Я — твои неприятности + Бонус - Алина Савельева

но не могла сообразить, хочу ли этого я? Мне казалось, такие вещи нужно делать только для любимого мужчины. Словно поняв мои сомнения, он снова меня поцеловал, да так, что у меня ноги ослабли от его необузданной страсти! Просто шквал новых эмоций от поцелуя, тесно прижатой влажной кожи, от трения которой как будто искры летели, и вырвавшийся у него гортанный стон, когда он опустил мою руку на свой ствол, вынуждая обхватить его и поглаживать. Меня словно молния прошила от этого, кипящая кровь забурлила где-то в ушах, что я даже не с первого раза расслышала:

— На колени, Киса…

Витя качнулся и снова сел на лавку, широко расставив ноги и удерживая меня за талию, привлек к себе.

— Ближе, малышка, не бойся, — рвано прохрипел Витя, поглощая меня своими потемневшими глазами.

Я опускаюсь на колени и снова шокирована его размером. Ночью он выглядел иначе, и понятно, что так и должно быть… но, может, из-за набухших вен, оплетающих его длину, он кажется огромным? И из-за массивной головки с поблескивающей гладкой кожей розовато-красного цвета.

Я даже спросить не успеваю, с чего начинать, как его рука снова наматывает мои волосы на кулак и двигает голову. Его член оказывается у моего лица снова, и я зажмуриваю глаза, ожидая, что меня начнет мутить от запаха или от мыслей сделать это. В ноздри забивается снова аромат геля для душа и чего-то незнакомого, сладковатый аромат, совсем слабый, но от него во рту тут же набирается слюна.

— Открой ротик, Киса, — приказывает Витя, теряя терпение от моей медлительности.

Осторожно касаюсь губами, а потом и кончиком языка верхней части члена, и снова ожидаю, что будет тошнить. Но ничего подобного не происходит. Мне нравится его запах, и делаю следующий вдох уже смелее и, не дожидаясь его следующей команды, опускаюсь ниже, пока он не упирается мне в небо.

Виктор сжимает мои волосы сильнее, снова издав тихий стон, перешедший в хриплое шипение, когда я повторяю движение. Я понятия не имею, как надо делать правильно, поэтому просто то выпускаю его, поглаживая языком по кругу, то снова всасываю, стараясь вобрать глубже. И отгоняю от себя дурацкую мысль, что вчерашняя девственница уже делает минет первому встречному мужчине. Ну и что. Я к другим в кровать не лезу и не осуждаю. И мне нравится. До тех пор, пока Витя коротко не приказывает:

— Дыши носом, — и накрывает мою голову уже двумя руками, толкая на себя еще ниже, — горло не сжимай! — рычит на меня и, резко нажав на затылок, упирается мне в горло.

Желудочный сок тут же подпрыгивает, вызывая приступ тошноты, и из вытаращенных глаз ручьями льются слезы, и воздуха натурально не хватает.

— Носом, Лена! Дыши! — напоминает мне Витя, а из меня вылетают звуки, предвещающие рвотный рефлекс.

Он освобождает мой рот, из которого слюни текут уже по подбородку, и, конечно, я выгляжу сейчас хуже некуда. Но, подняв глаза на Витю, забываю об этом. Он так жадно смотрит на меня, но словно сомневается, продолжать или остановиться.

Но я опять ошиблась, останавливаться не в его правилах. Дав мне несколько секунд отдышаться, снова приказывает:

— Дыши носом, расслабь горло… глубже, Киса.

Выбора он мне снова не дает, надавливая на затылок, заставляет снова и снова проходить весь путь до конца. Слезы текут уже непрерывной рекой, снова накатывает тошнота, когда его член ударяет в стенку горла, но дышать носом и правда помогает. Поняв это, я старательно втягиваю воздух, и с его притоком отпускает совсем. Сначала тошнота, а потом и страх.

Привыкнуть к такому с первого раза, наверное, невозможно, но отвращения во мне точно нет. Мое лицо полностью уже мокрое от слез, во рту столько влаги, что она не помещается и стекает по подбородку, но от этого скольжение стало легче, и во мне просыпается желание, довести его до оргазма. Только желательно быстрее, а то у меня уже щеки болят и губы.

Я понимаю, что поймала нужный ритм, когда давление на затылке ослабевает и стоны становятся громче, и чаще звучат слова: «Да-а, Киса-а!».

Поднимаю взгляд на Витю, и опять меня прошибает его взгляд, переполненный похотью, животным желанием, его грудные мышцы раздулись и ходят ходуном от частого тяжелого дыхания.

— Глубже вдохни, — рычит мне сквозь сжатые зубы Виктор и, освободив мой рот на мгновенье, накручивает мои волосы на руку и снова врезается в горло, прижимая меня к паху.

Я чувствую, как по горлу стекает его горячая сперма, из него вырывается громкий стон и бедра под моими ладонями вздрагивают, запуская волну по его телу. Он не отпускает меня, пока его головка вздрагивает, и я уже начинаю задыхаться, мычу и пытаюсь отодвинуться. Он держит меня несколько секунд и отпускает.

Я вытираю тыльной стороной ладони подбородок и понимаю, что так же мокро у меня в промежности. Несмотря на страх, новизну и периодическую тошноту, у меня все это вызвало желание снова почувствовать его внутри. Ведь теперь мне не будет больно, как в первый раз.

Мои ноги затекли, губы я уже практически не чувствую и саднит горло, и это немного сбивает градус желания, да и Витя сказал, что рано… он-то уж точно в этом опытнее меня.

Витя открыл глаза и, подхватив меня, поднял к себе, усаживая на здоровую ногу. В его глазах еще плавал густой туман, осторожно перекинув мои волосы назад, будто не он их только что на кулак наматывал, Витя нежно коснулся моих распухших губ, оставляя на них легкий поцелуй и прошептал:

— Ленка, ради такого я бы и две ноги прострелил.

И пусть он не упустил возможности напомнить мне про свою ногу, но мне его слова, такие нехитрые, все равно были дико приятны. Я такого даже когда диплом получала не испытывала. Хотя там-то как раз было за что хвалить. А этим даже не похвастаться. Но почему-то меня прямо распирало от того, как ему было хорошо со мной.

Глава 13. Виктор

Секс — это хорошо, и хотя мне было немного — совсем немного — совестно, что мне досталось, а Ленке нет, сил продолжать не было все равно. Упасть бы куда и так, чтобы часов на двадцать придавить подушку.

— С легким паром, Киса, — глядя на разрумянившуюся Лену, сам довольный донельзя, опрокинул на себя таз с водой и