Надежные мужские объятия - Анна Де Пало

Где же его профессионализм? У охранника должен быть холодный рассудок, чтобы быстро найти решение в опасной ситуации. А у Коннора кровь закипала при одной мысли о том, что с Элли может что-то случиться. Сделав над собой усилие, он произнес как можно грубее:

— Я вижу, ты все так же своенравна, упрямая принцесса. И когда ты только научишься хоть немного думать?

— Знаешь, уже научилась, — ответила Элли ледяным тоном. — Прежде всего я поняла, что перевести наши отношения на новый уровень было серьезной ошибкой.

Во взгляде девушки ясно читалось презрение.

— Мне стоило учесть это раньше.

Коннор почувствовал, как закипает внутри.

Черт подери, это ему следовало иметь голову на плечах, чтобы не завязывать отношения со своей подопечной.

Они с Эллисон принадлежат к разным мирам, и нужно быть полным идиотом, чтобы забыть об этом хоть на минуту. У избалованной наследницы богатого семейства и парня с рабочих окраин Южного Бостона не может быть ничего общего.

Даже имея диплом Гарварда и став менее чем за десять лет миллионером, Рафферти так и не приобрел светского лоска. Стоило ему забыться и сразу давал себя знать своеобразный бостонский выговор. К тому же ему никогда не удавалось стать своим среди завсегдатаев частных клубов и вряд ли он когда-нибудь сможет найти с ними общий язык.

Однако то, что Элли позволила себе намекнуть на разницу в их социальном положении, не на шутку разозлило Коннора.

— Ты можешь сбросить меня со счетов как неудачный опыт, — мрачно заявил он.

Эллисон побледнела от злости.

— Я рада, что не пришлось тебе этого объяснять. Мы славно покувыркались, — в голосе девушки звенело высокомерное пренебрежение, но это единственное, что возможно между нами.

Ты не из тех, с кем бы я хотела иметь серьезные отношения.

Элли направилась было прочь, но Коннор схватил ее за локоть и развернул лицом к себе.

— Оставь меня в покое! — Она резко вырвала руку и, войдя в кухню, направилась к раковине.

— Черт возьми, дай мне договорить! — крикнул Коннор, схватив ее за плечо и поворачивая к себе.

— Мне кажется, Рафферти, тебе пора немного остыть. — С этими словами Эллисон направила в него струю воды из-под крана.

— Какого черта!

Завязалась борьба за кухонный шланг, в ходе которой оба приняли холодный душ. В итоге победа досталась Рафферти. Он как раз собирался объяснить Элли, насколько она не права, когда взгляд его упал на влажную блузку девушки, почти прозрачную от воды, под которой виднелась упругая грудь с напряженными сосками. От такого зрелища кровь ударила ему в голову.

Элли скрестила руки, пытаясь прикрыть свою наготу.

— Черт тебя возьми, Рафферти, — прошептала она, — я не хочу, нет.

Мужчина поднял глаза, взгляды их встретились.

— Хочешь ты этого или нет — теперь уже не важно, — медленно произнес он. — Ничто не сможет изменить тех чувств, которые мы давно испытываем друг к другу.

Они стояли практически вплотную. Взгляд Коннора упал на ее влажные, полуоткрытые губы.

— Рафферти, иди ты к…

Он наклонил голову, и конец фразы утонул в жарком, страстном поцелуе. Коннор приподнял девушку и усадил ее на кухонный стол. При этом подол юбки оказался у Элли на талии, а бедра парня — между ее ног. Губы их вновь слились в поцелуе, от которого оба ощутили прилив непреодолимого желания.

Дрожащими от волнения пальцами Рафферти стал расстегивать ее блузку. Сбросив влажную одежду, он жадно прильнул к груди девушки, соблазнительно просвечивающей сквозь тонкое кружево бюстгальтера. С ее губ сорвался слабый вздох, похожий на смех:

— О, Коннор!

Пальцы ее рассеянно бродили по волосам возлюбленного, а дыхание становилось все более прерывистым.

— Пожалуйста, не останавливайся, — шептала она в полузабытьи.

— Сейчас, сейчас, — прошептал он, расстегивая молнию на брюках.

— Да, пожалуйста, — еле слышно ответила Элли, освобождаясь от остатков одежды.

Рафферти потянулся за бумажником и достал оттуда маленький конверт из фольги. Мягко скользнув пальцами между ног девушки, он почувствовал, что его там ждут, и непроизвольно застонал.

— Не мучь меня, — прошептала Эллисон срывающимся от нетерпения голосом.

Он придвинул ее к краю стола и насадил на свой затвердевший жезл.

— О да, скорее, — выдохнула она, обвила его бедра ногами и положила голову на плечо возлюбленного, прерывисто дыша. Девушка извивалась и стонала в его объятиях, и через несколько сладких мгновений оба одновременно достигли пика наслаждения. Прежде чем раствориться в блаженном забытьи, Коннор услышал, как Элли, сжимая ему плечи, повторяет его имя.

Тук, тук, тук. Неожиданно Эллисон осознала, что сидит на своем рабочем месте в окружной прокуратуре и ритмично постукивает карандашом по крышке стола. Перед глазами проплывали события прошлой субботы.

Как он там назвал ее? Упрямая, своенравная принцесса? Каков наглец! Этот Рафферти говорит и действует так, словно Элли ничуть не изменилась за прошедшие годы и он по-прежнему смотрит на нее как на наивного подростка без царя в голове. Даже сейчас, узнав так много о жизни Коннора, научившись лучше понимать его, Эллисон не могла простить такого пренебрежительного отношения к себе.

А ведь ей уже начало казаться, что они с Коннором перешли на новый — взрослый — уровень отношений — отношений, основанных на взаимном уважении. Но выяснилось, что для Рафферти она все та же маленькая избалованная наследница большого состояния, которую нужно оберегать, но нельзя любить.

Мисс Уиттейкер раздраженно поджала губы.

Роман с Рафферти — пусть даже такой короткий — оказался ошибкой, теперь она была в этом уверена. Между ними вообще невозможны настоящие отношения. Ведь он дал ясно понять, что видит в Элли лишь изнеженную принцессу, не способную о себе позаботиться.

Так что идея романтического ужина с самого начала была обречена на провал. По иронии судьбы, именно после спора с Коннором Эллисон убедилась в том, что отправляться в супермаркет за недостающими для десерта продуктами было настоящим сумасшествием.

Гораздо уместнее было бы подогреть миску макарон и посыпать их сверху сыром — такой ужин был бы верхом роскоши для Рафферти. А еще лучше — дать ему большую ложку и предложить угощаться прямо из консервной банки.

Мужчины вообще грубые животные.

Кстати, о животных… Эллисон почувствовала, как щеки покрывает густой румянец: девушка вспомнила продолжение их спора, которое привело к тому сумасшедшему эпизоду на кухонном столе.

Ну почему она снова позволила Коннору овладеть ею? Надо было двинуть ему хорошенько и уйти, пока не поздно. Вместо этого дикая ссора окончилась не менее диким сексом. Теперь Рафферти будет совершенно уверен в том, что лучшего любовника у Элли никогда не было и не будет.