Ледяное сердце - Джорджет Хейер

После нескольких секунд молчания юноша поднял глаза:

– Мой поступок был легок и прост, сир. Только его плоды оказались велики. Он не делает мне чести, поскольку заговор я раскрыл случайно, без особых усилий и обдуманных намерений.

– Многие величайшие события в истории произошли по воле случая, – возразил Генрих. – И все же те, кто оказался в этот момент в нужном месте, пользуются величайшей славой.

Симон промолчал в надежде, что Генрих продолжит разговор. Его заинтересовали мысли короля, и ему нравился его мягкий голос.

Помолчав, Генрих сказал:

– Как я понимаю, сэр Симон, вы считаете вашу заслугу небольшой, так как ваши действия были непреднамеренными и несложными. И все же вы руководствовались определенной целью.

Ведь проще всего, узнав о заговоре, было бы ничего не делать и отпустить гонца со всеми его письмами.

Глаза Симона сузились.

– Это было бы предательством, сир, или, по крайней мере, пренебрежением к безопасности вашего величества и королевства.

Генрих погладил подлокотник кресла.

– Все верно, сэр Симон, вы не допустили таких ошибок.

– Нет.

– Скорее проявили лояльность и твердость намерений. И не только по воле случая благополучно прибыли в Лондон и обеспечили безопасную доставку вашего пленника. Все это стало возможным благодаря вашей твердости, сэр, силе вашего духа и тела. Они уберегли вас от разбойников в дороге. Почему вы хмуритесь? Разве я не прав?

– Да, я добрался сюда благодаря моей сметке и силе, – согласился Симон, лишенный ложной скромности, – но моего пленника привезли сюда люди вашего величества.

Генрих скривил рот. Несколько членов Совета усмехнулись.

– Верно, – кивнул король. – Но кто обеспечил надежную передачу пленника моим людям?

– Мой лейтенант Грегори, сир, – серьезным тоном уточнил юноша.

Генрих нахмурил брови, но его глаза улыбались.

– Сэр Симон Бовалле, кажется, вы решили оспаривать каждый мой довод?

– Нет, ваше величество. Но кажется, вы слонны благодарить меня за чужие деяния.

– Чьи приказания исполнял Грегори? – спросил Генрих.

– Мои, сир.

– Тогда согласитесь, сэр Симон, что его долгом было повиноваться не задавая вопросов.

– Вы правы, ваше величество. Король кивнул:

– Согласитесь, благодарности заслуживает тот, кто толково спланировал всю операцию, чтобы она прошла без сучка без задоринки.

Симон задумался, потом произнес:

– Кажется, вы правы, сир.

– Вот именно, – заверил его Генрих. – позвал вас, чтобы вознаградить за службу, а мне приходится тратить время на разговоры о том, что вы заслуживаете награды. Даже сейчас я не уверен, что мне удалось вас в этом убедить. Ведь так, сэр Симон?

Молодой рыцарь улыбнулся:

– Ваше величество, ваши доводы настолько разумны, что я не осмеливаюсь вам противоречить. В вашем изложении проблема совершенно ясна. И все же моя роль невелика, сир.

– Сэр Симон, может, вы позволите мне судить о ценности вашей услуги?

– Конечно, сир, тем более что ваши выводы явно в мою пользу, – позволил себе пошутить Бовалле.

– И в мою тоже! – весело откликнулся Генрих. – Скажите, сэр Симон, что я могу для вас делать? Есть ли у вас желания, исполнить которые в моей власти? Продвижение по службе? Золото? Земли? Скажите мне!

Юноша поднялся на ноги, мысленно прокручивая давно созревший проект. Он бессознательно бросил напряженный пронзительный взгляд на Генриха, который, уловив это, понял, что тот в уме что-то взвешивает, и откинулся на спинку кресла в ожидании.

После короткой паузы Симон произнес:

– Король, мой повелитель, у меня есть одно заветное желание.

– Если это в моей власти, считайте вашу просьбу выполненной.

– Это в вашей власти, сир, но, возможно, вашему величеству не захочется выполнить мою просьбу.

– В чем же она заключается? – поинтересовался Генрих. – В конце концов, гораздо страшнее был бы мятеж в моем королевстве.

– Сир, в Кембридже, к юго-востоку от Мон-лиса, есть небольшое, но довольно богатое поместье. Оно называется Фэйр-Пасчерс и когда-то принадлежало некоему Джону Барминстеру, который примкнул к Перси в борьбе против вас и в результате был повешен. Земли конфисковали в пользу королевства, сир, но ваше величество никого не назначили, чтобы управлять ими от вашего имени, и не передали никому из ваших благородных приближенных. Поместье пришло в упадок, крестьяне там бездельничают, а разбойники расхищают его. Отдайте эти земли мне, сир, я наведу там порядок и буду вашим верным подданным!

– Кажется, вы не так уж много просите, – неторопливо проговорил Генрих и посмотрел на одного из членов Совета: – Вы знаете это поместье?

– Я помню его, сир. Земли, как сказал сэр Симон, там немного, но она плодородная. Мы с ней пока не определились.

Генрих взглянул на Симона:

– Вы в самом деле хотите это поместье? Есть и другие, более благоустроенные, которые я могу подарить вам.

– Нет, сир, мне не нужно ничего другого! Я хочу это поместье.

– Почему?

– Есть несколько причин, сир, но среди них главная – это его название, которое звучит как мое имя.

– Действительно, “Фэйр-Пасчерс-Бовалле” как по-английски, так и по-французски означает “хорошая земля”. Да, это отличный знак. Земля ваша, сэр Симон, мы назовем ее Бовалле, а вас лордом Бовалле. Свидетельство об этом даре будет прислано в Гранмер-Холл, а вам надлежит усмирить ваших бес­чинствующих подданных. Как думаете, спра­витесь?

Молодой человек нахмурился:

– Конечно, сир.

– Несомненно, он справится! – шепнул один из членов Совета своему соседу.

– Тогда земля ваша, и я оплатил мой долг. Обещаю, вам не придется долго ждать соответ­ствующих документов.

Король протянул Симону руку, а тот прекло­нил колено.

– Благодарю вас, сир, – с чувством произ­нес он.

– Нет, это я благодарю вас, – отозвался Генрих. – Мне больше не нужно бояться мя­тежей рядом с Бовалле. Этот дар послужит мне, так как в вашем поместье теперь воца­рится мир. Желаю вам процветания, милорд Бовалле!

Когда Симон рассказал Чарльзу Гранмеру о случившемся, тот, довольный удачей своего про­теже, восторженно хлопнул его по спине:

– Отлично, Симон! Вероятно, вы понрави­лись королю, так же как и мне!

– Я понравился вам? – удивился юноша.

– Конечно! Неужели я был так холоден к вам, что вы сомневаетесь?

– Нет, вы очень добры. Странно, что так мно­го людей называют меня своим другом, хотя я их друзьями не считаю.