Смерть от воды - Торкиль Дамхауг

— Юдит ван Равенс?

Женщина ответила легкой улыбкой, будто бы сидела дома и ждала посыльного с цветами. Лисс заметила у нее в руках что-то завернутое в вязаное покрывало.

— Мне надо с вами поговорить, — продолжила она по-голландски и показала в сторону прихожей.

Взгляд женщины стал враждебным.

— По какому поводу?

Лисс старалась держать себя в руках. Она замерзла от кончиков пальцев до корней волос. Она не спала уже больше суток. Она убила человека. Но только две мысли она удерживала: «Майлин пропала. Я должна найти Майлин».

— Дайте мне зайти на секунду, и я все объясню.

Женщина решительно покачала головой и покрепче перехватила сверток. Она уже собралась закрыть дверь. Лисс выставила ногу на порог. Из сумки она выхватила фотографию сестры и сунула прямо в лицо женщине. Та заморгала, отпустила дверь. Лисс толкнула дверь и прошла мимо нее внутрь.

Большая гостиная казалась почти пустой. Мягкая мебель, купленная, может быть, даже в ИКЕА, обеденный стол в углу, большая блеклая картина на самой длинной стене.

— Мы здесь временно, — извинилась женщина. — Мой муж работает в «Статойле». Он в основном в Ставангере, но я там жить не могу.

Неуверенность придавала ей разговорчивости. Если история про «Статойл» не выдумана, чтобы произвести впечатление и показать, какие за ней силы. Она все еще прижимала сверток к груди. На диване лежала переноска от коляски, — возможно, она побоялась оставить спящего ребенка одного.

Лисс стояла посреди комнаты. Женщина не приглашала ее сесть.

— Что с фотографией?

— Вы ее сделали, — констатировала Лисс как можно спокойнее.

— Да?

— Она отправлена с вашего телефона абоненту в Амстердаме.

Женщина задержала дыхание, Лисс напряглась. Целая свора супругов может ворваться сюда в любой момент, чтобы вышвырнуть ее. Может, они даже вызовут полицейский патруль. Но она ни за что не уйдет из этого дома, пока не узнает, зачем были сделаны эти фотографии Майлин. На секунду она представила, что может схватить ребенка, угрожая, что будет бить маленькой головкой о стену, пока женщина не расскажет все, что знает.

Казалось, эта угроза из ее темной, глубинной фантазии материализовалась, сделала круг по комнате и задела что-то в Юдит ван Равенс. Она взяла переноску и пошла к дверям:

— Только уложу ее. Сейчас вернусь.

Лисс представила себе, что она воспользуется возможностью и позвонит мужу, если он не дома на самом деле, или соседям, или по телефону экстренной помощи. Ей было совершенно все равно. Она знала, что пришла по нужному адресу.

Вскоре Юдит ван Равенс снова появилась в гостиной.

— Вы правы, — начала она, прежде чем Лисс успела что-либо сказать. — Я сделала эту фотографию, и я не вижу, чтобы это давало вам повод врываться вот так сюда. Мне скоро надо кормить дочь, у меня тысяча других дел, я жду гостей…

— Женщина на фотографии пропала.

Юдит ван Равенс уставилась на нее:

— То есть?

Лисс достала газету, которую прихватила в самолете, пролистнула ее и положила на стол. Юдит ван Равенс прочитала, посмотрела на нее, прочитала еще раз:

— Откуда вы знаете?..

— Это моя сестра, — бесцветным голосом произнесла Лисс. — Пропала моя сестра. И прежде чем я уйду отсюда, вы мне расскажете все об этих фотографиях. А потом я пойду в полицию.

— Полиция? Это так необходимо?

— Это уже я буду решать, — твердо сказала Лисс.

Юдит ван Равенс встала у окна.

— Я не сделала ничего плохого, — сказала она, как подросток, которого притащили в кабинет директора. — Я не хочу только, чтобы муж что-нибудь узнал. — Она взглянула на Лисс. — Это правда, что я отправила несколько фотографий этой женщины в Амстердам, одному знакомому.

— Зако.

— Вы его знаете?

Лисс пожала плечами:

— Зачем?

Юдит ван Равенс провела руками по щекам:

— Я… знала Зако много лет назад. Мы друзья.

Лисс собралась прервать ее, но удержалась. У Зако нет друзей-женщин, могла бы она сказать, но тут же представила себе его на диване в луже блевотины. Услышала голос полицейского по фамилии Воутерс, того, кто ждал, что она явится и расскажет, что случилось той ночью.

— Иногда мы созваниваемся, — продолжала Юдит ван Равенс, — и, когда я приезжаю в Амстердам, мы порой встречаемся.

Она была стройной, ростом чуть ниже среднего, с округлыми бедрами, но не слишком большой грудью, хотя наверняка кормила. «Не типичная девочка Зако», — подумала Лисс.

— И этого ваш муж не должен знать, — прокомментировала она с легким презрением.

— Вообще-то, когда мы с Зако встречаемся, ничего не происходит, — торжественно заверила Юдит ван Равенс. — Не так много, — поправилась она, — но мужу необязательно знать все, чем я занимаюсь. Он из ревнивых.

— А как насчет фотографии?

Юдит ван Равенс опять провела по щекам, продолжив движение по гладким волосам.

— Зако позвонил несколько недель назад. Попросил об услуге. Он хотел удивить какого-то знакомого, ради шутки. Наверное, вас?

— Продолжайте.

— Мне надо было незаметно сделать несколько фотографий одной женщины. Мне дали имя и адрес офиса. Я ждала снаружи в машине, пока она не появилась. Потом пошла за ней до трамвайной остановки. Она была с мужчиной… Это была шутка!

— Когда это было?

Юдит ван Равенс, кажется, задумалась:

— Три недели назад, наверное. В конце прошлого месяца. Мы потом уехали в Хьюстон через неделю.

Три недели назад совпадало с датой, которую Лисс записала в квартире у Зако.

— А как долго вы были в Штатах?

— Вернулись в пятницу вечером. Я до сих пор еще не могу привыкнуть к другому времени. — Юдит ван Равенс закрыла глаза. — Я была должна ему одну услугу. Исчезновение этой женщины, вашей сестры, никак не может быть связано с фотографиями. Мы с Зако вместе учились в киношколе. Он очень непростой, придумывает странные дела, но не может быть замешан в похищении.

— Зако мертв.

Женщина у окна застыла. Остатки краски исчезли с ее и без того бледного лица.

— Несчастный случай, — продолжила Лисс. В этих словах было какое-то утешение. В это она могла и сама поверить от частого повторения.

— Как?..

Лисс села на стул у журнального столика:

— Передоз. Намешал разного. Он заснул, его вырвало, и сам же в этом захлебнулся.

Юдит ван Равенс плюхнулась на диван: