Пир на закате солнца - Татьяна Степанова

«ЛУЧШЕ РАЗ НАПИТЬСЯ ЖИВОЙ КРОВЬЮ, А ТАМ…»

Это еще что? Что такое? Что за книга? «Капитанская дочка»? Странно как выпало… Полина захлопнула книгу. Все ерунда. И это книжное гадание. Просто блажь, но она так привыкла с детства. Пугачевская сказка про ворона и орла, про кровь и мертвечину. При чем это здесь, сейчас?

Книжка полетела на пол. Телефон ту-ту-ту… А что я ему скажу? Я люблю тебя, Андрей? Почему ты уехал? Отчего не звонишь? Я хочу за тебя замуж. Я устроюсь еще на три работы, на пять и буду зарабатывать сто, двести тысяч, буду тебе хорошей женой, стану обеспечивать, КАК ОНА – ЭТА ПРОКЛЯТАЯ СТАРАЯ СТЕРВА, стану холить тебя, стану платить твои долги, буду очень, очень любить… Но это же тоже вранье. И потом она повторяла это ему тысячи раз. Ну, положим, не буквально, но смысл-то ведь был такой.

Вопрос в том, нужно ли ему все это от нее. Ведь гораздо проще звякнуть по мобильнику, завалиться на ночь, поставив свой «БМВ» под окно, потрахаться всласть, а потом вспомнить про какие-то срочные дела, про какую-то «встречу с друзьями» и сделать ноги, кануть в Лету на несколько недель.

Что толку ему сейчас звонить? Он, наверное, там, у НЕЕ.

Чайник на плите запел-засвистел. Дождь припустил, барабаня в окно. Серенький скучный безрадостный выходной. Идти к своим – проверять Леркин дневник, выслушивать жалобы матери? Или же поставить DVD с «Сексом в большом городе»? Позвонить приятельнице – у нее их практически нет, отправиться по магазинам? Такой выбор, мамочка моя, такой выбор, а выбрать нечего.

Ах, если бы только что-нибудь случилось! Что-то невероятное, выходящее за рамки, меняющее реальность и судьбу!

Поедая бутерброд с сыром и прихлебывая кофеек, Полина Кускова и представить себе не могла, как близка к исполнению ее мечта.

Увы, никто не предупредил ее, что заветные желания порой действительно сбываются в полной мере. Однако совсем не так, как нам того бы хотелось.

«Кто-то ведь должен за тобой присматривать, пока Вадика нет в Москве. Так вот это я ЗА ТОБОЙ СМОТРЯЩИЙ. Давай пообедаем сегодня вместе, я знаю один потрясающий ресторанчик» – такое сообщение Катя получили по e-mail по дороге домой.

В госпитале – несолоно хлебавши, так хоть обед стоящий в компании… Господи, ну конечно! Депешу запульнул в e-mail Сергей Мещерский – закадычный друг «Драгоценного В.А.», ну и Катин соответственно тоже.

Мещерский в последнее время все тоже в основном обретался за границей. Его туристическая фирма «Столичный географический клуб» отчаянно пыталась выжить в эпоху кризиса. Мещерский сновал, как челнок, между Москвой, Бангкоком, Гонконгом и Куала-Лумпуром, делая ставку на экзотические туры.

Катя в последние месяцы видела его нечасто. Мещерский похудел, загорел, возмужал и стал напоминать ей Робинзона Крузо. Порой он форменным образом начинал бредить, заговариваться: мол, сейчас трудные времена, ребята, и лучше пережидать их где-нибудь на пляже под пальмами, любуясь океаном и тропическими закатами. Не переселиться ли на какое-то время, например, в Таиланд или на Гоа? Там можно снять бунгало за смешные деньги, там все дешево, полно фруктов и вообще с годами, душа моя…

– С годами, душа моя, приходишь к выводу, что тебе одному не так уж много нужно – чистая футболка, глоток кофе, бензин для машины и…

– Сереженька, ну зачем тебе эта кошмарная борода? Сбрей ее, умоляю!

