Другая сторона - Дмитрий Колодан

Зажав наушник в кулаке, Наткет прижал его к виску. Из всей песни он слышал только монотонное «бум-бум-бум». Большой Марв постарался на славу: выбранная композиция, казалось, никогда не кончится. Одну из девиц на экране успели съесть, вторая беззвучно орала на своего парня, который собирался купаться. Наткет начал клевать носом, убаюканный ровным ритмом, и потому чуть не пропустил окончание песни. Едва успел вставить наушник, вслушиваясь в голос Большого Марва. Годы прибавили ему хрипоты, и Наткет подумал, что, когда он снова увидит отца Николь, тот будет седой как лунь. Интересно, а как изменилась ее мать? К женщинам годы порой более жестоки. А сама Николь?

– Надеюсь, Густаву Гаспару, очень понравилась песня. Радио «Свободный Спектр» радо приветствовать тех, кто к нам только что присоединился. В эфире – Большой Марв! За окном прекрасное субботнее утро, и как приятно в столь ранний час понежиться в постели… Тем более, если вы легли поздно и всю ночь изучали звезды. В астрономии есть один минус – сложно выспаться. Для тех, кто решил посвятить жизнь этой увлекательной науке, и прозвучит наша следующая композиция…

Наткет расслабился, полагая, что на этот раз музыка будет куда как спокойнее. Зря. Песня ничем не отличалась от предыдущей.

– Напоминаем, что вы на волне радио «Свободный Спектр». К астрономии мы еще вернемся, а пока поговорим о другой науке. Вы все слышали, что палеонтологические раскопки, которые ведет консорциум Кабота, санкционированы Академией естественных наук и проводятся под контролем Управления природных ресурсов. Об этом трындят все газеты. Про что только не пишут – про «новый шанс для города», про «бережное вмешательство» и «прорыв в науке». Но если подумать, то…

Автобус нырнул в туннель, и связь пропала, подло оборвав Марва на полуслове. Когда же, спустя пару минут, они выбрались, приемник так и не смог восстановить волну. Наткет несколько раз проматывал настройку – все без толку. Радио «Свободный Спектр» исчезло, словно его и вовсе не было, а на ближайшей волне юная суперзвезда весело страдала от неразделенной любви.

Наткет почувствовал себя обманутым. Какие еще палеонтологические раскопки? Как-то в детстве Наткет нашел камешек известняка с окаменевшей ракушкой, а теперь, оказывается, нужно было смотреть внимательнее. И что за консорциум? Если Наткет хоть немного знал Марва Краузе, для того одно это слово было равнозначно объявлению войны.

Снова уснуть Наткет уже не смог. Смотрел в окно, припоминая знакомые места и пытаясь уловить что-то важное в очертаниях холмов и изгибах шоссе. Думая о том, как встретит его родной город. Вряд ли все двенадцать лет Спектр простоял неизменным, как замок Спящей Красавицы, дожидаясь, пока Наткет соизволит вернуться.

Через полтора часа по широкой дуге автострады автобус выехал к городу. Сверху открывался вид на оливковую громаду океана, покрытую россыпью темных пятен. Спектр сверкал на солнце стальными крышами и цветной черепицей. Прижавшись к стеклу, Наткет поискал собственный дом, пузатую башенку над чердачным окном… В какой-то момент показалось, что увидел: блеснул флюгер, раскачиваясь в такт порывам соленого ветра. Отец, по одному ему известным причинам, захотел, чтобы над их домом вместо привычных петухов поселилась совсем иная птица – дронт. Он лично выпилил его из фанеры и покрыл жестью. Правда, его художественные способности оставляли желать лучшего, и в результате птица больше походила на грустного индюка.

Наткет тряхнул головой. Он выдает желаемое за действительное – чтобы разглядеть отсюда дом, а тем более флюгер, нужно обладать зрением голодного грифа. Он осторожно толкнул Рэнди в плечо. Девушка мгновенно открыла глаза.

– Подъезжаем.

Она выпрямилась и повернулась к окну.

– Это и есть Спектр?

– Он самый. – И словно в подтверждение слов автобус проехал мимо дорожного щита: «Добро пожаловать в Спектр!». Этот же щит стоял здесь, когда Наткет уезжал в Город. Только теперь краска совсем выгорела и облупилась, вмятины стали вызывающе заметны, а улыбающийся рыбак в штанах на подтяжках выглядел совсем жалко. Провожая щит взглядом, Рэнди хмурилась.

Из динамиков раздался пронзительный хрип, будя пассажиров.

– Автобус подъезжает… Пассажиров следующих… Стоянка десять…

Спустившись с холма, они поехали мимо окрашенных в пастельные тона домов, прячущихся за живыми изгородями, и вскоре остановились на крошечной площади. Дверь медленно открылась; Наткет успел весь извертеться. Автовокзал ничуть не изменился: двухэтажное здание с пыльными окнами, обшитое рассохшимися досками. Дом, в котором привидениям куда уютнее, чем живым людям. Над дверью покачивалась резная вывеска: «Спектр, 1897». Приехали!

Он помог Рэнди снять рюкзак и поспешил к выходу. Врывающийся в открытую дверь ветер пах бензином и океаном. Наткет соскочил на асфальт, немного постоял, прошелся вдоль остановки. А если снять кроссовки? Почувствует ли он, как в него, точно в Антея, вливаются силы земли? Из длинной трещины вдоль поребрика пробивалась щетина пожухлой травы. От вокзала до дома около пяти километров, но Наткет твердо решил, что пойдет их пешком.

Рэнди вышла, но осталась стоять у двери автобуса. Других пассажиров до Спектра не было.

– Вещи? – спросил водитель, обходя автобус.

– Ах да, – Наткет хлопнул себя по лбу. Чуть не забыл про фламинго.

Открыв багажник, шофер махнул рукой. Наткет уставился на заполнявшие чрево автобуса сумки, чемоданы и пакеты. Беднягу-фламинго погребли под горой вещей, точно фараона в пирамиде. Наткет не разбирался в тонкостях археологии и не представлял, как теперь вытаскивать птицу.

– Простите. – Водитель вздрогнул. – Мои вещи в глубине багажника…

– И какого… – шофер в сердцах сплюнул. – Если знали, что выходить раньше, почему нельзя было…

Он яростно потянул за ручки огромную сумку и стащил на асфальт. Внутри что-то громко треснуло, и водитель спешно отступил на пару шагов. К окнам автобуса прилипли пассажиры, взволнованно следя за манипуляциями с их вещами. Толстая тетка заколотила в стекло.

– Что встал как столб? – спросил водитель. – Помогай давай, я в грузчики не нанимался.

Вместе они стали доставать сумки, освобождая проход к замурованной птице. В Конце Радуги, видимо намечался строительный бум: судя по весу – все везли кирпичи. Наконец Наткет дотянулся до фламинго, схватил за шею и вытащил из багажника.

– И это все?! – прохрипел водитель.

Наткет понял, что подошел к краю пропасти. На шее шофера запульсировала жилка. Наткет отчетливо слышал, как тот скрипит зубами.

– Большая редкость.

Не сказав ни слова, шофер принялся запихивать вещи обратно, старательно не замечая помощи Наткета. Так же молча закрыл багажник и вернулся в автобус. Мотор взвыл, как кашалот на приеме у дантиста. Автобус подал назад и стал разворачиваться, сверкая зеркалами.

– Книга! – вспомнил Наткет, но шофер теперь не остановится ни за какие коврижки.