История Крестовых походов - Дмитрий Харитонович

Франки перенесли на Восток феодальные порядки, бытовавшие в Европе, в основном в Северной Франции, хотя, конечно, не без изменений.

Само королевство состояло, в момент максимального расширения, из четырех частей. Это собственно Иерусалимское королевство, которое включало в себя ряд феодальных владений, например княжество Галилейское, графства Яффа, Аскалон (завоеван в 1153 г.) и другие; графство Эдесса; графство Триполи; княжество Антиохийское. Последние три владения были почти независимы от иерусалимского престола. Однако их правители приносили вассальную присягу королю. Самые крупные бароны (так именовались не только носители этого титула, но и другие титулованные феодалы, и даже крупные нетитулованные, например сеньоры Сидонские) всех перечисленных владений составляли Высокую палату при монархе. Она избирала монарха, по обычаю, из родственников или свойственников прежнего короля, но совершенно не обязательно из его ближайших наследников. Кроме того, Высокая палата решала споры между баронами. В ряде случаев даже издаваемые королем законы требовали ее утверждения.

Власть сюзеренов над вассалами была здесь больше, чем на родине. Феодализм, как известно, есть общественный строй, выросший из всеобщей войны всех против всех. Первая обязанность вассала — служить своему сеньору, он же сюзерен, оружием. В Святой Земле, в состоянии практически непрерывных военных действий, вассал был обязан нести военную службу сеньору за свой феод не определенное число дней в году, как это было в большинстве стран Западной Европы (например, в Северной Франции — 40 дней), а постоянно.

Горожане, в большинстве выходцы из Европы, имели свои, хотя и меньшие, нежели рыцари или бароны, права. В Иерусалиме существовала особая Палата горожан, в основном с судебными функциями. В городах также большую роль играли выходцы из итальянских приморских городов-республик: Генуи, Венеции, Пизы. Они пользовались значительными привилегиями — в частности, правом самоуправления и собственного суда. Ведь от флотов этих государств зависело снабжение королевства и подвоз подкреплений. Для разрешения споров, как правило экономического свойства, между различными группами купцов существовали Торговая (Денежная) и Таможенная палаты. Последняя именовалась Палатой цепи, ибо цепью перегораживались входы в порт и эти цепи снимались лишь после таможенного досмотра. Кроме этих палат, общих для всего королевства, в отдельных его частях действовали собственные — всего 22 палаты баронов и 33 палаты горожан.

Среди крестьянского населения европейцев почти не было. Основное население королевства составляли местные уроженцы: арабы, греки, армяне, сирийцы. Они облагались оброком от 1/4 до 1/3 урожая, в ряде мест существовала и барщина, то есть обязанность крестьянина обрабатывать поле, принадлежащее господину, а не только собственный надел.

Надо сказать, что после ужасов первых лет завоевания в латинской Сирии, как нередко называли государство крестоносцев, установился относительный мир между коренным населением и пришельцами. Дело не только в том, что среди элиты Иерусалимского королевства были люди, родившиеся в Святой Земле. Существовали и смешанные браки, победители принимали некоторые обычаи побежденных, в частности привычку к комфорту. Правда, местные уроженцы из числа франков, особенно от смешанных браков, называвшиеся пуланами, то есть «жеребятами» на местном lingua franca, франкском языке, представлявшем собой смесь разных языков и диалектов на основе старофранцузского [29], были или считались, во всяком случае на Западе, людьми второго сорта в сравнении с прибывавшими из Европы. Хотя Иерусалимское королевство и не было, как я попытался показать выше, колониальным образованием позднейшего типа, некоторые нравы колоний зарождались уже там. В XIX–XX вв. во французском языке бытовало выражение pieds noirs, то есть «черноногие». Так именовались французы — уроженцы колоний, на которых жители метрополии и чиновники колониальной администрации смотрели как на не совсем полноценных французов и которые в большинстве своем, мучаясь от социальной ущемленности, стремились любым путем утвердить свое превосходство над «грязными туземцами» (Дорогой читатель! Это тебе ничего не напоминает?). Впрочем, о пуланах подобное не говорили.

