Таинственный герцог - Джо Беверли

— Значит, вы из провинции?

— Больше вы не вытащите из меня сведений, раб.

Чем дольше она кокетничала, тем большая опасность ей угрожала, поэтому Белла сказала:

— А теперь прощайте, — и проскользнула обратно в бальный зал.

Молясь, чтобы он не последовал за ней, Белла быстро разбила ряд танцоров, не обращая внимания на недовольство, а оказавшись у дальней двери, оглянулась.

Белла почувствовала горькое разочарование, увидев, что он остался на пороге террасы и, совершенно потеряв интерес к ней, разговаривает с седым мужчиной в простой одежде.

«Вот видишь, идиотка, эта короткая встреча, этот поцелуй ничего для него не значат». Озадаченная его сдержанным, напряженным поведением, Белла решила ненадолго задержаться.

А затем он с противоположного конца комнаты посмотрел прямо на нее, и Белла могла поклясться, что глаза у него под маской округлились от изумления. Испугавшись теперь совсем другого, Белла отвернулась, решив уйти из зала, но в дверь как раз входила группа гостей и ей пришлось отступить в сторону.

Оглянувшись, Белла бросила быстрый взгляд на пастуха: он не сдвинулся с места и не отвел от нее глаз. Белла сделала шаг к двери, но теперь заметила, что кое-кто из гостей внимательно смотрит на нее — прямо на нее. Маски скрывали выражения лиц, но пристальные взгляды казались почти алчными.

Неужели в ней узнали самозванку? Ее собираются разоблачить?

Одна из женщин, скривив губы, окинула ее взглядом с головы до пят. Черт, неужели этот паршивец нарушил ее наряд и теперь у нее неприличный вид? Белла взглянула вниз — все в порядке, даже звезды на ногах. Однако что-то было не так, только она не понимала что. Почти ослепленная паникой, Белла, воспользовавшись промежутком в толпе, быстро пошла направо. Она понятия не имела, куда направляется, и мечтала только найти укромное место, чтобы прийти в себя.

— Какой скандал! — услышала она негодующее шипение.

Белла вздрогнула, словно ее ударили, но, оглянувшись по сторонам, поняла, что на нее никто не смотрит. Три греческие богини разговаривали почти шепотом, как разговаривают сплетницы, и торжествующе улыбались, готовясь уничтожить чью-то репутацию.

Белла еще раз оглянулась по сторонам, но поблизости больше никого не было.

Ее сердце забилось спокойнее, мысли прояснились.

Нагнувшись, словно ей нужно поправить ремешок сандалии, Белла прислушалась к шепоту.

— На месте преступления, дорогие. Совершенно точно!

— И кто?

— Как я слышала, Грандистон. Хихиканье.

— Тогда неудивительно. Невероятно мужественный в этой старинной кольчуге…

Грандистон? Имя было смутно знакомым, но Белла не могла вспомнить того, кому оно принадлежало. Был ли он достаточно знатным, чтобы служить мишенью для посланий леди Фаулер? И кто была женщина?

Одна из беседовавших, очевидно, задала тот же вопрос.

— Психея Джессингем.

Это имя Белле было знакомо, потому что у леди Фаулер говорили о греховной любовной связи леди Джессингем с Айторном, но в список леди Фаулер она не входила. Леди Фаулер в юности заставили выти замуж за отвратительного старика, и она сочувствовала другим женщинам, страдавшим от такой же участи, даже если они грешили.

Теперь леди Джессингем была вдовой, но леди Фаулер оставалась верной своей политике, хотя и хотела бы обвинить Айторна в том, что он не женится на женщине, чью репутацию опорочил.

— Психея и Грандистон?

Дамы заговорили тише, и Белла напрягла слух. Неужели леди Фаулер опять откажется использовать скандал, в котором замешана Психея?

— Она так и не научилась осмотрительности, — сказала одна из сплетниц. — Ну и что именно они увидели?

Раздалось бормотание, а затем та, что все знала, выразительно сообщила:

— Совершенно растрепанная, платье спереди разорвано…

Внезапно осознав, что три богини неприветливо смотрят на нее, Белла слегка улыбнулась и поспешила прочь, поймав на ходу еще лишь одно слово:

— Ротгар…

Черт! Неужели великий маркиз тоже причастен к этому? За время, проведенное следи Фаулер, Белла познакомилась с некоторыми скандальными фактами и теперь знала, что иногда мужчины делят одну и ту же несчастную женщину. Это определенно может быть темой для послания. Но бедная жена лорда Ротгара носит ребенка, а ее уже и так заставили принять в свой дом незаконнорожденную дочь мужа.

Нужно узнать больше. Где состоялось это скандальное свидание Грандистона?

Торн как мог быстро пробирался через толпу, не показывая своего нетерпения, так как большинство присутствующих узнали его, а он не хотел вызывать у гостей беспокойства. Свое раздражение он тоже скрывал, но сердился на самого себя. Он не успел предупредить скандал, потому что пренебрег своим долгом. Вместо того чтобы наблюдать за происходящим и не спускать глаз с короля, он выскользнул на террасу, чтобы поразвлечься с очаровательной нимфой-амазонкой.

Проклятие, ему пришлось отпустить Келено неузнанной, но обнаружилось осиное гнездо, которое нельзя оставить без внимания. Кристиана застали в одной из дальних комнат особняка с какой-то женщиной, и застал их не кто иной, как Психея Джессингем. Она рассчитывала заполучить Кристиана в мужья, и поэтому подняла крик до небес.

О чем только думал Кристиан? Он уже был замешан в историях с тремя назойливыми женщинами, не говоря уже о том, что имел глупость в шестнадцать лет жениться на йоркширской девушке, которая проходила под зловещим именем Доркас Фроггат. Он считал ее умершей, но не так давно узнал, что она жива. Разыскивая ее в надежде аннулировать брак, он влюбился в миссис Хантер, которая, узнав, что он женат, бросила его.

Торн был готов схватить с ближайшего столика китайскую вазу и швырнуть ее в стену.

— Сэр.

Резко обернувшись, Торн увидел римского воина.

— Вас приглашают, — сурово сообщил воин.

Торн выругался, правда, про себя, и повернул обратно к празднующим — не мог же он не подчиниться желанию короля.

Георг выбрал своим нарядом простую тогу, чтобы не выделяться среди других, но, конечно, из этого ничего не получилось. Все были осмотрительны и остерегались кланяться, делать реверансы или любым другим способом демонстрировать, что узнали его.

—Я узнал, что произошло небольшое недоразумение, сэр, — сказал Торн, сам едва удержавшись, чтобы не поклониться. — Прошу простить меня.

— Очень скверно, — отозвался король, но явно с добродушным юмором. — Это супруги, да?

Супруги? Торн скрыл удивление и склонил голову в подтверждение житейской мудрости.

— Сила супружеской любви, сэр.