Агасфер. Вынужденная посадка. Том I - Вячеслав Каликинский

– Да нет, нормально все! И впятером, случалось, ютились, – уверил Алдошин. – А почему вы говорите – втроем? А Семен этот ваш?

– А у него по ночам бессонница профессиональная, – негромко хохотнул москвич. – Ходит вокруг избушки с колотушкой, стукотит, злых людей, духов и живность свирепую отгоняет! Вы не беспокойтесь за него, он привычный. В Чечне закалку получил… Да и ненадолго мы к вам, полагаю: вопросов много нерешенных. Позавтракать в поселке успели, Михаил? Если нет – могу составить компанию. Сейчас Семена озадачим – он и повар, доложу вам, изрядный, помимо прочих достоинств.

– Не откажусь, – согласился Алдошин, решив про себя, что чем раньше он выяснит причину нешуточного к себе интереса Абвера, тем лучше.

– Ну вот и славно! Витя, ты костер пока оживи, не стой без дела! – распорядился Абвер. – А мы пока с Михаилом посидим, поближе познакомимся…

На Семенова и смотреть-то жалко. Только что он был если не равным Абверу партнером, то коллегой, человеком, к мнению которого прислушиваются большие люди. Был достойным собеседником Владислава Николаевича. И на тебе, словно разжаловали из фельдфебелей в говночисты, веселился про себя Алдошин. Костер велели, как пацану сопливому, распалить. Давай-давай, «костровой мальчик», старайся! А люди тем временем о делах побеседуют…

Однако разговор пока не клеился. Москвич задал несколько вопросов – про погоду, по копательскому профилю – Михаил отвечал односложно, мелким бисером не рассыпался.

Семенов, «зарядив» костер как следует, уселся на корягу недалеко от собеседников, полуотвернувшись, и с подчеркнутым вниманием наблюдал над поварскими усилиями телохранителя. А тот даже передник повязал – чтобы не брызнуть чем, не испачкать щегольскую униформу класса «милитари». Закончив свои священнодействия у костра, Семен принес из избушки складной столик, сервировал его и негромко отрапортовал:

– Все готово, Владислав Николаевич! Прошу…

– А-а, ну давайте, давайте, мужики! – Москвич первым переставил свое кресло поближе к столу, взглядом пригласил присоединиться и враз повеселевшего Витьку. Семен уселся несколько поодаль, принеся для себя складную табуретку с полотняным верхом.

– Ну, как будем со «шпапсом» поступать? – вопросил москвич. – Рановато, конечно, понимаю. Но всех копательских заморочек не знаю, грешник. Может, положено?

– Насчет положено – не положено каждый сам решает, – Алдошин взял у телохранителя приготовленную им фигурную бутылку с «Хеннесси». – А «земляному деду» налить непременно положено! Иначе удачи в поле не видать!

Отойдя немного в сторону, Алдошин выбил ударом каблука в дерне ямку, щедро плеснул в нее коньяка. Бутылку вернул на стол, пояснил:

– Лично я пока пить не стану. Потому как после завтрака собирался на раскоп пробежаться, поглядеть – что и как. Маршрут наметить на завтра. Медвежьи следы поищу вокруг. Потом проволоку вокруг лагеря нашего тянуть надо. Ну, а потом поглядим. В трезвенники пока не записывался.

– Понятно, – кивнул Абвер. – Поскольку я хотел к вам в компанию приобщиться, то я тогда тоже воздержусь. Вы как, не возражаете против моей компании, Михаил? Ну и прекрасно! Тогда вопрос позвольте: что тут с медведями? И зачем проволока?

– Ну, насчет медведей вам Виктор должен был рассказать, – усмехнулся Алдошин. – Вы же со вчерашнего дня тут! Ну, вы-то человек тут новенький, Владислав, а вот он из местных, и в «камрадах» раньше вроде числился, а, Витек?

– Да я упоминал про медведей Владиславу Николаевичу! – вспыхнул тот. – Карабин сразу приготовил, да и у Семена «пушкарь» на поясе получше иного карабина будет!

– Места тут безлюдные, десятка на два-три километров в округе не то что жилья – дорог проезжих нет. Так что для медведей тут вольница, – пояснил Алдошин. – А в тайге еще снегу по колено, так что им пока голодно после спячки. К побережью часто выходят, по-над морем слоняются, ищут – может, падаль какую прилив выбросит. На полянках травку молодую ищут, корешки копают. Нет, Витька, ты что, серьезно следов не видел вокруг? Или вообще не ходили вчера никуда?

– Не искал я следов медвежьих! – буркнул Семенов. – Так, поглядывал – не видать вроде…

– Так в зоопарке поглядывают, – серьезно упрекнул Алдошин. – Там можно, там решетки.

– Поня-я-ятно! – снова протянул Абвер, неопределенно взглянув на Семенова. – А проволока, как я теперь понимаю, это для ночного бережения от тех же медведей? И что, помогает?

– Железо зверь сразу чует. Наткнется на проволоку – перешагивать не станет. Правда, это я только со слов бывалых таежников говорю, – признался Алдошин. – На личном опыте не проверено. Но я еще на проволоку банки пустые цепляю с камешками либо железками внутри. Полезет зверь либо человек, заденет проволоку – тут и Улька моя проснется, меня разбудит.

Позавтракали после обмена мнениями в молчании. К коньяку никто не притронулся. Собираясь на раскоп, Алдошин распаковал двустволку-вертикалку, нацепил короткий патронташ с дюжиной патронов. В карман сунул ракетницу. Выйдя из избушки, он стал свидетелем окончания короткого спора Абвера с телохранителем.

– Владислав Николаевич, человек же говорит – медведи голодные тут! – умоляющим баском настаивал Семен. – А я за вашу охрану бабки получаю! Почему мне нельзя с вами?

– Потому что день на дворе, Семен! И я взрослый! Карабин возьму, вот и двустволка у человека. Справимся, не переживай!

– Владислав Николаевич!

– Семен! Расчет получить хочешь? Не хочешь? Ну и заткнись тогда.

– Может, я тогда с вами, Владислав Николаевич? – несмело встрял Витька. – Разговорам вашим не помешаю, если что – сзади на расстоянии идти буду, подстрахую, ежели что…

– Вот народ! – Москвич матюгнулся совсем не интеллигентно, повернулся к Алдошину: – Михаил, есть необходимость в вооруженном эскорте?

– Думаю, пока нет…

– Вот и прекрасно! – прекратил прения Абвер.

– Миш, возьми-ка мою джипиэску, – попросил Семенов.

– Зачем? Думаешь, заблужусь на своих-то «огородах»? – насмешливо поинтересовался Алдошин.

– Да брось ты! Проверить в работе прибор хочу. Я вчера, когда на твой раскоп с Владиславом Николаевичем ходил, брал его. Вроде не то показывает…

– Тогда давай, – Алдошин повесил прибор на шею, свистнул собаке. – Улька, где утки? Пошли скорей!

Старая спаниелиха при слове «утки» едва не подпрыгнула, подобралась, рванулась к ногам хозяина, ожидающе заскулила. Все рассмеялись.

– Вот что значит порода! – отметил Абвер. – И куда только ее меланхолия подевалась! Ну, пошли за утками, барбос! Вы без прибора идете, Михаил? Без металлоискателя?

– Сегодня только разведка…

Шли не спеша, обходя низинки с подмерзшими лужами.

– Далеко от лагеря до ваших «огородов», – заметил москвич. – Километра два, наверное?