Красный Принц - Э. Дж. Смит

– Он умер? – спросил Певайн.

Саара рассмеялась.

– Он оправится, мой дорогой Халлам. – Она указала на одного из стражей: – Ты. Отнеси его в спальню.

Черный воин открыл деревянную дверь и выволок из кабинета бессознательного Черного Стража. Не так уж редко ему приходилось вытаскивать мужчин из кабинета колдуньи, хотя на этот раз, для разнообразия, человек был все еще жив.

– Он принес интересные новости, – сказала Саара, облизывая губы.

– Он мне рассказывал, – ответил Певайн.

Наемник глухо зарычал. Ута постоянно ускользал от него, и настроения это не улучшало. Певайн считал себя непобедимым воином – которого альбинос-священник тем не менее победил и оставил умирать с раной на шее. Наемник с удовольствием воспользуется возможностью отомстить. Параг тоже радостно кивнул и издал гортанный смешок. Судьба Якоба никого из них не волновала, и Саара поняла: он уже заплатил им за знакомство с ней.

– Моя сестра встретит тебя в Кессии и проследит, чтобы на этот раз ты не ушел с пустыми руками, – сказала она с чарующей улыбкой, и Певайн не сразу распознал скрытую угрозу в ее словах.

– Я найду его, – огрызнулся он, потирая шрам. – И я не нуждаюсь в твоей сестричке, заглядывающей мне через плечо.

– А я не нуждаюсь в том, чтобы ты искал его. Саша сама его найдет. Мне нужна его смерть. Убей его самого и его оруженосца, вырежи ему глаза, отрежь мужское естество… просто убей его! Понятно? – Ее слова сочились ядом, и Саара немедленно отстранилась от наемника.

Певайн нахмурился, пытаясь побороть невольный страх.

– Понятно.

Элиас выступил между ним и колдуньей.

– Может, мне отрезать у самого Певайна кое-что и обеспечить его покорность? Руку, например?

Певайна очень напугала Саара, и он почти не обратил внимания на угрозу священника, хоть и прищурил глаза, глядя на него. На мгновение колдунья увидела в нем человека, который сожалеет о своей судьбе. Он служил ей ради денег, власти и влияния, но при этом видел черное сердце за медовой завесой из лживых слов. Он всегда будет ее бояться.

– Я так не думаю, – прошептала Саара, глядя на Певайна и облизываясь.

Двое мужчин стояли вплотную, лицом к лицу.

– Делай, что тебе сказано. И не забывай о своей ничтожности, – прорычал Элиас, и грудь Саары заполнило томное желание. Священник не был красив, но его суровость и военная выправка делали его в эту секунду чрезвычайно привлекательным.

Певайн не обернулся. Он похлопал Парага по плечу и указал на дверь.

– Пошли. Там один призрак уже заждался, когда его убьют.

Наемники ушли, и Саара глубоко вздохнула, закусив губу, и жадно посмотрела на Элиаса. С секунду она раздумывала над тем, можно ли схватить его и заставить ее удовлетворить, но ей не хотелось причинять ему боль. Последние несколько мужчин, которые оказались у нее в кровати, умерли в невероятных муках. Ей необходимо поглощать чужую энергию для поддержания контроля над призрачными рабами, но Элиас был слишком полезен, негоже расходовать его таким образом…

– Очень жаль, что ты не мужчина, – проговорила она между чувственными вздохами.

Элиас бесстрастно воззрился на нее.

– Вряд ли ты когда-нибудь начнешь понимать мою суть, – ответил он. – Могу сказать одно – твоя вагина меня совершенно не привлекает.

Саара откинула голову и расхохоталась. Ей нравились грубые шутки, но немногие отваживались произносить подобное в ее присутствии.

– Ты забавен, мой дорогой Элиас.

– Я не пытался тебя позабавить. – Священник обошел стол и встал у окна, глядя на залив Ро Вейра.

– Как мы можем использовать Черного Стража? – спросила Саара, погрузившись в размышления.

– Ты говоришь со мной или сама с собой? – Элиас не повернулся к ней, в очередной раз показав, что его послушание – не следствие личной преданности.

– Тебе нужно расслабиться, мой милый.

Теперь священник повернулся к ней, но его темные глаза ничего не выражали.

– Я вполне расслаблен.

У Саары вновь начала болеть голова.

– Мне надо совершить службу. Моя многочисленная паства нуждается в верховной жрице.

В Вейр прибыло множество каресианцев. Главы богатейших торговых семей и бандитских кланов обратились к вере в Мертвого Бога. Даже некоторые из аристократов ро увидели преимущества в том, чтобы обратиться в веру Саары. Каждый день число ее последователей росло. Ее проповедь безумия и могущества нашла отклик в сердцах слабовольной элиты.

– Возможно, тебе стоит пойти со мной. Один Бог обойдется несколько часов без тебя, пока ты будешь пребывать в экстатической агонии.

– Мне ни к чему твой бог, – равнодушно бросил он.

– Он мог бы тебе понравиться. – Она облизнулась и мягко послала к нему в разум картины наслаждения и боли. Элиас чуть вздрогнул – и его разум закрылся. Саара никогда еще не пыталась заколдовать его всерьез и признавала его достаточно сильным, чтобы она могла сделать это мимоходом.

– Иди и трахай свою паству, – огрызнулся он, – а меня оставь в покое.

Она хихикнула и чувственно потерла ладони.

– У меня уже есть последователи из числа ро, и их число растет, даже в других городах. Но я не буду торопить тебя, могучий священник.

Саара Госпожа Боли, взмахнув полами платья, вышла из кабинета и начала готовиться к проповеди. Ей как никогда необходимо было расслабиться, и она радостно предвкушала час-другой восхитительного безумия.

Огонь в очаге догорел, оставив только тлеющие угли, и в деревянном доме постепенно становилось все холоднее. Красные рыцари вынесли из него почти всю мебель и использовали в качестве тюрьмы. Пять тысяч рыцарей и священников быстро подавили сопротивление жителей города и чувствовали себя как дома в отобранных у них зданиях, а оставшихся в живых обитателей города держали под стражей в разрушенной часовне Рованоко. В живых осталось всего около пяти сотен раненов. Тех из них, кто мог стоять на ногах, обезоружили и заставили работать.

Фэллон досконально знал все формальные стратегии рыцарей, и захват города происходил по их обычной схеме. В первую очередь они подавляют любое сопротивление, особенно жестоко расправляясь с отдельными бунтовщиками, чтобы исключить неповиновение, затем организовывают оборону, и когда город окончательно перейдет под их власть – тогда они казнят пленников и двинутся дальше.

Не считая двух рядовых на страже у двери, компанию Фэллону всю неделю составлял только пьяница-аристократ и тихий священник Коричневой церкви.

Владимир Коркосон, Владыка Топей и командующий армией Дарквальда, был хорошим собеседником, когда не спал и не заливал свою тоску вином, но священник, брат Ланри, оставался слишком простодушен и набожен, чтобы с ним нормально говорить. Священник пытался утешить своих собратьев по несчастью перед грядущей казнью за измену Короне, но по большому счету все его речи сводились к беседам об Одном Боге.