Разговор происходил в тайском ресторане на Чистых Прудах, в двух шагах от офиса туристической фирмы. Катя направилась туда не мешкая. Мещерский ждал ее у входа в ресторан с букетом цветов. Цветы были настоящими тропическими орхидеями – они вызывали восторг. Но вот внешний вид закадычного друга вверг Катю в прострацию. Мещерский отпустил окладистую пышную бороду! И при маленьком росте это делало его похожим на гнома.

«Сбрей, умоляю!» – выпалила она ему сразу же, а потом повторила уже за столиком в зале, когда официант принял заказ.

– Кто это тебя надоумил? Что за дикая мода такая?

– Хиппово. – Мещерский вздохнул, погладил бороду. – Слушай, Катя, не заговаривай мне зубы. Что у вас не так с Вадиком?

– А когда ты спать ложишься, ты бороду кладешь поверх одеяла или вовнутрь?

– Катя, я повторяю, что произошло у вас с Вадькой?

– Он уехал, его работодатель лечится за границей, так вот он с ним. А я…

– А ты?

– А я… нет, это просто невозможно, Сереж, тебе так не идет. У меня такое ощущение, что со мной за столом Дарвин…

– Вы поссорились?

– Мы не ссорились. И вообще… Да не переживай ты так, наверное, дело во мне, я одна во всем виновата, – вздохнула Катя.

– Вадик весь извелся, звонил мне из Мюнхена в Куала-Лумпур.

– Куда-куда?

– Ох, Катя, что ты с ним делаешь? Зачем? – Мещерский зачерпнул ложку тайского супа на кокосовом молоке, проглотил, сморщился. – Черт, ядрено… перца чили переборщили.

– Ты желудок себе испортишь этой экзотической стряпней. – Катя попробовала салат. – Надо же, вкусно, и даже очень. Хороший ресторан, спасибо за приглашение. Но вообще-то очень уж за меня не переживай, не беспокойся, Замнойсмотрящий.

– Да как тут не беспокоиться, когда… Ладно, оставим пока эту тему. Ну, как ты живешь, как твои дела? Давно ведь не виделись.

– Ничего себе живу, все по-старому. Вот статью хотела сделать одну полезную, да не вышло ничего. И Катя коротко рассказала Мещерскому госпитальную эпопею. Просто так рассказала, чтобы хоть на время прикрыть тему Драгоценного и «что у вас с ним случилось».

– Где, ты сказала, был в командировке этот полковник – в Албании? – переспросил Мещерский. – Давно хочу съездить туда. К сожалению, в смысле развития туризма там все пока на нуле.

– Приходько, видимо, сильно пострадал от рук бандитов. – Катя пожала плечами. – Никакой статьи мне с ним сделать не удастся, это очевидно. И вообще, странно как-то все… Знаешь, я против заграничных командировок и этих ваших вояжей, путешествий. Такое ощущение, что возвращаетесь вы оттуда какими-то другими. Этот Приходько – он… ну, хорошо, предположим, он раненый. Но ты-то, Сережечка? Этот твой ужас косматый на подбородке.

– Это я на Борнео отпустил. – Мещерский снова любовно погладил бороду. – Катя, ты не понимаешь. Знаешь, какие москиты на Борнео? С палец толщиной. Вопьется такой в щеку, сожрет. А это все-таки защита, волосяной покров. А пиявки там, на Борнео, знаешь какие?

– Пиявки?

– Ну да, там в мангровых зарослях путешествовать можно по реке на катере. Но иногда случаются мели, приходится прыгать в воду, толкать катер. И вот когда ты в воде, они к тебе подплывают стаей и впиваются, присасываются…

– Прекрати.

– А когда влезаешь снова в лодку, малаец-проводник их потом осторожно солью присыпает, и они отваливаются – крупные такие, жирные. Малайцы тут же их собирают, пока они еще кровью полны, мигом на сковородочку, на плитку походную и жарят, как грибы.