Инга Артамонова. Смерть на взлете. Яркая жизнь и трагическая гибель четырехкратной чемпионки мира - Владимир Артамонов

Инге в пятьдесят девятом году общество «Динамо» предоставило комнату в доме на 3-й Фрунзенской улице. В другую комнату этой же квартиры поселили тоже динамовца-конькобежца Геннадия Воронина. Он был спринтером, выиграл даже однажды дистанцию 500 метров на чемпионате мира в 1959 году. Подавал надежды. Вскоре они стали мужем и женой.

Мама с бабушкой приняли это известие в штыки: что-то им в этом не нравилось – может, они ревновали? Трудно понять пожилых людей – на самое досконально обдуманное решение своего чада они нередко ворчат: «Да надо бы посмотреть еще, да все ли учтено?»

Однако решение принято. Поступки ее, как бы там ни было, основывались всегда на искреннейшей убежденности, что она поступила правильно, от всего сердца.

Успехи же в спорте от нее теперь отвернулись. Спорт требует полной отдачи, он жутко ревнивый, еще больше, чем родители.

Нет-нет, она осталась такой же сильной, только теперь не было того неоспоримого преимущества перед соперницами, как прежде. Теперь только самую малость не хватало для победы. А второе место в соревнованиях на первенстве расценивалось ею как проигрыш. Только победа – вот что могло принести удовлетворение, успокоить и укрепить уверенность в себе. Эта уверенность в последние годы словно выветрилась на ледяных полях, где так вольно гуляет обжигающий морозом ветер.

Усталая Инга возвращалась со стадиона «Динамо» на Ленинградском проспекте домой. Она вошла в подошедший вагон поезда метрополитена, села на свободное место. Задумавшись, она глядела на свое отражение в стекле напротив, не видя себя… Трудно не думать о прошедшем, оно, как старая кинолента, возвращает к пройденному, воскрешает минувшее…

Болезни привязались к ней, как может привязаться комарье в теплый вечер. Газета перед первенством СССР в Челябинске писала: «Инге Артамоновой не удастся выступить в полную силу: на дорожку она вышла с повышенной температурой».

Заболела же она еще раньше, в декабре, перед матчем спортивных обществ в Горьком, – катар верхних дыхательных путей. Спортивная форма у нее была отличная, не думала она, что болезнь спутает все карты. Она усиленно готовилась к матчу: свое общество «Динамо» нельзя было подводить. Но вмешались доктора, запретившие тренироваться. Сейчас рентген обнаружил очаг в правом легком – прикорневая пневмония. А с легкими у нее было когда-то не все в порядке – может быть, они и дали о себе знать?

Время брало свое, «старые гвардейцы» заканчивали выступления, появились перспективные молодые конькобежки. На соревнованиях в Челябинске наряду с известными именами – Лидией Селиховой, Софьей Кондаковой, Тамарой Рыловой, Ингой Артамоновой – в судейских протоколах значились и другие, малоизвестные пока – Лидия Скобликова и Валентина Стенина. Скобликова моложе Инги на три года, а заниматься конькобежным спортом начала примерно в те же годы, что и она. В 1956 году Скобликова стала чемпионкой города Златоуста, в котором выросла. В следующем сезоне она уже входила в список ста лучших конькобежцев СССР, занимая 24-е место по сумме многоборья, а на большой стайерской дистанции – 9-е место с неплохим для того времени результатом – 5.37,6.

Валентина Стенина, уроженка Бобруйска, немало лет уже занималась коньками и считалась «молодой и перспективной», хотя старше Инги была на два года.

Чемпионат мира по конькобежному спорту среди женщин впервые проводился в нашей стране. Местом соревнований был выбран город Свердловск, давший когда-то спорту чемпионку мира Римму Жукову.

