Варька - Маргарита Полякова

Варька медленно, но неуклонно трезвела, и ей становилось страшно. И что она, дура, за Дмитрия замуж не вышла, когда случай представлялся? По крайней мере хоть он бы пошел ее спасать. Наверное. Но уж замуж ее за гоблина точно отдавать бы не стали. Да, надо было выходить замуж за Дмитрия, поскольку Хай-Ри наверняка спасать ее даже не двинется. Из принципа. Если только Нарк не заступится. Интересно, а этот упитанный слуга Божий соображает вообще, что именно он благословляет? Или ему столько денег дали, что он Варьку и с ежом повенчал бы? Графиня изобразила святоше соответствующее выражение лица, но священник не реагировал. Под невеселые Варькины мысли обряд закончился, и новоявленный муж сдал ее с рук на руки какой-то бойкой старушке. По самым скромным Варькиным подсчетам, весила эта старушка центнер с гаком. Но это не помешало (или помогло?) ей перекинуть Варьку через плечо и куда-то потащить. Сначала было темно. Потом страшно. И наконец Варька оказалась в роскошном зале с фонтанами, павлинами и еще как минимум сотней женщин.

– Ничего себе! – присвистнула Варька, поняв, что попала в гарем. – По всей видимости, это – все, что осталось от султаната. Потому что гоблины такое построить не могут. Готова съесть свои тапочки.

Однако долго любоваться собственным местонахождением Варьке не позволили. Бойкая старушка вернулась, прихватив с собой двух товарок такой же комплекции, и они кинулись Варьку сначала раздевать, потом мыть, а потом красить. «Как для порядочного человека стараются», – пронеслось в голове у Варьки. Наконец на нее натянули ночную сорочку и выдали зеркало. Варька оглядела себя с ног до головы.

– Порнуха! – вынесла она свой суровый вердикт. – Я, конечно, не боюсь прозрачных вещей, поскольку, когда я внутри, они уже не такие прозрачные, но это, я вам хочу сказать, уже слишком!

Однако никто, конечно же, на ее протесты внимания не обратил.

– Госпожа чего-нибудь желает? – радостно оскалилась одна из старушек.

– Напиться! – честно ответила Варька. – Я на трезвую голову замуж-то за этого гоблина идти не могла, а уж ложиться с ним в одну постель? Бр-р-р! Пусть лучше он мне супружеский долг рублями отдаст. Или паранджу наденет. Я, честное слово, не буду называть его Гюльчатай и просить открыть личико.

Однако с паранджой Варьку обломили. Мало того, ее методично начали толкать к выходу. Правда, среди кучи женщин нашлась все-таки одна добрая душа, сунувшая Варьке бутылку с какой-то бурдой.

Старушки проводили Варьку в супружескую опочивальню, усадили на широкую постель и тактично удалились. А она вытащила бутылку и опять (уже третий раз за день) начала напиваться для храбрости. Может, в ее душе тлела надежда, что она сможет все-таки напиться до такого состояния, чтобы вернуться домой? Однако в этот самый злополучный третий раз Варьке не пьянелось. Ну не пьянелось и все тут, хоть ты тресни! Она долго уговаривала себя, что не бывает некрасивых мужиков, бывает мало выпивки, – не помогало. Варька начала понимать, что столько она просто не выпьет. Зачем вырабатывать у себя отвращение к спиртному? Лучше меньше, чем никогда больше. Все равно она этого гоблина не полюбит никогда, особенно настолько, чтобы с ним в постель лечь. А во что там влюбляться, в поросячьи глазки, что ли? Или в такой нос, что через ноздри видно, как сердце бьется? Или в уши? Интересно, зачем же ему уши такие огромные? Неужели чтобы мыть чаще? На волосатом теле (у него ж еще и лохматость повышенная) из одежды – одни штаны драные. И те сползают. Он бы их хоть веревочкой подвязал, что ли… А еще лучше – домкратом бы поддержал. Снизу. Варька сделала еще один глоток и настроилась на боевой лад.

