Ущелье - Маргарита Епатко

Робея, красавица всунула казаку в руки поднос и украдкой взглянула на Николу. Будто ножом по сердцу полоснули его темные очи. Девушка от смущения вспыхнула и, ничего не сказав, быстро посеменила прочь от сакли.

– Ты гляди, – удивился Грицко. – На меня как на пень, а тебе глазки строит. Да она, поди, не знает, что ты женат.

Никола одарил друга тяжелым взглядом и обернулся к писарю.

– Антип, от души тебя прошу, присмотри за этим красавцем, – он развернул ткань на подносе, обнаруживая внутри расшитый бисером кошель. – Я за Максимом. Пора и нам к бею с подарками идти. А то ведь это уже третий поднос с утра.

Наше время

Кора сладко потянулась, открывая глаза. Давно она не чувствовала себя так хорошо с утра. Женщина посмотрела на правую сторону кровати. Там было привычно пусто. А что она ожидала? Все-таки вовремя подготовленные документы – хорошая вещь. Если их отношения рухнули, то, по крайней мере, сын не пострадает от бесконечных ссор и склок. А уж она постарается сохранить с бывшим мужем хорошие отношения.

Кора надела халат и вышла в утреннюю свежесть, прихватив зубную щетку и пасту. Умывальник, насколько она помнила, был недалеко от душевой. На веранде, склонившись над маленьким столиком, рисовал Петр. Его счастливая папка с альбомными листами была завалена десятком легких набросков. На них вставали на дыбы лошади. Казаки неслись вскачь по степи, размахивали шашками, прицеливались из необычных ружей с длинными стволами.

– Доброе утро. Давно работаешь? – Кора перекинула через плечо полотенце.

– Как рассвело встал, – не отрываясь от рисунка ответил Петр, – тут с утра шум поднялся. Стройка у них что-ли? Не смог заснуть. Тем более, что мыслей полно.

– Стройка? – Кора огляделась и пожала с плечами. Два домика рядом с ними зияли выбитыми окнами и дверьми. Складывалось впечатление, что строители не разбирали их, а штурмовали подручными средствами. – Странно, что я ничего не слышала. Спала как убитая. Хотя они вполне могли бы заняться этим днем, – покачала она головой и обернулась.

Под карандашом у Петра оживал нестарый еще казак. Чуб, высовывающийся из под кубанки, не мог прикрыть сдвинутые в раздумьях брови. Лихие усы делали видной лишь нижнюю полную губу. Мужчина на рисунке держал перед собой меч, словно размышляя как с ним поступить.

– Персонаж классный, – нагнулась Кора. – А меч нереальный. Средневековый какой-то. У казаков ведь были шашки.

– Ага, и еще сабли, – согласился Петр. – Только именно этот меч мне вчера показывал дед из музея. А в старой книжке, рассказывается о том, как конвой казаков вез его через Кубань.

– Думаю, это не более, чем легенда, – сказала Кора.

– Я тоже. Вот только меч выглядит как настоящий. Слушай, а ты ноутбук брала? У тебя ведь лэп-топ. Может в интернете поискать что-то по поводу меча?

– Брала, – спокойно сказала Кора, спускаясь по ступенькам веранды. – Но он здесь, как и сотовый, не работает.

1840-й год

Никола задумчиво держал в руках меч, решая непростую проблему.

– Я того, готов, – подал голос Максим, распаковавший все сумки с подарками. Только одному мне это не унести.

– Кликни Грицко и писаря сюда, – приказал Никола.

Здоровый казак через минуту ввалился в саклю.

– Снимай саблю, – приказал Андрею Никола.

– За что, господин помощник атамана? Я ж той девке и пары слов не сказал.

– Грицко, выполняй приказ, – рявкнул на него Никола.

Казак хмуро отстегнул ремень.

– Вот, – помощник атамана протянул ему меч. – Будешь носить и беречь. Как зеницу ока. Он тебе и по росту, кстати, в самый раз. И не смотри на меня бараньими глазами. Не лежит у меня сердце ценный груз без присмотра оставлять. А в футляре таскать – еще за подарок для бея примут: как выкрутимся?

Никола быстро вытащил из ножен саблю и засунул ее в футляр вместо меча. Потом аккуратно поставил его в угол и закидал сверху шкурами, разбросанными по сакле.

– Так, теперь подарки делим на троих: писаря, Максима и меня. Подносим бею. Я речь толкну. А ты, Грицко, держись рядом, но не на виду. Будешь у нас вроде охраны. И меч на показ не выставляй. Свиткой его прикрой, что ли.

Был теплый день. Возможно, именно поэтому бей устроил прием гостей по случаю свадьбы одного из своих сыновей во дворе у дома. Все пространство перед ним было застелено коврами. Низенькие столики, груженные едой, в сложном порядке теснились вокруг невысокого подиума, на котором с почетом расположился князь. Было очевидно, что гости с подарками прибывают не один день. Все подношения красиво расставленные расположились по правую руку от бея.

– Добро пожаловать, гости дорогие, – махнул он им и приподнялся, делая несколько шагов вперед. Гости затихли, внимательно глядя на подошедших. Было очевидно, что они пользуются особым расположением хозяина.

– Хорошо ли вас разместили? Получали ли мои подарки? – улыбаясь, спросил седой смуглый мужчина.

– Получили. Спасибо тебе за щедрость и приют, – кивнул Никола. – Позволь и нам в ответ преподнести тебе дары с благими пожеланиями и в благодарность за гостеприимство.

Казаки положили на ковер перед князем пару штук сукна, упряжь явно арабской выделки и почти целый набор заводской посуды с клеймом самого Петербургского завода.

Бей, кивая и цокая языком, внимательно осмотрел подарки.

– Чего ты все крутишься, – писарь в полголоса шикнул на Грицко, наступившего ему на больную ногу.

– Дак, если это свадьба, то где ж невеста? – свистящим шепотом ответил Андрюха, продолжая тянуть шею.

Писарь хотел выругаться, но тут Никола начал речь, суть ее сводилась к тому, что б бей был здоров, богат, а сын принес ему много наследников и так далее и тому подобное.

– Поздравляю тебя, еще раз, – с облегчением произнес Никола заключительную фразу и в этот момент Грицко, продолжавший крутиться, зацепился носком сапога за тяжелый ковер, лежащий у подножия подиума.

– Мать твою, – смачно произнес казак, растягиваясь во весь свой рост у ног бея.

Никола поперхнулся последним словом. Он смотрел на Грицко, неуклюже поднимающегося на колени. Тяжелый меч, запутавшись в длинных полах свитки, оставлял ему не так много места для маневра. Грицко потянулся к оружию, явно намереваясь отстегнуть обузу мешающую встать. Несколько мрачных черкесов, вскочив из-за соседних столиков, недвусмысленно положили руки на рукояти длинных кинжалов на широких поясах.

– А так же отца твоего, сестер твоих и братьев, – выскочил из-за спины Николы писарь. – Всю родню твою поздравляем с этим замечательным днем, – Антип с наслаждением пнул Грицко, заставив его почти ткнуться в колени бея.

– Это раб наш. Охранник. Не в меру усерден и туп, что твоя колода.