Исцеляющее чувство - Люси Гордон

— Возможно, нет. Но, вероятно, она расскажет нечто важное, и ты увидишь все в новом свете.

Скорее всего, она была совсем юной и незамужней, а в ту пору таким девушкам приходилось нелегко. Хотя бы попытайся. Это может многое для тебя изменить.

— Что это изменит? Она меня бросила! Этого нельзя простить.

— А если она не могла по-другому?

— Глупости. Меня никто не заставил бы отказаться от сына!

— Ты сам говоришь глупости, — вспыхнула Эви. —Не сравнивай себя, зрелого, состоявшегося мужчину, и беззащитную девушку! Тебя-то, конечно, никто не сможет ни к чему принудить…

— Тебе это удается.

— Я не принуждаю. Я просто излагаю факты.

— Что-то я пока не заметил разницы. — Джастин осторожно покосился на нее.

— Если ты можешь противостоять чужому давлению, это еще не значит, что и остальные на такое способны.

— Ладно, — резким тоном отозвался он. — Признаю твою правоту. Но я не хочу, чтобы посторонние копались в моей личной жизни. Я даже тебе не хотел ничего рассказывать… И потом — а что, если она не была хрупкой и беззащитной? Может, ей и впрямь было на меня наплевать?

— Все возможно. Но мы никогда не узнаем правды, если так и будем сидеть сложа руки. Конечно, без свидетельства о рождении отыскать твою мать будет непросто, но у меня есть знакомый частный детектив, он просто гений в таких вопросах. Я сама с ним поговорю, тебе даже не придется ни с кем встречаться.

Джастин ответил не сразу, и Эви чувствовала, как сомнения раздирают его на части. Наконец он вздохнул.

— Ладно, если ты готова взять это на себя, то я согласен.

Эви обняла его, мысленно задаваясь вопросом, не навредит ли Джастину своим вмешательством. Однако отступать было уже поздно.

Пришло время возвращаться в Лондон. Эви все проверила и заперла коттедж. О том, что ждет их в городе, она пока предпочитала не думать. Зато, когда Джастин напомнил, что до места они доберутся только поздно вечером, и предложил заночевать у них или даже вообще остаться на пару дней, Эви согласилась так легко, словно они давно уже обо всем договорились.

Марк с довольным видом улыбнулся. Этот мальчик замечал куда больше, чем взрослым порой могло показаться.

Через пару дней Джастин улетел по делам в Нью-Йорк, оставив Эви все бумаги о своем прошлом. Она передала их Дэвиду Холлэму, и поначалу детектив едва не отказался браться за дело: зацепок и вправду было слишком мало. Но затем объявил:

— Это вызов. И я его принимаю.

Он позвонил Эви за день до возвращения Джастина, и когда девушка внимательно выслушала своего приятеля, у нее от волнения даже задрожали руки. Конечно, эти сведения были еще не точными и все могло измениться, однако…

Эви с трудом могла дождаться, когда же наконец увидится с Джастином.

Впрочем, ей пришлось терпеть до позднего вечера, пока они не остались наедине.

— Я не знаю всех подробностей, — неуверенно начала она разговор, — но Дэвид хочет, чтобы ты встретился с одним человеком.

— С кем? — Джастин мгновенно напрягся.

— С неким Примо Ринуччи. Его мачеха — англичанка, и она много лет назад лишилась своего новорожденного сына. Они пытались разыскать его все это время, но безуспешно. Однако оставили запросы во всех крупных детективных агентствах, чтобы их известили, если вдруг за помощью обратится человек, подходящий по описанию. Есть шанс, что это твой сводный брат.

Джастин побледнел.

— О, боже.

— Да ты только представь! Это значит, она искала тебя все эти годы!

— Не надо… — У него сорвался голос. — Не буди во мне надежду, Эви…

— Да, милый! Да, да!

Если они не дойдут до конца, сомнения будут вечно терзать их обоих. Но в то же время Эви сознавала, что Джастин балансирует на краю пропасти и, если его постигнет разочарование, он сломается. И тогда она не простит себе этого до конца жизни.

— Что еще тебе известно об этом человеке? — спросил он.

— Он родом из Неаполя и специально прилетит в Лондон, чтобы увидеться с тобой. Я договорилась на послезавтра.

— У меня деловая встреча.

— Ну так отмени ее! Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

— Без тебя я не смогу. Иногда мне кажется, я вообще ничего без тебя не могу. Ты — единственное, что держит меня на поверхности. А иначе я провалюсь в какую-то черную дыру…

Эви внезапно осознала, что он сейчас пытается признаться ей в любви. Не совсем привычными словами, конечно, — но Джастин ничего не делал так, как другие.

Возможно, он вообще никогда не скажет ей вслух о своих чувствах. Но в ее жизни было полно мужчин, с легкостью бросавшихся такими фразами.., и где они все теперь?

— Помнишь тот вечер, когда ты ужинала у нас? — неожиданно проговорил он. — Ты забавлялась с собаками и так заразительно смеялась… Я помню, меня это поразило: ты казалась такой живой. Я был готов идти за тобой хоть на край света.

— Как ради удачной сделки? — засмеялась она.

— Подтруниваешь, да? — Он не обиделся, скорее пытался понять что-то совершенно новое для себя.

— Немного, — согласилась Эви, касаясь его щеки.

— Вот и зря. Я знаю, что женщины отличаются от акций и векселей…

— Только никак не можешь запомнить, чем именно, — продолжила поддразнивать Эви.

Он прижал ее пальцы к губам.

— Смейся, сколько хочешь. — Его голос звучал неожиданно глухо. — Только не бросай меня.

Встречу назначили на нейтральной территории: Дэвид снял номер в гостинице, и они все вместе договорились там пообедать. Эви взяла с собой папку с документами.

Впрочем, бумаги и не понадобились. Едва лишь Примо Ринуччи, рослый итальянец лет тридцати, увидел Джастина, он застыл, как громом пораженный. Видимо, семейное сходство оказалось слишком явным.

— Позвольте, я начну с себя, — предложил он, как только частный детектив тактично оставил их наедине. — Я родился в Англии, мой отец англичанин, а мать — итальянка, она умерла вскоре после моего рождения. Затем отец женился на молоденькой англичанке по имени Хоуп Мартин, и именно она заменила мне мать. К сожалению, долго их брак не продлился, после развода я остался с отцом. Затем, когда он скоропостижно скончался, Хоуп забрала меня к себе. Вскоре она встретила Тони, моего дальнего родственника по матери, они полюбили друг друга и поженились. Я снова обрел семью…

Позже я узнал, что до первого замужества у нее был еще один сын. Ей было в ту пору всего пятнадцать лет, и родители не позволили сохранить ребенка. Они сказали ей, что мальчик родился мертвым, а сами попросили повитуху подбросить младенца. Хоуп рожала дома, чтобы сохранить все в тайне, а повитуха приходилась ей теткой. Многие годы никто не знал правды.