– Ладно, гоблин зеленый, ща я как покажу тебе, где много металлолома, вот тут-то мы и похохочем! Готовься, гад, отправиться к своим предкам и рассказывать им страшные истории о непокорных графинях!

Болдани тем временем уже практически забыл, что он недавно женился и что в спальне его ждет молодая жена. На него навалилось слишком много проблем. Жалкие людишки, которые всегда избегали встреч с гоблинами, на сей раз сами развязали сражение. И даже разбили часть его войска. Все это было неприятно и требовало немедленного вмешательства. Болдани сменил военачальников, продумал план контратаки и решил воспользоваться графиней как щитом в случае поражения. Он был слишком опытным политиком, чтобы не понять, какие выгоды сулит ему этот брак. В свое время, после того, как его войско разгромило султанат, Болдани унаследовал весь султанский гарем, а вместе с ним и права на вожделенную территорию. С графиней Тьена все было еще проще. У нее не было мужа, коего следовало бы убить, а территория Тьена представлялась довольно лакомым куском, который можно было бы вполне законно под себя подмять. Графиня вообще должна быть ему благодарна. Он и так отнесся к ней с максимальным вниманием: выделил лучшие апартаменты и даже не отрезал уши в отместку за смерть близкого родственника.

На самом деле жаловаться было действительно грех. Варьке отвели самую теплую комнату, а на постели под балдахином, где она ждала новоприобретенного супруга, вполне могло бы поместиться человек десять, причем ни разу за ночь не встретиться. Однако этот полигон класса «траходром» утяжеленной конструкции делал мысли Варьки еще мрачнее и злее. Быть изнасилованной каким-то зеленым, волосатым, лопоухим дегенератом, тем более в первую брачную ночь, ее совсем не прельщало.

Гоблин появился в спальне уже поздно вечером. По его блестючим глазенкам и глупой саблезубой ухмылочке Варька поняла, что он пришел исполнить свой супружеский долг.

– Ну, это ты фиг угадал, – пробормотала Варька. – Лучше спрячь зубы, а то неровен час оптом повыпадают! Будешь улыбаться одними коренными и страдать плоскозубием в острой форме. – Вслед за новоявленным мужем вошли еще два гоблина с огромными подсвечниками. – Ты еще и при свидетелях это делать собрался? – окончательно взбеленилась Варька и поняла, что способна почти на все. В ее глазах появилось что-то подозрительное. Что-то очень подозрительное. Гоблин так и не успел понять – что. Он с вожделением нагнулся над неожиданно улыбнувшейся ему новобрачной и получил удар с ноги в зубы. Ему было больно. Очень. Настолько, что какое-то время пошевелиться он не мог. Перепуганные слуги окаменели от ужаса, а затем попытались поймать вылетевшие зубы своего хозяина на лету. Вдруг хоть что-нибудь удастся вернуть обратно?

С диким ревом Болдани ринулся вон из спальни, и слуги вылетели вслед за ним. Только тогда Варьке в голову пришла мысль, что она немного переборщила.

Вылетевший за дверь разъяренный гоблин созвал охрану и приказал схватить непокорную жену. Охрана издала воинственный клич. Варьке так и не дали осознать, что это было. Гоблины решили задавить противника количеством. За дверью раздался дикий рев, и лопоухие дегенераты, как стадо бизонов, ринулись в сторону непокорной графини. У Варьки мелькнула мысль, что второе ее сегодняшнее сражение с гоблинами закончится наверняка не лучше, чем первое, и она зажмурилась.

Надо же, а она-то уж начала думать, что действительно нехорошо поступила, дав собственному мужу в зубы! Когда гоблины, взявшие (естественно) верх, куда-то ее потащили, Варька начала жалеть, что поступила гуманно, оставив Болдани на светлую память зубы как таковые вообще. А когда ее кинули в тюремный подвал, она поняла, что самое трудное на свете – это быть последней сволочью. За тобой все время кто-то пристраивается! Варька с шипением потерла ушибленные при падении локти и коленки и встала. Какой все-таки насыщенный у нее сегодня был день! За сутки два сражения, три пьянки и одна неудавшаяся свадьба!