Сребреники Иуды - Скотт Макбейн

Он облегченно вздохнул и взял ее за руку.

— Зовите меня Пол. Может быть, хотите принять успокоительное? Я сейчас принесу.

— Не надо. Лучше отвезите меня домой.

— Конечно, — Пол поднялся со скамейки, — я вас отвезу. В таком состоянии вам лучше не садиться за руль.

Они прошли к его «мерседесу».

— Вы вели себя очень мужественно. Спокойствие при любых обстоятельствах — первое правило психиатра-криминалиста.

— Я не успела по-настоящему испугаться. Все произошло так быстро! — Сьюзенн тяжело сглотнула. — Он собирался меня убить?

— Думаю, нет. Будь у него такие намерения, он сделал бы это раньше. Скорее всего Крамер решил поиграть с вами, поиздеваться над тюремным начальством. Он ведь не выдвинул никаких требований — просто хотел продемонстрировать силу надзирателям и заключенным, утвердить свой статус в тюрьме, подобно тому, как хищник помечает территорию.

— Зачем?

— Чтобы выжить, — проговорил Пол, с удовольствием садясь на своего профессионального конька. — Тюрьма — опасное место, даже для убийц. Всегда находится кто-то, кто хочет доказать, что он король джунглей. Широкой публике об этом неизвестно. Однако эти люди страдают. У них масса комплексов.

— Но Крамер мог меня убить. Ведь он убил многих.

— А вот это ваши домыслы. Он убил человека в баре, а по убийству Мелани Дьюкс его оправдали.

— Так вы не считаете, что он тот самый серийный убийца? — осторожно спросила Сьюзенн.

— Конечно, нет, — быстро ответил Пол. — Я не думаю, что Крамер мог причинить вам серьезный вред. Иначе бы он вас не отпустил.

— Но почему я?

— Вы попали ему в лапы случайно.

Сьюзенн кивнула, посмотрела в окно на проезжающие машины и произнесла:

— Именно случайность меня и пугает. Все прекрасно, а через минуту наступает катастрофа. Это происходит так быстро! Только что все было в порядке, а через мгновение мир перевернулся с ног на голову, как будто Бог играет с вами в какую-то странную игру.

Пол принял чуть влево, чтобы объехать машину впереди.

— Крамер сказал вам что-нибудь?

— Нет.

— Жестокость… это его способ утвердиться в мире.

Некоторое время они молчали. Вместо порванной кофты

Эмма Брек нашла для Сьюзенн свитер. Бледность придавала ее миловидному лицу еще большую привлекательность. Пол вспомнил обнаженное тело девушки и нахмурился. «Я становлюсь похожим на своих пациентов», — подумал он.

— Главное для вас сейчас — оправиться от шока. Через некоторое время вы почувствуете восторг, даже эйфорию, которая позднее сменится депрессией. Может быть, поживете несколько дней у меня? Моя жена присмотрит за вами.

— Спасибо, Пол… но я чувствую себя нормально. — Она посмотрела на него открытым, нежным взглядом. У нее были красивые карие глаза и гладкое лицо без морщин — лицо двадцатидвухлетней девушки, пышущей здоровьем и энергией.

— Тогда, может быть, отвезти вас к приятелю?

— У меня нет приятеля.

Пол свернул в студенческий городок. Сьюзенн показала свой корпус.

— Зайдите завтра ко мне, — сказал он, помогая ей выйти. — Я хочу проверить ваше состояние. Оно меня беспокоит.

Она посмотрела на него, и он увидел в ее глазах намек на приятное удивление.

— Может быть, зайду. — Сьюзенн помолчала, затем мягко добавила: — Вашей вины здесь нет, Пол. И вообще, не беспокойтесь, никаких жалоб я подавать не буду.

— Рад это слышать.

Они оба рассмеялись, затем их взгляды встретились, отметив запретное подсознательное желание, которое было быстро подавлено.

Пол смотрел ей вслед, пока она не исчезла за дверью общежития. «У этой девушки есть характер», — подумал он.

К тому же он вдруг осознал, что ему нравится Сьюзенн. Очень.

— Я уже все знаю, — сказал Бен, когда Пол вошел в приемную клиники. Он стоял у картотеки, опираясь на нее локтем.

Они прошли в кабинет Бена, где тот плюхнулся в кожаное кресло у письменного стола, почесал нос.

— На нас подадут судебный иск?

— Успокойся! — Пол рассказал о случившемся. Бен пожал плечами.

— Ладно, по крайней мере студенты получили полное представление о том, что такое тюрьма строгого режима. Как девушка?

— Конечно, потрясена, но держится замечательно. Все в порядке. Я увижу ее завтра и обстоятельно поговорю.

— Правильно, — согласился Бен. — А с Крамером, я думаю, они разберутся. Начальник приказал перевести его в блок Е. Там он валять дурака не будет.

Пол кивнул.

Бен колебался. Конечно, следовало поговорить о Крамере. Теперь он уже не сомневался, что Крамер и есть тот самый серийный убийца. Однако сейчас это лучше не ворошить — можно сильно задеть самолюбие Пола. К тому же если все выплывет наружу, то репутация кафедры и клиники будет сильно подмочена.

— Хочу напомнить, на следующей неделе мы с Флоренс уезжаем на десять дней в Аспен. Основные занятия у меня запланированы через месяц, а на двух лекциях ты меня заменишь. Мы уезжаем в понедельник. Только не говори, что ты забыл.

— Конечно, нет, — ответил Пол, хотя, естественно, солгал.

— Ну и замечательно! — проговорил Бен. — А ты в мое отсутствие приведи в порядок дела в клинике.

— Все сделаю, не беспокойся. — Пол направился к двери, но потом оглянулся: — Послушай, в блоке D новый психиатр, женщина. Ты ее знаешь?

— Мне никто не говорил о новом психиатре. И какая она?

— Я ее мельком видел сегодня. Наведу справки — расскажу.

— Ладно. И не забудь, что вы с Мэри завтра у нас ужинаете.

— Я не забыл. Пойду, надо сделать несколько звонков. Пол направился к себе в кабинет, и только он открыл дверь, раздался звонок заместителя начальника тюрьмы, голос у него был нервозный.

— Официальное расследование начнется в среду. Пока мы временно отстранили трех сотрудников и перевели Крамера в блок Е.

— Как он?

— Наглости поубавилось. Сознает, что очень сильно навредил себе. А ваша студентка в порядке?

— Да. Но как это случилось? Я имею в виду дверь камеры.

— Пока не ясно. Вы же знаете, двери камер у нас открываются либо электронным ключом, либо с пульта. Охранник божится, что никаких кнопок не нажимал, и в компьютере ничего не зарегистрировано. Как будто дверь открылась сама собой. Поскольку это невозможно, мы отстранили охранника. Сейчас там работают эксперты. Они докопаются до истины. Спасибо, что успокоили девушку.

—Все нормально, — заверил его Пол, затем помолчал и осторожно добавил: — А кто эта женщина-психиатр?