Месть мажора - Катя Лоренц

Кирилл

Я стою, разговариваю с Алексом, останавливаюсь на полуслове, вижу ее. Как же она хороша. Все эти разодетые в дорогое шмотье телки и рядом не стояли с Гелей. Она и есть порок в чистом виде. Демоны специально слепили её мне на погибель.

Хорошо играет в смущение. Грязная потаскушка. Неужели ей было мало меня? Да мы трахались, как кролики. А мне? До нее я тоже легко менял партнёрш. Но для мужика это нормально. А она шалава.

Перед глазами мелькают те снимки. И я загибаюсь от ревности. Хочется наорать на нее, задрать это монашеское платье и трахнуть. Из мести.

Черт! Даже зная, что она была с другим, не перестаю её хотеть. А должно же быть противно. Её касался другой, под другим она стонала. Когда ее шею целовал Паша, запрокидывала голову. Я знаю, это её эрогенная зона. Сколько раз я…

Нужно прекратить вспоминать. Это не к добру. Я сделаю, что должен, нужное видео ждёт своего часа.

Наблюдаю, как она сидит с другим. Даже тут, зная, что я рядом, флиртует. Облизывает губы, хлопает ресницами. Если ещё и Алекс с ней был, я убью его. Сука! Какая же она сука! Как я раньше не видел? Запудрила мне голову, стерва.

О, вот и видео пошло. От её стонов каменеет член, осознание того, что больше не будет секса с Гелей, добавляет остроты. Она сладкий запретный плод для меня.

Все смеются над ней, я должен ликовать. Но этого нет. Мне хочется увести её, убить каждого, кто видел её голой. Подо мной. Она с отцом одного поля ягоды. Он увел мою мать, Геля разбила мое сердце.

Она кидает экран вазу, мне пофиг, что она дорогая. Мне нужно выдержать это все. Геля плачет, в груди болезненно ёкает. Бьёт меня. Пытаюсь усмирить эмоции. Это сложно.

— За что? — хриплым от слез голосом спрашивает она.

— Я обещал, что ты поплатишься. Это моя месть тебе и твоему отцу, — неуловимый мститель, ёбти. Пусть так. Пусть думает, что с самого начала это была игра. Так лучше. Ей не удалось меня унизить.

Теперь никакой Паша не приблизится к ней. Она будет изгоем. Она сама не захотела быть единственной. Я уже подумывал сделать ей предложение. Она все похерила, разменивалась на всех подряд.

Неужели думала, что я не узнаю? Хотя я был так ослеплён ею, таскался за ней, как щенок. Цветочки носил, ухаживал. Идиот!

Что сейчас с ней будет? Бросит ВУЗ? Да, скорее всего. Не выдержит этого позора.

Ко мне подходит Анжелика и бьёт по щеке.

— Ну и скотина же ты, Зверев. Когда это были шлюшки, я молчала. Но Ангелина… как ты мог? Я думала, ты по-настоящему влюбился.

— Тебе показалось.

— Бесчувственный мудак! Что стоишь? Иди, трахай шлюх! Вон они приободрились.

— А знаешь. И пойду. С каких пор ты стала такой сердобольной?

— Я не вконец прогнила, как ты. Надеюсь, найдется та, в которую ты влюбишься по-настоящему, и она разобьёт твое каменное сердце, — опоздала ты с проклятием, Лика. Уже случилось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Геля

Задыхаясь от боли, выбегаю на улицу. Всё было игрой! Всё это время он притворялся! И для чего? Чтобы затащить меня в койку? Неужели можно так правдоподобно играть?

В ушах до сих пор звенит смех элитных деточек. Как он мог так меня опозорить? А главное, за что? За нашу первую встречу? Что дала ему между ног? Но это не идёт ни в какое сравнение с тем позором, что я пережила.

Пытаюсь попасть ключом в зажигание, руки трясутся, перед глазами его бесчувственное лицо, на котором нет ни одной эмоции. В окошко стучатся, вздрагиваю, роняю ключи под сиденье.

— Анжелика? — растерянно смотрю на мажорку. Но быстро прихожу в себя. — Что? Мало вам было там? Решила поиздеваться здесь? — нападаю на нее. Все они одинаковые, избалованные уроды.

— Спрячь свои коготки, кошечка. Я здесь для того, чтобы помочь тебе. Ты в таком состоянии собралась куда-то ехать?

— Тебе-то что?

— Ты можешь разбиться.

— Не всё ли равно?

— Так. Ясно. Выходи из машины, садись на пассажирское сиденье. Давай без глупостей! Мне некогда тебя уговаривать. Через три часа пробьют куранты, а я не собираюсь встречать Новый год в пробке на МКАДе.

Я слишком устала, чтобы спорить с ней. Пересаживаюсь. Анжелика молчит, а я не горю желанием начинать разговор. Погруженная в мысли, смотрю на мелькающие деревья. Дома богатеньких, украшенные разноцветными огнями. Повсюду, то тут, то там взрываются фейерверки.

Новый год был самым любимым праздником. Я его ждала даже больше, чем день рождения. Теперь не знаю, когда я смогу справлять этот день без содрогания. Наверное, каждый раз буду вспоминать сегодняшние события и вздрагивать.

— Что мне теперь делать? Как продолжить учиться? Все стояли и снимали мой позор? Я, наверное, переведусь в другой институт.

— Не говори ерунду! Ты должна быть сильной. Все они только того и ждут, чтобы посмеяться, а ты возьми и удиви. Покажи, что тебе всё равно, что они о тебе думают. Пусть даже это далеко не так. Сбежав, покажешь, что слабачка. Но это не так.

— Откуда ты знаешь, какая я?

— Я давно знаю Кирилла. У него было много девушек, но ни одна его так не цепляла. Пустышка бы это не смогла. Я не знаю, что случилось, он отвратительно себя повёл. Но на это должна быть очень веская причина.

— Я понимаю, он твой друг детства, ты его защищаешь.

— Вам просто нужно встретиться и поговорить, узнать, почему он так поступил.

— Ни за что! Я не смогу его больше видеть. А если он встретится на моей дороге, я ему глаза выцарапаю.

— В тебе говорит обиженная девушка. У тебя новогодние каникулы, чтобы всё обдумать, привести мысли в порядок. И постараться его понять.

— Я его должна понять? Он мерзавец! Хорошо. Допустим, я ему надоела. Почему нельзя было просто разойтись? Зачем было устраивать эту «минуту славы»?

— Я не знаю, что тебе на это ответить.

Мы подъехали к моему дому, посмотрела на темные окна. Родителей не было дома, они справляли Новый год с друзьями. Мои подруги в Питере, вместе со своими парнями. Я не хотела в такой день оставаться совершенно одна.