Узор мечты - Сонда Тальбот

И все же, несмотря на мутные осколки воспоминаний, Слай держался молодцом, стараясь не вымещать свой негатив на Анжеле. Ему и без того было неудобно перед ней. Ведь его поведение доставило этой девушке немало хлопот и волнений. И потом, все это похищение выглядело нелепым. Одно дело, если бы Слай оказался в руках у гангстеров или каких-нибудь широкоплечих ребят, вроде тех, кого показывают в детективных фильмах. И совсем другое – оказаться в плену у какого-то алкоголика с опухшим лицом, которому просто не на что выпить… Совсем не романтично…

Впрочем, именно отсутствие криминальной романтики сохранило ему жизнь и кучу денег. Что было бы, если бы его похитители запросили сумму в несколько миллионов долларов?

Так что Слаю стоило бы порадоваться счастливому концу. И поблагодарить Анжелу, которой он до сих пор не сказал «спасибо». А ведь было за что… Эта уникальная женщина не уехала без него и не пожалела денег на то, чтобы его спасти. А ведь могла бы… После того, как он вел себя с ней…

Чем больше Слай узнавал Анжелу, тем сильнее она ему нравилась. И самое странное заключалось в том, что именно это бесило его больше всего. Она была первой женщиной, к которой он смог отнестись более-менее спокойно. Первой после долгих лет форменного женоненавистничества. Но вместо того, чтобы радоваться переменам, Слай злился на самого себя.

Что бы там ни говорили, а ненависть – хорошая защита. И когда эта защита с каждым днем становится слабее и слабее, поневоле испытываешь страх. Страх за свою душу. Страх за свое будущее. Ведь женщина – это ловушка. В которой все твои мысли, чувства, вся твоя жизнь погибают, как мышки, попавшие в мышеловку… Слай уже испытал это на себе. И совершенно не хотел повторений. Но Анжела… Анжела раскрывала его душу, обнажала те струнки, которые он долгое время тщательно упаковывал в обертку бесстрастности, равнодушия или злости. И когда эта пленка начала спадать, Слаю стало не по себе. Впрочем, с Анжелой они расстанутся очень скоро. Она вернется к Годри, выйдет замуж и тогда ей будет не до поездок на писательские фестивали…

Или не выйдет… Если не мне, то кому-нибудь уж точно повезет, вспомнил Слай слова Анжелы.

Это если не мне врезалось Слаю в память, как осколок стекла. Оговорилась ли она или действительно любовь для нее – все еще неизведанная область? Любит ли она Годри?

Тогда Анжела ушла от ответа в прямом смысле этого слова. Но Слаю показалось, что сказанное – не оговорка. Только зачем же тогда ей выходить замуж за человека, которого она не любит? За человека, который… Впрочем, это касается только Годри и Анжелы. А Слаю лучше остаться в стороне от чужих взаимоотношений. Как он всегда и делал…

Неподалеку от «Берроуз» располагалось небольшое кафе, оформленное в стиле «кантри». Слай чувствовал себя ужасно голодным, поэтому предложил Анжеле заглянуть туда.

– У нас еще вагон времени, – сказал он. – А я так и не поел в отеле. Надеюсь, ты не откажешься пообедать со мной?

– Не откажусь, – улыбнулась Анжела. Слай казался ей похожим на укрощенного льва. Он не огрызался, не отпускал циничных шуточек и вообще вел себя очень прилично. Это нравилось Анжеле и тешило ее самолюбие. Неужели ей все-таки удалось завоевать расположение Слая? С такой-то репутацией женоненавистника… – Я тоже не прочь перекусить.

Она заказала салат с курицей и сельдереем и чашку кофе. Слай выказал себя настоящим обжорой. Он потребовал суп с фрикадельками, две порции салата, отбивную с печеным картофелем и пирожки с ягодной начинкой.

