Кто мы и как сюда попали. Древняя ДНК и новая наука о человеческом прошлом - Дэвид Райх

Однако при более внимательном разборе стало ясно, что столь простое объяснение – гибридизация в сердце континентальной Азии, – возможно, не такое складное, как казалось на первый взгляд. В популяциях к востоку от линии Гексли денисовская примесь и вправду значительная, но к западу от нее ситуация выглядит иначе. Особенно подозрительно, что охотники-собиратели Андаманских островов, расположенных между Индией и Суматрой, а также жители Малаккского полуострова, материковой оконечности Юго-Восточной Азии, не имеют никаких признаков повышенной доли денисовского наследия, хотя их предковые линии генетически не менее разнообразны, чем у предков аборигенов Новой Гвинеи и Австралии. Также не нашлось никаких признаков повышенного денисовского наследия у человека из пещеры Тяньюань близ Пекина в Китае, а его возраст примерно 40 тысяч лет (геном тяньюаньца отсеквенировали в лаборатории Пэабо в 2013 году12). Если бы гибридизация происходила в континентальной Азии и современные люди с денисовским наследием расселились потом по всем направлениям, то сегодняшнее население этих мест, а также древние жители Восточной Азии (особенно они!) должны были бы иметь денисовскую часть не меньшую, чем теперешние новогвинейцы. Но этого не наблюдается.

Самое простое объяснение высокой доли денисовского наследия на островах юго-восточной оконечности Азии и в Новой Гвинее и Австралии – гибридизация где-то в районе этих островов, на самих островах или на материковой части Юго-Восточной Азии, но в обоих случаях это, по-видимому, был тропический регион, очень удаленный от Денисовой пещеры. Когда я в 2011 году делал об этом доклад, антрополог Ёсуке Кайфу мне заметил, что гипотезу гибридизации близ островов трудно принять, так как она не сообразуется с отсутствием здесь археологических артефактов, указывающих на людей с крупным мозгом, родственных неандертальцам или современным людям. Он также указал, что и скелетов таких людей в тех местах тоже не найдено. И я стал склоняться к мысли, что наиболее вероятное место гибридизации – территория Южного Китая либо юго-восток материковой Азии. Из тех областей известны ископаемые остатки людей, в частности из местонахождения Дали в провинции Шэньси на севере Центрального Китая, а также из Северо-Восточного Китая (провинции Ляонин, местонахождение Цзиньюшань) и из Маба в провинции Гуандун Юго-Восточного Китая – все они датируются примерно 200 тысячами лет и более или менее соответствуют вероятным денисовцам. Есть и архаичные люди из долины реки Нармада в Центральной Индии, их датировки где-то около 75 тысяч лет назад. По законам Китая и Индии вывозить костные материалы за границу очень сложно, но сейчас в Китае организованы лаборатории мирового уровня как раз для изучения древней ДНК, начинается их организация и в Индии. Так что ДНК из китайских и индийских образцов может открыть удивительные вещи.

Встречайте австрало-денисовцев

Неандертальцы, которые скрещивались с предками внеафриканских сапиенсов, были близкой родней тех неандертальцев, чью ДНК мы выделили из древних неандертальских костей. Но вот денисовцы, которые скрещивались с предками новогвинейцев, были совсем не близки к сибирским денисовцам. Мы это поняли, когда подсчитали, каково различие (сколько различающихся букв ДНК) между нынешними новогвинейцами и австралийцами, с одной стороны, и сибирскими денисовцами – с другой, и по этой разнице оценили, когда данные линии разошлись от общей предковой популяции. Получилось, что если учитывать весь геном, то время расхождения попадает в интервал между 400 и 280 тысячами лет назад13. А это значит, что точка расхождения предков денисовцев и неандертальцев всего лишь в полтора раза дальше от нас, чем расхождение линий денисовцев – той, что привела к сибирским денисовцам, и той, что оставила свою ДНК новогвинейцам.

