Потерпевшие победу. Немцы в Корсуньском "котле" - Гельмут Фогель

Если Конев и был обеспокоен, его бремя тем не менее было легче, чем у Вёлера. Под давлением советских войск 3-я танковая дивизия была втянута в бой целиком и не могла послать на север ни одного подразделения. 14-я танковая дивизия согласно приказу выдвинулась вперед, но ее истощенных сил не хватило для остановки советского наступления. В связи с серьезностью положения XI армейский корпус задействовал все свои резервы, но их было недостаточно. Приходилось идти на риск. На участках, оборонявшихся 72-й и 57-й пехотными дивизиями, активность советских войск была сравнительно невысокой. Дивизию СС «Викинг» противник также практически не беспокоил. Имелась возможность отвести с занимаемых позиций и отправить на юг какие-то из этих частей. Уже в 8:45 Вёлер решил, что следует направить на юг всю 57-ю дивизию, 676-й полк которой уже был отправлен на поддержку 389-й дивизии. Спустя пятнадцать минут вышел приказ об исполнении этого решения.

Решиться на такой шаг было трудно, поскольку дивизии XI армейского корпуса и так были сильно растянуты, но, учитывая серьезность положения, сложившегося на правом фланге корпуса, смещение сил на юг, видимо, было неизбежно. Дивизия СС «Викинг» получила приказ принять у 57-й дивизии ее сектор фронта, но на то, чтобы сменить 57-ю дивизию на ее позициях, требовалось время. В лучшем случае это могло быть выполнено к 27 января.

В сложившейся ситуации большего XI армейский корпус сделать не мог, если только не оголять позиции вдоль Днепра, но эта возможность уже была исключена. Однако у 8-й армии еще был один козырь в запасе: 11-я танковая дивизия была готова вступить в бой к утру 26 января, на подходе были и другие подкрепления.

Пока Вёлер прикладывал усилия, чтобы стянуть как можно больше сил на угрожаемый участок фронта, Конев ввел в бой большую часть своих резервов. Теперь он мог только призвать своих людей завершить прорыв 26 января.

В течение дня важную роль сыграла погода. Температура колебалась около нуля, но дороги все еще были хорошо проходимы. Плотный туман закрыл большую часть поля боя и сделал воздушную поддержку совершенно неэффективной, несмотря на попытки обеих сторон поднять самолеты в воздух. Туман также затруднял управление участвующими в бою частями. Согласно прогнозу погоды в дальнейшем следовало ждать ухудшения проходимости территории. Действительно, утром 26 января началась оттепель, и дождевые облака накрыли поле боя. В некоторые моменты дороги местами обледеневали, но эти участки быстро оттаивали.

Немцы обороняются, 25–26 января

Бой продолжился ночью 25 января, хотя и с несколько меньшей интенсивностью. Немецкой 3-й танковой дивизии пришлось создавать новый рубеж обороны, чтобы иметь возможность сопротивляться ожидавшимся советским атакам. Немецкие солдаты работали в темноте и сумели выстроить цельную оборонительную линию на участке, который удерживала дивизия полковника Ланга. Положение было менее определенным на северном фланге 3-й танковой дивизии, где советские части атаковали в западном направлении, прощупывая немецкую оборону, но не имели существенных успехов. 4-я гвардейская армия не ослабляла нажим на северный фланг 389-й пехотной дивизии, угрожая ее стыку с 72-й пехотной дивизией. Вечером 72-я дивизия была вынуждена отвести назад свой южный фланг для восстановления связи с 389-й дивизией, закончив этот маневр к утру 26 января.

Цель Ротмистрова на 26 января была ясна: окончательно прорвать немецкую оборону, чтобы обеспечить продвижение своих танков на Звенигородку. Он отдал корпусу приказ продолжать атаки в западном направлении. Было очевидно, что любая заминка даст немцам возможность подтянуть подкрепления на пути его частей. Время решало все, а вчерашние успехи были не особенно впечатляющими. Нужно было продолжать наступление[89].

Возможно, советскому командованию было не вполне ясно, что немецкая оборона на пути 5-й гвардейской танковой армии очень неглубокая[90]. Когда утром 20-й танковый корпус, имея на острие удара 8-ю гвардейскую танковую бригаду, двинулся в атаку, она принесла хорошие результаты. Бригада под командованием полковника Орлова, поддержанная двумя самоходно-артиллерийскими полками, выбила немцев из Капитановки и двинулась дальше на Журавку. Таким образом, между передовыми группами армии Ротмистрова и Звенигородкой больше не осталось значительных немецких сил[91].

В 8:25 полковник Гедке и генерал-майор Шпейдель, начальники штабов XI армейского корпуса и 8-й армии соответственно, обсудили положение по телефону. 14-я танковая дивизия, очевидно, была не в силах закрыть разрыв на южном фланге XI армейского корпуса, и Гедке сообщил Шпейделю, что на одной из высот севернее Россоховатки сосредоточились многочисленные советские танки и подкрепления противника продолжают прибывать. Бой продолжался возле моста у Тишковки. Гедке подчеркивал, что происходит прорыв на Капитановку. Положение на северном фланге 389-й дивизии тоже было серьезным. Гедке заключил свое описание ситуации упоминанием о том, что танковая боевая группа дивизии СС «Викинг» была направлена в район Телепино — Екатериновка, чтобы помочь стабилизировать там положение.

Шпейдель не сомневался в серьезности ситуации и спрашивал: «Какие у вас имеются резервы? Когда можно будет ввести в бой 57-ю дивизию?»

«57-ю дивизию не удастся высвободить до полуночи, — отвечал Гедке. — На данный момент у нас нет резервов.»

«Есть ли намеченные или подготовленные позиции в тылу?»

«Да, это рубеж от Ротмистровки через Степок, высоту в полутора километрах на востоко-юго-восток от Ташлыка, железнодорожную станцию в Сердюковке и фермы севернее Пастырского. Его потребуется связать с рубежом Ирдынь, идущим через Березник и Западную. Однако подготовлен только северный участок, между Ротмистровкой и станцией в Сердюковке».

«Мне придется поговорить с командующим армией, чтобы подготовить его для будущих решений», — ответил Шпейдель.

Гедке продолжил описание обстановки в черном цвете: «Что касается положения западнее Оситняжки, есть большие сомнения, что корпус сможет сдержать врага до подхода подкреплений. Также кажется сомнительным, что 57-я дивизия прибудет вовремя».

«Армия не может помочь вам на северном фланге обороны 389-й дивизии», — сказал Шпейдель.

«Если так, мы, конечно, должны иметь в виду тыловые позиции, которые я описал».

«Возможно, вы правы. Я могу добавить, что командующий армией хочет использовать 11-ю танковую дивизию для атаки под Капитановкой».

Спустя полтора часа Гедке и Шпейдель вновь говорили по телефону. Гедке предложил за один марш в течение ночи отвести 72-ю пехотную дивизию на тыловые позиции. Это позволило бы высвободить 57-ю дивизию, не дожидаясь ее смены частями дивизии СС «Викинг». Однако Гедке настаивал, что этого нельзя делать без согласия командования группы армий.