Виновен - Канаэ Минато

Фукасэ несколько раз прокрутил эту сцену у себя в воображении. Он сварит всем кофе. Наверное, надо сделать еще пару бутербродов, пусть даже на завтрак ничего не останется…

Он пошел на кухню, и тут зазвонил телефон. «Это Хиросава», – подумалось ему, и сердце подпрыгнуло в груди. Но на телефоне высветилось другое имя – Мураи… Они обменялись контактами еще в апреле, но Мураи никогда до этого не звонил ему. Фукасэ откашлялся и взял трубку. Оттуда раздалось:

– Эй, что там у вас? Никто меня не встречает, Асами и Танихара трубку не берут!

Фукасэ объяснил, что Танихара и Асами поехали на велосипедах узнать, что с Хиросавой.

– Может, обойдетесь без аварий? Я еле-еле у матери машину выпросил…

Фукасэ передернуло. Мураи беспокоится о машине…

Того, видимо, еще больше взбесило молчание Фукасэ; в трубке послышалось, как он выругался.

– Я вызываю такси, передай это всем. – И дал отбой.

Надо было сделать это с самого начала!.. Фукасэ так затрясло, что ему захотелось швырнуть телефон об пол. Но он постарался успокоиться. Если Хиросава в беде, Мураи на такси обнаружит его скорее, чем велосипедисты.

Он позвонил Хиросаве, но снова услышал, что телефон выключен или находится вне зоны действия сети.

Почему, когда Асами сел на велосипед, он, Фукасэ, сразу не занял второй? Если ничего не делать, остается просто так сидеть и дрожать от неопределенности. Он порезал хлеб, порезал бекон, порезал помидор, порезал огурец, накрошил салат и продолжил делать сэндвичи. Когда закончит, они приедут. Так он загадал себе. Но когда Фукасэ медленно положил на тарелку последний кусок хлеба, ни звука машины, ни хруста велосипедных шин, ни голосов друзей слышно не было.

Может быть, Мураи начал возмущаться, что не станет есть бутерброды на ужин, когда все наконец воссоединились, и они поехали есть рамэн? А может, решили ехать в ресторан карри, в котором днем побывал только Хиросава? Пусть Фукасэ остался тут один, – он не мог не хотеть, чтобы так оно и было.

И тут опять зазвонил телефон. Может быть, на этот раз Хиросава? Фукасэ схватился за телефон, как утопающий за соломинку, но звонок был от Асами. «Ну скажи, что все вы встретились!»

Он взял трубку.

– Мы еще не скоро вернемся, – это было первое, что сказал Асами.

Ледяным тоном, без всякой интонации, словно передавая информацию по учебе одногруппнику, с которым совсем не был близок, Асами сообщил Фукасэ следующее. На горной дороге, на повороте со стороны скалы они нашли дыру в ограждении, будто бы сделанную автомобилем. На дне ущелья темно и плохо видно, но, похоже, там что-то горит. Они вызвали полицию, но она еще не приехала, и подробностей они не знают. Кто бы ни был там, внизу, Хиросава или нет, скоро их ждать не надо.

– Я иду к вам! – закричал Фукасэ, но Асами тихо произнес, что это опасно и чтобы он не делал глупостей, и на этом закончил разговор.

* * *

Фукасэ бежал, бежал и снова бежал по темной горной дороге, но так и не увиделся с Хиросавой.

Когда обнаружили, что труп в загоревшейся машине на дне ущелья – Хиросава, солнце было уже высоко. Фукасэ, прибежав, потерял сознание и не смог присутствовать даже на опознании трупа.

Доставив первым делом утром офисную бумагу в клинику – клиенту их компании, – он вернулся в офис и сделал кофе. Уже прошло время 10-часового перекуса, а для обеда еще рано, но сотрудники, показывая всем своим видом, что для кофе нет неподходящего времени, оставили работу и выстроились в очередь с чашками. Чтобы сварить кофе для второго подхода, Фукасэ уступил самую первую чашку стоящему впереди сотруднику и достал из-под стола портфель, где лежал пакет с кофейными зернами.

Когда он налил себе кофе и вернулся на свое место, его соседка, держа полную чашку, спросила, что это за сорт. У нее точно второй вариант, вспомнил он.

– Это смесь кенийского и бразильского.

– Вы смешиваете два сорта? Как необычно! Разрабатываете новый вкус?

– Да нет, просто иногда можно и смешать, – неразборчиво пробормотал Фукасэ и отхлебнул кофе.

Он опасался, что смешивание уничтожит достоинства обоих сортов, но нет – смесь из разных кофейных зерен высокого класса тоже хороша. Более того, он использует «короля королей» и хочет, чтобы все попробовали нечто большее, необычное. Включая тех, кто пьет чистый кенийский кофе, приготовленный им вначале.

Ведь больше он, наверное, не будет готовить им кофе такого уровня. Фукасэ смешал кофе лишь потому, что запас на работе почти закончился, а добавку он принес из дома. В «Кловер кофе» он не ходит уже девятый день подряд.

С того вечера, как рассказал Михоко о происшествии с Ёсики Хиросавой.

Под звуки дождя, барабанящего изо всех сил по окнам квартиры, она внезапно протянула ему письмо: «Кадзухиса Фукасэ – убийца». Он был готов к тому, что после этого рассказа никогда не вернется к прежней жизни. Но на следующее утро, как обычно, пошел на работу. И на следующий день, и в день после следующего, и на новой неделе он доставлял канцтовары, развозил каталоги в компании из списка потенциальных клиентов, обслуживал офисную технику, приезжая зачастую лишь для того, чтобы заменить тонер в копировальной машине, – то есть вел жизнь, ничем не отличающуюся от прежней.

Дождь, который периодически заглушал голос Фукасэ и заставлял его говорить громче всякий раз, когда он видел, что Михоко не может расслышать, к рассвету закончился вместе с рассказом, – и до сегодняшнего дня стоят ясные деньки. Когда он слышал новость об окончании сезона дождей – три или четыре дня назад? Как будто сообщая о приходе лета, небо через лобовое стекло корпоративного автомобиля с каждым днем все больше сияло голубизной.

Останавливаясь на светофорах, Фукасэ иногда вздрагивал от внезапного ощущения, что события того вечера – лишь сон. Но по мере опорожнения пачек с кофейными зернами он осознавал, что все это произошло на самом деле.

Наверное, она его возненавидит, назовет его негодяем. Он, конечно, боялся этого, но в глубине души надеялся, что Михоко его поймет.

Разве он не надеялся, что, расскажи он ей все без утайки – и о своем комплексе неполноценности, и о дружбе с Хиросавой, которую он так ценил, – что она скажет ему что-то ласковое? «Кадзу, ты не виноват. Остальные больше виноваты, но, конечно, все это ужасная трагедия. Уж во всяком случае называть тебя убийцей – это слишком».

Однако в реальности все было не так. Михоко слушала рассказ Фукасэ молча, ни разу не кашлянув. Даже когда у него пересохло в горле и он сделал паузу, чтобы глотнуть холодного кофе, она молча сидела и смотрела на него. Словно неподвижная поверхность ее нетронутого бразильского кофе, глаза Михоко ничего не выражали. То, что в них не было презрения или ненависти, постепенно успокоило Фукасэ, поэтому он смог до конца рассказать ей о событиях, которые хотел поскорее забыть. Тем не менее…