Кризис человечества. Выживет ли Россия в нерусской смуте? - Михаил Делягин

Светлой памяти А. В. Сурикова

Объективные закономерности технологического и социальноэкономического развития реализуются во многом непубличными и неформальными взаимодействиями. Это естественно: в силу самой своей природы они надежнее публичных и формально зарегулированных взаимодействий защищены от внешнего, «постороннего» влияния и уже хотя бы только поэтому являются более эффективными.

Масштабы влияния на реализацию этих объективных закономерностей со стороны неформальных взаимодействий, в том числе теневых транснациональных структур, достаточно велики. Скажем, в конце 20-х годов XX века массовое распространение конвейерного производства и мировая экономическая депрессия (вызванная неспособностью тогдашних управляющих систем справиться с монополизмом, новый уровень которого также был вызван распространением конвейера) предопределили общую потребность национальных управляющих систем в авторитарном социализме. Конкретные формы реализации этой потребности (скажем, в США, Великобритании, Венгрии, Италии, Германии и Советском Союзе) определялись особенностями национальной культуры и текущего экономического положения. В то же время понять причины формирования конкретных отношений, например, режимов Сталина и Гитлера (или английской и немецкой управляющих систем того же времени) без учета неформального взаимодействия теневых транснациональных структур попросту нельзя.

Таким образом, конспирология как попытка всеобъемлющим образом объяснить историю теневыми процессами есть медицинское свидетельство интеллектуальной импотенции.

Однако та же самая конспирология является необходимым элементом изучения причин воплощения объективных общественных закономерностей именно в тех или иных конкретных формах (и, соответственно, стратегического прогнозирования). Без нее нельзя объяснить, в частности, приход к власти таких значимых для мирового развития фигур, как Гитлер, Мао Цзедун, Кеннеди и Ельцин.

Таким образом, в ее отношении в полной мере применимо высказывание, обращенное к предметам ее изучения: «Тень, знай свое место!»

История, при всей своей ограниченности в этом вопросе, знакомит нас с огромным разнообразием теневых транснациональных управляющих систем. Однако, поскольку «в тени» действуют те же объективные исторические закономерности, что и «на свету», характер этих систем был и остается, в общем, отражением закономерностей, проявляющихся в деятельности публичных и формализованных управляющих структур (которые, собственно, и являются предметом изучения официальной истории).

Первоначально, в дорыночную эпоху, когда ключевые официальные управляющие структуры человечества носили религиозный характер, теневые управляющие структуры также были преимущественно религиозными (хотя свое место занимали и хозяйственные, и чисто преступные структуры).

Однако по мере развития рыночных отношений в теневых взаимодействиях, как и в публичных, на первый план выдвигались хозяйственные, а точнее — торгово-финансовые структуры (как наиболее гибкие и наименее уязвимые). Исследователи конкретных исторических обстоятельств весьма часто признают существование Финансового (он же «Черный», он же «Капиталистический») интернационала, в том числе в противовес и в дополнение Коммунистическому, но по понятным причинам (как из-за его чрезмерной влиятельности, так и в силу вульгарного недостатка информации) стесняются его исследовать. Так, например, в лучшем исследовании феномена Гитлера[14]говорится о «Золотом» и о «Красном» интернационалах как об одинаково реальных и бесспорных явлениях.

Как обычно, ожесточенная свободная конкуренция на макрорынках вела к формированию монополии: в Европе это была семья Ротшильдов, в США — Рокфеллеры. Именно эти два клана (а со второй половины 90-х годов XX века — еще и китайские теневые сообщества) являются высшим воплощением глобальных сетевых управляющих структур[15], описанных выше. Именно они стали основой описанного выше глобального правящего класса «новых кочевников».

В «эпоху государств», наступившую с началом Великой депрессии, когда главными субъектами исторического развития человечества (на период до краха Советского Союза) стали государства, они отвоевали значимую роль для своих собственных теневых структур — спецслужб и контролируемых ими корпораций. Однако с завершением этой эпохи «государственные» теневые структуры частью рассыпались, частью обособились от своих прежних хозяев, попав в «силовое поле» влияния названных выше основных глобальных теневых структур и вполне подчинившись ему.

Весьма существенно, что теневые взаимодействия (да еще и трансграничные) по самой своей природе не регулируются формальным правом. Поэтому трансграничные теневые структуры, испытанные временем, с одной стороны, носят семейный характер (ибо отсутствие писаного закона требует компенсации исключительно высоким уровнем доверия), а с другой стороны — в наиболее значимых для себя аспектах действуют принципиально без учета законодательства. Это не только роднит их с организованными преступными группировками, но и, более того, почти предопределяет тесное сотрудничество с ними.

Формой существования описанных финансовых трансграничных теневых структур на всем протяжении их истории было взламывание заскорузлых административных и политических границ, препятствующих свободному развитию хозяйственной деятельности (в первую очередь их собственной). Таким образом, извлекая в силу своего трансграничного характера максимальную прибыль именно из наличия указанных границ, эти структуры на протяжении всей своей истории последовательно шли к подрыву основы своего собственного существования.

По сути, на всем протяжении своей истории они представляли собой инструменты интеграции человечества — столь же объективные, что и рыночные отношения, чьим проявлением в теневой сфере они являются.

Вся история человечества в XX веке заключается в непримиримой в силу самой его природы борьбе Финансового интернационала за интеграцию, за преодоление и необратимое устранение всех экономических границ. Сначала эта борьба «на уничтожение» велась против колониальных империй (в парадоксальном союзе с разрозненными группами революционеров, а затем и с Коммунистическим интернационалом, и со сталинским СССР), а после их краха — с обособленными от единого мирового рынка национальными государствами (в первую очередь с Советским Союзом).