Конечно же болезни помешали Инге, но и наступление нового поколения конькобежцев ощущалось. Казалось, довольно было Инге успешно выступить в первый день – что она и сделала, хорошо пройдя 500 метров, а на «полуторке» установив даже мировой рекорд для равнинных катков, – чтобы уверенно пройти, как это у нее не раз получалось, к общей победе в многоборье. Но, видно, победа на дистанции 1500 метров далась ей дорогой ценой. Во второй день она почувствовала тяжелую усталость и недомогание. Она слабо прошла 1000 метров, правда, заняла здесь третье место, проиграв полторы секунды претендентке на первое место Т. Рыловой. К моменту выступления на «тройке» – коронной дистанции Инги – силы совершенно оставили ее. В сумме многоборья она не смогла попасть даже в тройку призеров, оставшись на четвертом месте.

Чемпионкой мира впервые стала Тамара Рылова (в том же году она выиграла и первенство страны). А Валентина Стенина и Лидия Скобликова поднялись вместе с Тамарой на пьедестал почета, заняв соответственно второе и третье места в сумме многоборья. Инга пришла в номер гостиницы, где жила, чтобы немножко, оставшись одной, поплакать. «Ничего я больше не смогу показать, – думала она, – ничего». К ней приходило спокойствие безнадежности.

Она раскрыла книгу, стала читать. Слова принадлежали мудрому человеку. Она посмотрела на обложку: Михаил Пришвин. «Долгое время жизни моей, – читала она, – попадали в меня пульки и дробинки откуда-то в душу мою, и от них остались ранки. Уже когда жизнь пошла на убыль, ранки эти бесчисленные стали заживать. Где была ранка – вырастает мысль».

Значит, не все еще упущено, есть надежда, только нужно отойти на несколько шагов в сторону и посмотреть на себя – спокойно и внимательно. Может быть, избаловалась победами? И теперешнее поражение поэтому сильное для тебя потрясение, а потрясения делают человека проще, естественнее, очищают от всего наносного. Стало быть, имеют и положительное влияние?

В номер вошла горничная, сказала:

– Вот, Инга, письма для вас, возьмите.

Инга вскрыла нехотя один из конвертов, все еще до конца не освободившись от гнетущего состояния, хотя на душе стало как-то легче и окружавшее не казалось таким мрачным, каким виделось недавно.

«Здравствуй, наша дорогая Инга! – читала она в одном письме. – Пишут тебе твои верные болельщики – свердловчане. Мы очень переживали твои неудачи и поражения, но как было нам приятно, когда тебе вручили золотую медаль.

Мы надеемся, Инга, что ты приложишь все силы, чтобы на следующем чемпионате завоевать обязательно 1-е место. Чтобы это не было сплошной идеализацией, скажем, что ты сильнее других и в твоих силах удержать первенство, чего мы очень желаем. Только нам неясно, почему ты так «съехала», что тебя «отодвинули» Стенина и Скобликова?

Коротенько напиши о семье своей. Хорошо? Это останется между нами.

Тамара Быстроумова и Людмила Большакова».

Лицо Инги просветлело, она улыбнулась. И грусть немного отступила.

«А действительно, – подтрунивала она теперь над собой, – почему ты так, Инга, «съехала», что тебя «отодвинули» другие? Раньше длинные дистанции были твоим козырем, теперь, научившись хорошо бегать на спринтерских дистанциях, ты на «тройке» проигрываешь. Или выносливость, которой ты славилась, израсходована вся?

С чего начинала-то, вспомни-ка? С гребли. У тебя был большой запас физических сил и энергии, когда ты пришла в коньки. А вспомни-ка, на сколько очков ты оторвалась от ближайшей соперницы на своем первом чемпионате мира? На три с лишним очка! Если все четыре дистанции вытянуть в одну, то ты пробежала ее быстрее самой сильной из твоих соперниц на полкруга стадиона, а это двести метров. На следующем чемпионате мира ты только на сто метров обогнала основную свою соперницу. Тоже много, но уже меньше. И вот сейчас ты проиграла. Не кажется ли тебе, что где-то расслабилась, слишком понадеялась на свой большой запас сил. А соперницы действовали. Тамара Рылова стремилась взять реванш за все проигрыши. И новички решили показать, что и у них тоже есть зубки. Вот так. Делай теперь выводы».