Положение туземцев, не только местных христиан, но и мусульман, было не столь уж плохим. Им разрешалось, хотя и со значительными ограничениями, исповедовать свою религию, судиться по собственным законам в собственных судах. Существовали даже мусульмане на низших ступенях администрации.

Вот как описывает жизнь мусульман в Иерусалимском королевстве арабский путешественник Ибн Джубайр, вообще-то враждебно настроенный к христианам-завоевателям: «Мы двинулись по дороге, вдоль которой тянулись поселения, где живут мусульмане, пребывающие в великом благоденствии под франками — да сохранит нас Аллах от подобного искушения! Условия, навязанные им, состоят в уступке половины посева в период жатвы, выплаты поголовного налога в один динар и семь кират (такой налог они платили и до завоевания своим мусульманским хозяевам. — Д. Х .) и вдобавок легкий налог на фруктовые деревья. Мусульмане являются владельцами своих домов и управляют ими, как сами разумеют… Сердца многих исполняются соблазна осесть там, когда они видят положение своих собратьев в областях, управляемых мусульманами, ибо состояние тех весьма далеко от процветающего. К несчастью для мусульман, в странах, где правят их единоверцы, они всегда жалуются на несправедливость своих владык, но зато хвалят поведение франков, правосудием которых можно только гордиться». Тот же Ибн Джубайр говорит о христианах, живущих близ Ливанского хребта, что они приносят воду и пищу мусульманским отшельникам, и прибавляет: «И если христиане так относятся к противникам их религии, то что же ты скажешь об отношении мусульман друг к другу?».

Общим местом в литературе о крестовых походах является подчеркивание терпимости мусульманских правителей и противопоставление ее нетерпимости крестоносцев. И это во многом верно, но никак не во всем, о чем свидетельствует Ибн Джубайр. Еще одно доказательство слышится в словах очевидца событий, человека, родившегося незадолго до того, как Папа Урбан II провозгласил крестовый поход, и умершего вскоре после отвоевания Иерусалима мусульманами. Это эмир Шейзара Усама ибн Мункыз, оставивший интереснейшую «Книгу назиданий», состоящую в основном из воспоминаний автора. Так вот, он описывает, как, бывая в Иерусалиме, он ходил молиться в ал-Аксу. Мечеть эта была превращена в христианскую церковь и отдана ордену тамплиеров (о них ниже), но те сохранили рядом с ал-Аксой маленькую мечеть. «Когда я заходил в мечеть ал-Акса, в которой находились тамплиеры, бывшие моими друзьями, они освобождали ту маленькую мечеть, чтобы я мог в ней помолиться». Однажды в этой мечети на Усаму напал какой-то христианин, требовавший, чтобы эмир Шейзара молился по-христиански, но его урезонили и объяснили, что это прибывший недавно из Европы франк, не знающий местных обычаев.

Конечно, хорошо там, где нас нет, конечно, установление правосудия и примеры толерантности не являются извинением для завоевания. И все же приведенные слова несколько корректируют привычную картину безудержной эксплуатации проклятыми крестоносцами несчастных мусульман, их безудержной свирепости по отношению к инаковерующим. В общем, на Востоке возникло более или менее обыкновенное феодальное государство с внутренними распрями, феодальными интригами, придворными фаворитами и фаворитками, словом, всем тем, чего хватало в Европе. Реки в Палестине не текли млеком и медом, с травинок не капало оливковое масло, зато сухая земля Иерусалимского королевства была обильно полита кровью. И это маленькое королевство («я называю его баронией, так как оно очень невелико», — говорил безвестный переводчик-перелагатель Гийома Тирского на старофранцузский язык) не могло существовать без поддержки с Запада. Конечно, время от времени благочестивые паломники решали остаться на некоторое время в Святой Земле, дабы защищать ее. Но по исполнении обета они возвращались на родину. И особой постоянной военной организацией, защищавшей Святую Землю от мусульман, стали духовно-рыцарские ордены.