Убийство в стиле психо - Рут Ренделл

– Я думаю, не стоит.

Но Шейла позвонила и сказала, что появится лишь завтра утром. Кое-что случилось.

– Не кое-что, а кое-кто, – заявила Сильвия. – Наверное, он актер, или «друг Земли», или все вместе.

– «Те, кто в прекрасном находят дурное, – люди испорченные, и притом испорченность не делает их привлекательными. Это большой грех»,[5]– строго произнес Вексфорд и снова взялся за журнал «Ким». Оказывается, Сильвия покупает их время от времени. Она объяснила – так, наверное, люди оправдывали чтение романов во времена Джейн Остин, – что это просто легкое чтиво, чтобы убить время. К тому же попадаются неплохие статьи. Вексфорду нравилось название журнала, ему казалось, что оно очень авангардное. Он признавался самому себе, что до сих пор не отвык от «Домоводства» и «Вязания». Листая журнал, инспектор нашел раздел вопросов и ответов.

«Сумасшедшей тетушкой» оказалась некая Сандра Дейл. Вполне возможно, что это псевдоним. Вверху страницы – фотография полной женщины средних лет, светлые кудрявые волосы, добрый взгляд. Два письма от читателей набраны жирным шрифтом. Одно вообще не напечатано, только ответ на него:

«Уважаемая Т.М. из Бэйсингстока. Подобные эксперименты кажутся вам забавными, и ваш бойфренд наверняка доволен. Но зачем рисковать радостями будущей сексуальной жизни? Если вы вступите в брак, вам будет тяжело избавиться от подобных дурных привычек».

Зачем они печатают подобные письма? Пощекотать читателям нервы? Только эмансипированная либо слишком закомплексованная читательница не станет думать, что за дурные привычки у «Т.М.». Вексфорд представил, как Лесли Робсон сидит за пишущей машинкой и печатает ответы под диктовку Сандры Дейл.

– Там есть статья про Шейлу, – подсказала Сильвия. – И фотографии из сериалов.

Вексфорд нашел снимки дочери: в белом бальном платье, в черном викторианском наряде, с чепцом на голове. Кстати, сейчас по телевизору начнется последняя серия «Секрета леди Одли», в субботу ее повторят, но неизвестно, где он будет в субботу. Муж Сильвии, Нил, хотел переключить на другую программу, где идет передача о финансах. Робин стал приставать к матери, что хочет смотреть тетю Шейлу, – ему лишь бы не ложиться. Сильвия отправила Робина спать и заявила, что хочет смотреть сериал. Разве Нил забыл, что в субботу они едут в гости?

Нил остался без передачи. А мальчик спустился к ним в пижаме и, надувшись, стоял в дверях. Вексфорд вдруг понял, что не сможет смотреть. Пока Шейла снималась в сериале, он перечитал «Леди Одли» и знал, что произойдет в конце: леди Одли отправят в приют для умалишенных. Вексфорд не хотел видеть, как его орущую дочь силком потащат в сумасшедший дом.

Разболелась голова, он устал. Поднялся, взял внука за руку и сообщил всем, что отправляется спать, заодно и Робина отведет. На экране пошли титры, заиграла меланхоличная музыка, которую он слышал и с лестницы. Затем дверь в гостиную закрыли.

Какой это восторг – чувствовать себя охотником, преследующим дичь. Бёрден выбрал дичь и начал охоту. Он знал, что нужно бы сделать паузу, взвесить все «за» и «против». Что не следует подгонять факты под выдуманную теорию. И все же он был уверен, что именно Клиффорд Сандерс совершил убийство. Главное теперь – не пережать. Не торопить события и быть начеку. С самого утра Бёрден отправился в Хайлендс: нужно постараться быть спокойным, открытым для общения. Когда он подъехал к Робсонам, его ждал сюрприз: из дома вышла Лесли Арбель и направилась к серебряному «эскорту». Бёрден притормозил рядом, выбрался из машины.

– Вы сегодня не на работе, мисс Арбель?

На девушке был строгий черный костюм, белая блузка с воротником-стойкой, с тесемками, завязанными в бантик. Черные колготки со швом, лакированные черные туфли на высоких шпильках. Блестящие каштановые волосы, белое накрашенное личико – модная куколка, какие дарят маленьким девочкам. Куколка с набором одежды.

– У меня начались компьютерные курсы.

– Кажется, я слышал. В центре Сандейз?

– Совершенно верно. Меня отпустили с работы на две недели, от дяди очень удобно ездить. – Лесли стояла, придерживая дверцу рукой в перчатке. – Кстати, дядя очень зол на вас. Ему вернули продукты, а мясо испортилось. Воняет ужасно. Дядя выбросил его на помойку.

Пораженный такой наглостью, Бёрден не нашелся что ответить. В это время возле дома напротив остановилась машина, из нее вышли девчушка лет трех и молодая женщина. Девочка постарше осталась сидеть в машине. У калитки стояла уже знакомая Бёрдену миссис Джаго. Приехавшая женщина была ее точной копией, только худая как тростинка. Наверняка дочь. У нее оказались черные кудрявые волосы по пояс, такие же густые, как у Сержа Олсона. Девочка, тоже длинноволосая и кудрявая, побежала к бабушке и прильнула к ней, словно маленькая ракушка к огромной скале.

Бёрден позвонил, но дверь долго не открывали. Потом раздались шаркающие шаги и стук трости. Пока он ждал на крыльце, молодая женщина и девочка сели в машину и уехали.

Сегодня Робсон еще больше походил на сову: нос крючком, губы поджаты, глаза маленькие, сердитые. Даже пестрый коричневый жакет напоминал птичье оперение. Робсон-сова стоял, опираясь когтистой птичьей лапой о трость. Бёрден вежливо поздоровался, но старик сразу упомянул испорченное мясо и потребовал компенсацию в размере четырех фунтов пятидесяти двух пенсов. Бёрден попросил составить жалобу в письменной форме. Закончив свою обличительную речь, Робсон начал жаловаться на больное бедро. С тех пор как умерла его жена, болит невыносимо, он даже сидеть не может и слышит, как хрустит больной сустав. Конечно, теперь ему приходится больше двигаться. А жена его так жалела, берегла. В другом городе ему давно бы уже сделали бесплатную операцию. Говорят, можно получить направление. Он вчера ходил в поликлинику. Но доктор отказал. Была бы жива Гвен, она бы за него похлопотала.

– Гвен сдвинула бы дело с мертвой точки, разобралась бы с этим доктором. Она выбила бы у него это направление. Но ее больше нет. Я буду болеть годами и в один прекрасный день возьму и отравлюсь.

Бёрдену показалось, что Робсон как-то чересчур озабочен своим артритом. С другой стороны, физическая боль отвлекает нас от нормальной жизни, и даже потеря близкого человека воспринимается иначе. И тем не менее. Когда они с Робсоном сели в кресла перед камином, Бёрден решил попробовать классический подход к свидетелю, начав с наводящих вопросов, и принялся осторожно расспрашивать, что рассказывала Гвен о своих бывших «клиентах». Но Ральф ничего не помнил, мол, это было давно. Бёрден попытался поднажать на Робсона, но это привело к тому, что старик снова заговорил о своем артрите, о замечаниях Гвен, откуда этот артрит взялся и о том, почему он заболел, а она нет. На этот раз Бёрден высказался прямо:

– Либо вы помогаете нам найти убийцу вашей жены, либо мы прощаемся.

– Не смейте так разговаривать со мной! – Робсон стукнул палкой об пол. И снова поморщился от боли.