Приручить чудовище - Элизабет Хойт

Выходит, этот человек на рисунке — сэр Алистэр? Хелен вгляделась. Если это так, то он не очень похож: лукавый рот и розовые щеки. А нарядом он больше напоминал женщину. Слишком много кружева и яркого шелка. Хелен наморщила нос и перевернула страницу. Здесь были причудливые буквы, складывающиеся в надпись: «Краткое обозрение флоры и фауны Новой Англии, принадлежащее Алистэру Манро». На следующей странице были слова: «Посвящение. Его величеству Георгу, Божией милостью королю Великобритании и пр., с его позволения, я посвящаю эту книгу и мою работу. Его покорный слуга Алистэр Манро, 1762».

Хелен провела пальцем по буквам. Должно быть, королю было действительно приятно, ведь она слышала, что автора возвели в рыцарское звание вскоре после публикации книги. Хелен перевернула сразу несколько страниц и остановилась. Вчера вечером она не очень хорошо рассмотрела книгу: детские головы заслоняли от нее страницы. Но сейчас.

Перед ней был рисунок растения во всю страницу. Длинные изогнутые листья на голом стебле, множество причудливых цветков собраны в гроздь. Их лепестки раскрашены вручную в лилово-розовый цвет. Рядом отдельно нарисованы части растения. На одном из листьев сидела черно-желтая бабочка. Ниже была подпись: «Рододендрон канадский».

Как мог этот грубый, такой невзрачный человек быть одновременно художником, создавшим картинки для этой книги? Хелен только покачала головой и перевернула страницу. В библиотеке было тихо, лишь стучал в окна дождь. Дивные иллюстрации увлекли ее, и Хелен не могла бы сказать, сколько времени так простояла, разглядывая их, завороженная линиями и красками, медленно перелистывая страницы.

Она не знала, что ее насторожило, — не звук, потому что было слышно по-прежнему лишь шум дождя.

Хелен осторожно взяла уже сильно оплывшую свечу и вышла из библиотеки. В коридоре, как всегда, было темно и пусто. Ни звука. Никаких причин для тревоги.

Хелен поставила свечу на стол, подошла к входной двери и потянула ее на себя. Дверь мгновение сопротивлялась, потом со скрипом подалась. В дом с улицы немедленно ворвался дождь, намочив Хелен с головы до пят. Она вгляделась во тьму. Никакого движения.

Как же она глупа! Только зря промокла. Хелен уже начала закрывать дверь, как вдруг увидела длинную тень, отделившуюся от деревьев рядом с подъездной аллеей. Какой-то человек на коне. Хелен почувствовала облегчение: это зрелище оправдало ее безумное поведение.

Она вышла на крыльцо, и ее локоны тут же обвисли от дождя мокрыми прядями.

— Что вы делаете? — крикнула Хелен. — Идите домой, уже поздно. Джейми был разочарован вашим отсутствием. И утка остыла — совсем, совсем холодная. Я не знаю, как теперь оправдаться перед миссис Маклеод, а она единственная кухарка на целые мили вокруг!

Сэр Алистэр прижался к шее коня, шляпа его упала, а старый охотничий плащ насквозь промок. Должно быть, он провел под дождем не один час. Алистэр подъехал к крыльцу и повернул к Хелен мертвенно-белое лицо, уголок его рта мучительно искривился.

— Ваша теплая встреча меня порадовала, миссис Галифакс.

Хелен поймала уздечку.

— У нас был уговор. Я должна сидеть с вами за столом, а вы… вы! Вы должны были прийти к ужину. Вы поставили мне условия, а потом нарушили их?

— Я должен оправдываться, миссис Галифакс? Хелен сглотнула. Он выглядел совсем измотанным.

Сколько он проехал верхом в такую-то погоду?

— Где вы были? Почему покинули дом в такую погоду?

— Это мой каприз. Просто каприз, — выдохнул Алистэр и упал с лошади.

Хелен закричала. К счастью, конь был хорошо обучен и не двинулся с места. Сэр Алистэр упал на спину, и когда Хелен склонилась над ним, то заметила, что под его одеждой что-то закопошилось. Сначала высунулся маленький черный нос, потом из влажных складок ткани послышался скулеж, и показались висячие ушки.

Сэр Алистэр спрятал под своим плащом щенка.

Каждый день, Говорящий Правду охранял чудовище, скрытое в заброшенном саду. Это была скучная работа.

Вечером, до захода солнца, юноша приходил и освобождал Говорящего Правду. И каждый раз он задавал один и тот же вопрос:

— Видел ли ты сегодня то, с чем следовало сражаться?

И каждый раз Говорящий Правду отвечал:

— Нет.

— Мистер Уиггинс! — закричала Хелен. — Мистер Уиггинс, помогите мне!

— Тише, — простонал сэр Алистэр, видимо, очнувшись от обморока. — Если Уиггинс не спит, то мертвецки пьян.

Хелен склонилась над Алистэром. Он лежал в луже, а на его груди сидел щенок. Оба были насквозь мокрыми от дождя.

— Мне нужна помощь, чтобы внести вас в дом.

— Не… — Он пытался сесть. — Не надо.

Хелен взяла его за руку и потянула, помогая подняться.

— Упрямый человек.

— Это вы упрямица, — огрызнулся он. — Не придавите щенка, я заплатил за него шиллинг.

— И едва не умерли, добираясь до этого чертова дома, — пробурчала Хелен.

Он, пошатываясь, поднялся на ноги, и она обхватила его руками, чтобы поддержать его. Теперь ее голова оказалась под его рукой, а щека прижата к мокрой одежде. Он обнял ее за плечи.

— Вы сумасшедший.

— Разве экономки разговаривают так со своими хозяевами?

— Можете отругать меня утром, — фыркнула Хелен, подталкивая Алистэра к двери.

Несмотря на попытки иронизировать, он был слаб. Она чувствовала это по тому, как тяжело он навалился на нее, по тому, как клокотало что-то в его груди. Он, конечно, большой упрямый мужчина, но он несколько часов провел верхом в дождливую и ветреную погоду.

— Вы забыли, миссис Галифакс, что я пытаюсь уволить вас с того вечера, как вы приехали сюда.

Он привалился к дверному косяку.

— Лучше позвольте мне вести вас, — ворчала она:

— Что вы за командирша! — отозвался он, протискиваясь в дверной проем. — Не могу представить, как я управлялся без вас.

— И я не могу. — Она протолкнула его в дом и захлопнула дверь. Щенок тявкнул.

— Если вы заболеете, это послужит вам уроком.

— О, как сладостна эта женская воркотня! — промурлыкал Алистэр. — Такая мягкая, такая нежная, она способна разрушить все защитные барьеры мужчины.

Хелен хмыкнула и повела его к лестнице. Алистэр был бледен и дышал хрипло, так что она и вправду испугалась, как бы он не заболел. Когда она помогала отцу в его работе, то видела много сильных и крепких мужчин, которые слегли от лихорадки. Неделю они жили и смеялись над своей болезнью, а потом в считанные дни умирали.

— Осторожно, смотрите на ступеньки, — предупредила Хелен.