Кольцо в знак мести - Пиппа Роско

Этот поцелуй на мгновение вывел ее из равновесия. Чувственный натиск его губ заставил ее дрожать от желания, и теперь потребность, которая так и осталась неудовлетворенной, заставляла ее хотеть большего. Понимание того, что Антонио поцеловал ее посреди ресторана на глазах у множества людей, разозлило ее, но ей пришлось отложить свой гнев на потом, потому что Бартлетт, ожидавший их за столиком, чувствовал себя явно неловко. А Эмма должна помочь Антонио склонить его на свою сторону. Эмма улыбнулась, добавила теплоты во взгляд и пожала руку Бартлетту.

– Мисс Гилхэм, рад познакомиться, – сказал он, его американский акцент вживую был более явным, чем по телефону.

В отличие от Майкла Стила Бартлетт казался мягче, несмотря на высокий рост и худощавое телосложение. В некотором смысле он был больше похож на Антонио, чем на Майкла. Хотя в данный момент ничего мягкого в Антонио не было: наоборот, он был настолько напряжен, словно все еще продолжал бессознательное противостояние с отцом.

– Взаимно, мистер Бартлетт. Надеюсь, вы не слишком долго нас ждете?

– Ничуть.

Он сказал это абсолютно искренне, словно они не целовались посреди ресторана, а просто слегка задержались. И тогда Эмма поняла, что Бартлетту было неловко вовсе не из-за поцелуя, а потому, что он стал невольным свидетелем неприятной сцены между Антонио и отцом.

– Я хотела спросить, – обратилась к Бартлетту Эмма, когда все устроились за столом, – как себя чувствует внук Анны?

– У него уже все хорошо, спасибо, что спросили. – Улыбка смягчила черты его лица. Бартлетт повернулся к Антонио, который не смог сдержать свое удивление: – У внука моей личной ассистентки был аппендицит, поэтому на прошлой неделе ей пришлось остаться дома, чтобы ухаживать за мальчиком. Анна просила меня передать вам поздравления. – Он снова повернулся к Эмме: – И позвольте мне к ним присоединиться.

Бартлетт кивнул на сапфировое кольцо Эммы, и ей показалось, что оно сжалось вокруг ее пальца, как железные тиски. Господи, как же она ненавидит лгать! Она с трудом заставила себя улыбнуться.

– Спасибо, мистер Бартлетт.

– Прошу, называйте меня Бенджамином. Надеюсь, вы не против, что мы будем вести деловые разговоры за едой?

– Нисколько. Антонио очень впечатлен вашей компанией, так что и я невольно заинтересовалась.

– Правда? – спросил Бартлетт.

– Я испытываю огромное уважение к тому, чего вы сумели достичь, – сказал Антонио, осторожно нащупывая нить разговора, над которым он работал без перерыва почти целую неделю.

Фразы, которые Антонио то и дело бормотал себе под нос во время подготовки к этой встрече, то и дело мелькали в разговоре. Эмма про себя изумлялась, как ловко Антонио жонглирует своими тщательно продуманными фразами, она была уверена, что Бартлетт будет впечатлен.

Каждое слово Антонио было тщательно продумано, вся линия разговора была сформирована в позитивном ключе, чтобы показать Бартлетту, что «Аркури энтерпрайзис» может поддерживать и помогать его компании, а не давить и навязывать.

Теплота общения Бартлетта с Эммой сильно отличалась от той тщательной оценки, которую он давал Антонио. Несмотря ни на что, Бартлетт был жестким бизнесменом, который с умом выбирал потенциального инвестора.

– Вы много знаете о моем бизнесе, Антонио.

– Я провел тщательные исследования.

– А что эти исследования говорят обо мне? – поинтересовался Бартлетт, но вовсе не из тщеславия.

– Вы – бизнесмен старой школы, вам не нравятся разительные перемены, и вы страстно боретесь за свою компанию, свой бренд и их дальнейший успех. Вы считаете, что деловую сделку не стоит заключать, пока не открыта вторая бутылка виски, а поскольку вы отказались от дижестива к кофе, я могу сказать, что вы еще не определились с тем, кто лучше всего окажет финансовую поддержку на следующем этапе развития вашего бизнеса.

– Откуда вы узнали о виски? – усмехнулся он. Эмма обменялась заговорщическим взглядом с Антонио и наклонилась к Бартлетту:

– У нас, личных ассистентов, есть свои маленькие секреты, и пусть они останутся при нас.

– Как скажете, – снова усмехнулся он и повернулся к Антонио: – Это был, безусловно, интересный вечер. Я благодарю вас за работу, которую вы вложили в свою презентацию, и надеюсь, вы поймете, если я возьму время до конца недели на размышления. Многие акционеры считают вашего отца очень хорошим инвестором.

Антонио, конечно же, ожидал этой фразы, и не имеет значения, по какой причине ее произнес Бартлетт: то ли рассчитывая получить более выгодные условия от сделки, то ли это на самом деле было правдой. Да, Антонио видел в словах и действиях своего отца настоящее отчаяние, но, когда они с Эммой выходили из ресторана, в его голове звучала фраза Димитрия: отчаяние делает людей опасными. Но в этот момент Антонио твердо знал: он сделает все, что угодно, чтобы поставить отца на колени.

Когда они вошли в холл отеля, мысли Антонио уже были далеко и от Бартлетта, и от Майкла, а это, надо признаться, случилось впервые за долгое время.

И теперь, вместо того чтобы планировать свой следующий шаг, он все еще вспоминал вкус губ Эммы, все еще ощущал кончиками пальцев прикосновение к ее нежной коже. И дело было не только в том, что Эмма была совершенно не похожа на женщин, с которыми он обычно спал. Эмма заслуживала большего, чем он мог предложить, лучшего. Ей не нужен человек, зацикленный на мести, который может утащить и ее на это дно вместе с собой.

Он провел карточкой по считывающему устройству на двери и вошел в номер. Когда несколькими часами ранее они с Эммой выходили отсюда, чтобы отправиться на ужин с Бартлеттом, он надеялся, что по возвращении что-то изменится в его чувствах. Он надеялся почувствовать удовлетворение от незавидного положения отца. Антонио рассчитывал, что встреча с Бартлеттом хоть как-то успокоит адреналин, бушевавший в его крови вот уже неделю… Но нет.

Теперь его сжигал совсем иной огонь. Он широкими шагами пересек гостиную и налил две порции виски со льдом. В глубине души Антонио надеялся, что Эмма откажется от напитка, пожелает ему спокойной ночи и оставит его наедине со своими демонами, но она этого не сделала.

Эмма закрыла за собой входную дверь, повернувшись спиной к человеку, который так много для нее значил. Она знала, что лишь покупает себе немного времени. Когда они ехали в ресторан, напряжение между ними было почти осязаемым, словно их тела старались скрыть свои потребности. Но Эмма была не настолько наивна, чтобы игнорировать эти сигналы. И она была достаточно смелой, чтобы откровенно задать себе вопрос: чего на самом деле желает ее тело?

Сейчас, глядя на стоящего у окна Антонио, на его широкие плечи и узкие бедра, она поняла, что с самого начала именно к этому все и шло. Он заставлял ее испытывать то, о чем она раньше даже и не догадывалась. Он заставил ее чувствовать себя привлекательной, сексуальной, желанной. И Эмма не хотела потерять это чувство, не хотела выпускать из рук эту невидимую нить, связавшую их.