Хроника смертельной осени - Юлия Терехова

Сидящая рядом женщина, видимо, тоже почувствовала этот волнующий запах нагретого солнцем дерева и дубового мха, потому что вздохнула и замерла. Спустя мгновение Yatagan стал звучать слабее, но прибавилась какая-то лишняя нота – в воздухе зазвенел металл, припорошенный ржой. Мэтр безошибочно распознал эту ноту. Но откуда ей взяться здесь, в темном зале, среди совершенных шпалер, чье имя вечность? Постепенно металл поглотил все остальные запахи, а их в темном зале витало немало, и все разной интенсивности. Гийом терпел еще несколько мгновений, пока запах крови не накрыл его целиком, проникая не только в нос, но заполоняя каждый сантиметр его кожи, забиваясь в каждую складку его одежды…

Музей пришлось закрыть, всех посетителей без особых извинений выгнали. Когда прибыла полиция, музейная смотрительница уже пришла в себя от обморока, а мужчина средних лет, по виду и по выговору – провинциал, сидел у стены на полу и плакал, вытирая слезы шарфом, обмотанным вокруг шеи. На одной из скамеек завалилась набок молодая женщина в длинном белом пальто, залитом кровью, все еще текущей из перерезанного горла. В ее распахнутых глазах застыло радостное удивление… Рядом лежала ее сумочка – дорогая, из мягкой коричневой кожи.

Инспектор уголовной полиции Барбье присел рядом на корточки и осторожно, хотя его руки и были в перчатках, раскрыл сумочку. Первое, что он увидел – паспорт в темно-красной обложке. «Russian Federation, – прочел Барбье и с досадой поморщился, – опять русские… Покоя им нет. Уже в музеях мочить друг друга начали…» Согласно паспорту убитую звали Буяновой Ксенией, двадцати пяти лет от роду. Открытая шенгенская виза на три года – и по всему выходило, что она въехала во Францию в марте прошлого года.

– Пробей-ка мне эту красотку, – Барбье сунул паспорт одному из полицейских. Тот взял паспорт и исчез, а инспектор подошел к служительнице – пожилой седовласой даме, которая сидела на стуле и плакала.

– Мадам, – он сел напротив нее. – Это вы обнаружили труп?

Дама отчаянно замотала головой и кивнула в сторону сидящего на полу господина.

– Вот он, – она всхлипнула. – Он подошел ко мне и сказал ужасную вещь.

– Что он сказал?

– Он сказал, что от женщины, которая сидит рядом с ним, звучит кровью.

– Так и сказал? – Барбье не удивился.

Служительница кивнула:

– Я не поняла, что он имел в виду, но поднялась и подошла посмотреть. Она сидела, опустив голову, и когда я тронула ее за плечо, начала падать… – дама опять зарыдала.

– Принесите воды! – крикнул Барбье, а сам почесал затылок. Затем встал и подошел к мужчине, привалившемуся к стене под шпалерой «Зрение».

– Поднимайтесь, мсье, – не церемонясь, сказал он. – Что это вы тут расселись? Садитесь вон на скамейку.

– На скамейку? – в глазах Гийома забился панический страх. – Там же она… сидит…

– Значит, на другую скамейку! – сердито оборвал его Барбье. – И держите себя в руках. Вы же мужчина, в конце концов…

Гийом с видимым усилием заставил себя подняться. Ступая неуверенно, словно пьяный, он подошел к одной из скамеек и грузно на нее опустился. Инспектор достал из кармана блокнот и ручку.

– Вы парфюмер, – это был даже не вопрос, а констатация факта.

Гийом поразился.

– Как… как вы узнали? На мне даже парфюма нет – не пользуюсь, – пробормотал он.

– Если от нашего брата француза не пахнет парфюмом, значит, он парфюмер, – усмехнулся Барбье.

– Вы правы… – кивнул Гийом. – Мы не…

– Я имел дело с людьми вашей профессии… По долгу службы, – перебил его Барбье. – Они мыслят такими же категориями, как и вы. Один из фигурантов дела, которое я расследовал, парфюмер, как и вы, заявил, что за пять минут до того, как произошло убийство, в доме запахло пирожными macaroon[17]. Представляете? По этому аромату мы тогда нашли убийцу.

– Убийца носил Un Jour à St-Jean-de Luz[18]? – несмело улыбнулся Гийом. – Эта нота редкая.

– Нет, он всего-навсего фасовал пирожные в кондитерской. Но мне нравится ваш подход. Расскажите про свои ощущения.

Мэтр Гийом казался польщенным. Он опустил нос в шарф и зажмурился, призывая на помощь профессиональную память.

– Сначала звучала эта вульгарная Coco Mademoiselle. А затем я увидел рядом с собой девушку в белом пальто. Такая красивая девушка и такой пошлый парфюм, – проворчал он, – возмутительно…

– А мне – ничего… – удивился инспектор. – Моя жена им пользуется…

– Я слышу, – дернул Гийом носом. – Простите, но это вульгарно. Вы ей порекомендуйте сменить туалетную воду. Она же туалетной водой пользуется, так?

– Вот уж не знаю, – пожал инспектор плечами.

– Ею, не сомневайтесь… А от этой красотки звучало духами, именно духами, там не было шлейфа.

Инспектор терпеливо слушал. Любая мелочь могла оказаться существенной.

– Сейчас мало кто пользуется духами – дорого. Чаще предпочитают парфюмированную или туалетную воду, – продолжал Гийом. – Так что девушка – явно не из бедных.

Что погибшая при деньгах – инспектор уже понял по ее пальто, сумке, а главное, обуви. А вот еще, оказывается, и духи. Замечательно.

– Что дальше? – с интересом спросил Барбье.

– А дальше появился Yatagan.

– Кто появился?

– Я не видел кто, – покачал головой мэтр Антуан. – Но на нем был именно Caron Yatagan. Вне всякого сомнения. Отличный аромат.

– Мужской? – спросил инспектор.

– В принципе – да. Но я знаю, дамы им не гнушаются – уж больно элегантен. Но подошел мужчина, совершенно точно.

– Почему вы так уверены? Вы его видели?

– Да вы что! – Гийом посмотрел на него, словно на слабоумного. – Вы когда-нибудь слышали выражение «химия кожи»? Так вот – на мужчине и на женщине один и тот же аромат звучит абсолютно по-разному. Более того – на людях разной расы он звучит по-разному. И более того – на разных людях он… Итак, я утверждаю – это был достаточно молодой мужчина, европеец. Скорее всего, блондин или светлый шатен. Хотя я его не видел.

– Даже так? – инспектор недоверчиво поднял брови. – Может, еще и внешность опишете?

– Нет, – Гийома обидел его недоверчивый тон. – Напрасно вы иронизируете. Внешность не опишу, врать не буду. Могу только сказать, что, судя по интенсивности аромата, скорее всего, он высокого роста. Но тут могут быть нюансы…

Вернулся с паспортом полицейский, которого инспектор посылал проверять данные и сделал тому издалека знак. Барбье поднялся со скамейки и подошел к нему.