Если эти линии денисовцев настолько неродственны друг другу, то они, скорее всего, были приспособлены к разным условиям, что может объяснять, как они выживали в столь несходных климатах. Учитывая чрезвычайное генетическое разнообразие денисовцев – ведь их популяции имели гораздо больше времени на дивергенцию, чем нынешние группы людей, – имеет смысл рассматривать их как широкую категорию: одна их ветвь дала предков архаичных людей, смешавшихся с новогвинейцами, а другая преобразовалась в сибирских денисовцев. Скорее всего, были и другие популяции денисовцев, которые нам пока не попадались. Возможно, и неандертальцев следует объединять с обширной группой денисовцев.

Мы никогда не предлагали специального наименования для денисовской ветви, которая гибридизовалась с теми современными людьми, что двигались к островам от побережья Юго-Восточной Азии, но мне по душе называть их австрало-денисовцами. В этом названии подчеркивается их вероятное южное распространение. Антрополог Крис Стрингер предпочитает именовать их сунда-денисовцами по географическому названию шельфа, соединяющего большую часть индонезийских островов с континентальной Юго-Восточной Азией14. Но что, если гибридизация происходила не там, а в Юго-Восточной Азии, на территории Китая или Индии? Тогда название Стрингера окажется не совсем верным.

Очень симпатично выглядит идея, что австрало-денисовцы, денисовцы и неандертальцы произошли от популяций Homo erectus, которые первыми расселились за пределами Африки, а современные люди являлись наследниками эректусов, оставшихся в Африке, – но эта идея неверна. Самые древние скелетные остатки эректусов за пределами Африки обнаружены в местонахождении Дманиси в Грузии, и их возраст 1,8 миллиона лет. Кроме них известны еще и находки на острове Ява в Индонезии, почти с теми же датировками. Если бы первая внеафриканская экспансия Homo erectus породила денисовцев и неандертальцев, тогда время расхождения этих групп с современными людьми было бы по меньшей мере таким же древним, как те неафриканские находки, а это слишком большой возраст по сравнению с генетическими оценками. Они дают интервал расхождения 770–550 тысяч лет назад, а совсем не 1,8 миллиона.

Однако у нас есть подходящий по геологическому возрасту кандидат: много моложе внеафриканских мигрантов Homo erectus и где-то рядом с первыми мигрантами Homo sapiens. Его скелет с крупным черепом был найден в 1907 году близ Гейдельберга в Германии и датирован шестью сотнями тысяч лет15. Он практически наверняка является представителем вида, предкового для современных людей и неандертальцев16, а скорее всего, и для денисовцев. К Homo heidelbergensis часто относят западноевразийские и африканские формы, но не восточноевразийские. Однако генетические данные по австрало-денисовцам показывают, что линия Homo heidelbergensis могла присутствовать в Восточной Евразии, хотя и очень давно. Это одно из важных следствий открытия денисовцев – Восточная Евразия была центральной ареной человеческой эволюции, а вовсе не ее боковым выходом, как думается западной публике.

Итак, у нас на сегодняшний день имеются полногеномные данные по четырем очень разным человеческим популяциям, чьи представители обладали крупным мозгом и жили позже 70 тысяч лет назад. Это популяции современных людей, неандертальцев, сибирских денисовцев и австрало-денисовцев. К ним следует добавить маленьких людей с острова Флорес в Индонезийском архипелаге, так называемых хоббитов; они, вероятно, были потомками ранних эректусов, попавших на остров более 700 тысяч лет назад и оказавшихся в островной изоляции17. Пять групп людей, а с ними наверняка еще множество неоткрытых популяций того времени, разделены сотнями тысяч лет эволюции. А это существенно дольше, чем время расхождения наименее родственных сегодняшних популяций, к примеру бушменских охотников-собирателей и любых других. 70 тысяч лет назад мир населяли очень разные формы людей, и мы мало-помалу набираем данные по их геномам, получая возможность заглянуть в те времена, когда человечество было гораздо разнообразнее, чем сегодня.