексей сделал удивленное лицо.

– Боюсь показаться слишком любопытным, но не могу не спросить, чем вызвана сегодня ваша ко мне благосклонность?

– Нам придётся скоро расстаться, мой друг.

– Правда? – не поверил Алексей.

– Правда. Даже если ты и не захочешь мне помочь – я отпущу тебя.

– Когда же я буду свободным? После того, как найду покупателя на Мерседес?

– Возможно, но это не главное. Выслушай меня.

– Конечно.

– То состояние, в котором я нахожусь, неправильное. Я чувствую это и понимаю, что так не должно продолжаться вечно. Я устал. Пожалуйста, Алексей, помоги мне. Ты хороший и порядочный человек, достаточно хладнокровный и умный, не то, что те, которые были до тебя… Поэтому ты можешь мне помочь.

– Но что я могу? Да и после всего того, что я испытал за последний месяц, у меня совершенно нет желания помогать тому, кто сделал меня почти ненормальным.

Алексей вдруг понял, что своим отказом может рассердить Курта, и попытался быстро исправиться:

– Нет-нет! Я, конечно, помогу, чем смогу! Конечно, помогу! Обязательно помогу! Разве я могу не помочь, дурья моя голова?!

– Ты напрасно так разволновался. Я же сказал, что независимо от того, поможешь ты мне или нет, я отпущу тебя. А за всё прошлое извини. Как там у вас говорят: «Кто старое помянет, тому глаз вон».

Алексей как бы невзначай на всякий случай прикрыл глаза ладонью.

– Да ладно, чего там. Что нужно делать?

– Нужно поехать на мою родину в Германию и там выяснить, почему я нахожусь в таком состоянии. Уверен, что разгадка там. Найди моих родственников. Поищи что-нибудь в архивах. Тебе одному будет нелегко. Привлеки на помощь своего друга Павла. Вам вдвоем будет намного легче.

– Попробую. Если, конечно, Павлика не увезут перед этим в психушку. А почему вы сами туда не отправитесь? Вам это будет сделать намного легче.

– А вдруг, если я начну что-нибудь делать, от этого мне станет еще хуже? Тот, кто сделал меня таким, наверняка решил, что до скончания веков я должен находиться в этих местах. Но я всё же рискну, наверное. Отправлюсь с вами, хотя делать на всякий случай ничего не буду. И в случае чего вернусь обратно.

– Чтобы опять мучить меня?

– Нет, клянусь тебе. Если у вас ничего не получится, я отпущу тебя.

* * *

– Привет, старик! – Павел плюхнулся в Мерседес рядом с Алексеем. Он был как обычно в прекрасном настроении, с удовольствием осмотрел интерьер автомобиля, погладил ладонью панель. – Зачем звал?

– Пашка, обещай мне, что не сойдёшь с ума и не описаешься после того, что я тебе расскажу.

Павел весело засмеялся:

– Интересно, что это ты мне такого можешь рассказать? Слушай, Лёха, тебе никто не говорил, что ты в последнее время стал каким-то не таким?.. Как бы это так помягче сказать, чтобы ты не обиделся?

– Давай-давай, не стесняйся.

– Придурком ты стал. Как будто тебе на голову упала сосулька или кирпич. Очнуться от контузии ты очнулся, но до конца в себя так и не пришёл, со всеми вытекающими отсюда последствиями, – Павел заржал, довольный своей шуткой. – Извини, старик, не обижайся, ты же обещал.

– Я не обижаюсь.

– Он не обижается, – раздался в салоне голос.

Павел на секунду прекратил смеяться, но, предполагая, что в автомобиле никого кроме них нет и решив, что это Алексей так поддержал его шутку, засмеялся еще пуще, едва не задохнувшись от смеха.

Алексей снисходительно смотрел на веселящегося друга.

– Рассмешил, Лёха, рассмешил, – выдавил из себя Павел.

– Сейчас тебе будет не до смеха, дружище, – предостерег Алексей.

– Да, не до смеха, – Курт дал о себе знать.

Павел вновь едва не захлебнулся, вытирая слезы.

– Алексей, пересядь, пожалуйста, назад, – сказал Курт.

– Алексей, пересядь, пожалуйста, назад, – передразнил Павел, и на него нахлынула очередная волна веселья.