– Я не всегда так объедаюсь, – оправдывался он перед Анжелой, доедая салат и принимаясь за второе. – Просто сегодня голоден как волк…

Вот до чего дошло, усмехнулась про себя Анжела. Слай Хэмптон ведет себя как пай-мальчик и оправдывается перед ней в какой-то мелочи. Интересно, долго ли будет развеваться белый флаг?

– Хороший аппетит – признак спокойной совести, – вспомнила Анжела высказывание одного из приятелей. – Правда, я не так уж в этом уверена…

– Честно говоря, я тоже… – пробубнил Слай, раздирая зубами кусок мяса. – Во всяком случае, аппетит – признак голода. С этим точно не поспоришь.

Анжела засмеялась. Слаю было приятно слышать колокольчики ее смеха и видеть ее лицо, разрумянившееся от горячего кофе. До этого Слаю ни разу не удавалось насмешить ее. Впрочем, он и не задавался этой целью. А может быть, зря? Она сидела перед ним такая красивая, такая цветущая… Темно-фиолетовое платье, волосы цвета ежевики, сочные губы, растянутые в улыбке… На мгновение Слай забыл о голоде. Точнее, в нем проснулся другой голод. Голод, от которого он всегда хотел избавиться. Голод по нежным и легким прикосновениям, по женской улыбке, по смеху, по поцелуям, обжигающим тело и наполняющим душу волнующим звоном весенних колокольчиков… Это ощущение вспорхнуло внутри Слая, как маленькая, выпущенная на волю птичка. Вспорхнуло и наполнило душу Слая трепетом.

Давно ли это было? Давно ли он испытывал нечто похожее? Очень давно… Слай уже успел позабыть, каким ярким, прекрасным огнем наполняет душу мысль о женщине. О той женщине, к которой тебя влечет…

Влечет? Восторг тут же уступил место страху. Слаю показалось, что на него вылили ушат холодной воды. Нет, только не это… Для полного счастья ему не хватало влечения к девушке, которая вскоре станет женой его друга…

Он опустил глаза в тарелку и, чтобы скрыть смущение и страх, принялся энергично дожевывать мясо. Анжела почувствовала перемену в его настроении. Неужели ему неприятен ее смех? Но секунду назад он смотрел на нее такими глазами, что ей даже почудилось…

Наверное, этот взгляд – не больше чем разгулявшееся воображение Анжелы. Разве Слай Хэмптон может смотреть на женщину с восхищением? Только негодующе или, в лучшем случае, равнодушно…

Пообедав, они вышли из кафе. Слай снова замкнулся в себе и на все вопросы Анжелы отвечал односложно. Ее разозлила эта неожиданная перемена, но она попыталась не выказать своего раздражения. Пусть носит эту маску угрюмого молчальника, если ему так легче. В конце концов, Анжела не собиралась подрабатывать психоаналитиком. С нее вполне хватает писательства…

Поймав такси, Слай и Анжела поехали на вокзал. Пока водитель петлял по узким переулкам Шэдоу, начался ливень. Тяжелые крупные капли хлопали по машине, слезливые потоки воды заливали стекла. Таксист, ругнувшись на непогоду, включил дворники.

Слай разглядывал ручейки воды, стекающие по стеклу.

– Я люблю дождь, – произнес он, не глядя на Анжелу. – Капли стучат по карнизу, рисуют на стекле узоры и тут же смывают их… Дождь успокаивает, очищает. Заставляет яснее мыслить…

Анжела удивленно посмотрела на Слая. Наверное, она никогда не поймет этого человека до конца. То он молчит, насупившись, то вдруг ни с того ни с сего выдает откровения… Подумав несколько секунд, она решила поддержать разговор:

– А я не люблю. Наоборот, когда идет дождь, я чувствую себя подавленной. И хочу только одного: спать.

– Да, сейчас и я бы не отказался поспать, – ответил Слай, откинувшись на сиденье машины, покрытое светло-коричневым вельветом. – После вчерашнего я чертовски устал. Как будто работал двое суток. Таскал мешки с кирпичами…