Доставь мне удовольствие - Конни Мейсон

– Я уже сделала свой выбор. Но все равно, спасибо. Иди, работай! – улыбнулась Кара. – Да и у меня куча дел.

После ухода секретарши она сделала несколько телефонных звонков, но никак не могла сосредоточиться на работе. Все ее мысли крутились вокруг ребенка. Это будет ребенок Доминика. Гил никак не мог быть его отцом. Пока они были вместе, Кара принимала таблетки, кроме того, подготовка к свадьбе занимала все свободное время, и они почти не виделись.

Она снова коснулась живота. Пока не видно следов беременности. За это время она навестит родителей и расскажет им, что скоро станет мамой. Конечно, они расстроятся, что у ребенка не будет отца. Но родители всегда любили ее и, конечно, поддержат ее решение.

А как бы отреагировал Доминик, узнав, что Кара беременна? Он говорил, что любит детей. Конечно, он поддержал бы ее материально и навещал, а она убедила бы себя, что он тоже ждет появления ребенка. Но думать так было глупо, и Кара постаралась не поддаваться желанию сообщить новость будущему отцу. Она ничего не скажет и не побеспокоит его ничем. Образ жизни Доминика не вязался с ее. Ей нужен верный муж, а не приходящий по выходным примерный отец. В таком случае лучше остаться одной.

Она по-прежнему не жалела об их скоротечном романе, хотя он и получил такое неожиданное развитие. Скорее, она была счастлива, что все так сложилось, и беременность считала подарком судьбы. Она сумеет позаботиться о ребенке сама, и маленькое беззащитное существо, растущее в ней, получит больше любви и внимания, чем иные дети в полных семьях.

С этой мыслью Кара свернула журналы в трубочку и бросила в ведро для использованных бумаг.

Утренние недомогания прекратились через пару недель. Вкус еды стал для нее другим, удивительным и изысканным, так что она очень быстро набрала потерянные килограммы. На ближайшие выходные Кара запланировала поездку в Атланту, к родителям. Она очень надеялась, что они не будут слишком разочарованы выбором, который она сделала.

Дверь кабинета распахнулась, и в него, влетела Киша. Она была так взволнована, что даже не могла разговаривать.

– Боже мой, да что произошло? Ты выглядишь так, словно увидела привидение.

– Он здесь! – воскликнула та и зачастила скороговоркой: – Он здесь, в здании! Я не знала, что он в Майами!

– Киша, ради всего святого, возьми себя в руки и расскажи толком, что случилось. – Кара почувствовала, как волнение секретарши передалось и ей. – Кто здесь? Кого ты увидела?

– Думаю, она хочет сказать тебе, что увидела меня, – раздался знакомый голос. – Можно войти?

Кара вскочила с кресла от неожиданности.

– Доминик! Что ты тут делаешь?

Она уставилась на него, не в силах поверить глазам. Он был еще прекраснее, чем она его запомнила. Высокий и элегантный, он опирался плечом о косяк и улыбался.

– Вы что, знакомы? – потрясенно, прошептала Киша. – Ты знаешь Доминика Домейни?!

– И довольно близко! – засмеялся тот, посылая ей один из тех взглядов, от которых таяла любая женщина. Затем он перевел взгляд на Кару: – Я скучал по тебе, дорогая.

По виду Киши, было понятно, что она очарована и заинтригована происходящим. Секретарша Кары была неглупой женщиной и быстро все поняла. Ее любопытству не было предела.

А Доминик не мог оторвать глаз от Кары. С их последней встречи она стала еще привлекательнее. Казалось, вся она цветет и словно светится изнутри загадочным светом. Доминик помнил каждую черту ее лица, но эта новая красота озаряла ее и превращала в волшебную нимфу.

– Мы могли бы поговорить наедине, Кара?

– Ах да! – воскликнула Киша. – У меня же куча дел! Я прослежу, чтобы вас не беспокоили. – И, удаляясь, она бросила заговорщицкий взгляд на Кару.

Но ни Кара, ни Доминик не слышали ее. Они молча пожирали друг друга глазами. Казалось, воздух накалился и стал дрожать. Ничто не изменилось между ними, и прошедшие недели лишь обострили чувства. Кара, смотрела на Доминика, пока не заболели глаза. Как могла она думать, что разлука сотрет из памяти все, что между ними было?

– Ты стала еще красивее, – тихо произнес Доминик.

– Ты тоже, – ответила Кара. Господи, что за косноязычие на нее напало? – Что ты тут делаешь?

Темная бровь Доминика чуть приподнялась в удивлении.

– Я думал, ты будешь рада видеть меня. – Его голос звучал немного разочарованно.

– Я рада, просто очень удивлена. С кем ты приехал в Майами? С итальянской моделью?

– Ты продолжаешь читать желтую прессу?

– Каюсь, – попыталась пошутить Кара, краснея.

– Нет, я не с Адрианой. А ты? Не вышла за Гила?

– Нет, и это было обоюдным решением.

– Рад слышать. Без него тебе будет лучше.

Кара пожала плечами:

– Да, без него мне лучше.

– Ты уже нашла себе нового друга?

– Нет, – покачала она головой. – Я была очень занята. Зато ты, как я вижу, развлекаешься за двоих.

– Грешен, каюсь, – усмехнулся Доминик. Он обошел стол и приблизился к ней, заглядывая в лицо. – Вас непросто забыть, Кара. А я очень старался, видит Бог!

Он стоял рядом, и Кара почти ощущала тепло, исходящее от него, и слабый, неповторимый запах его тела, преследовавший ее с момента их расставания. Было наивным думать, что уйти от Доминика Домейни, и забыть его окажется легко. Несколько недель она боролась с воспоминаниями, но вот две минуты рядом с ним – и словно не было этой борьбы.

– Поужинаешь сегодня со мной? – спросил Доминик.

– Не думаю, что стоит давать папарацци шанс видеть нас вместе. Мне бы не хотелось, чтобы в следующем номере какого-нибудь популярного журнала красовалась моя фотография с подписью «его новый трофей».

– Но мне необходимо поговорить с тобой.

«Не больше, чем мне!» – подумала Кара. Еще немного, и земля снова уйдет у нее из-под ног как раз тогда, когда она смогла найти точку опоры.

– Приходи вечером, – сказала она, прежде чем успела остановить себя, – в восемь. Только не жди ничего особенного. Да! И постарайся не приводить с собой журналистов.

Кара быстро черкнула на клочке бумаги адрес и протянула Доминику. Она хотела отвернуться, чтобы показать, что разговор закончен, но Доминик схватил ее за плечи и притянул к себе. Он приподнял ее подбородок, заставив смотреть себе в глаза.

– Я очень скучал, – шепнул он.

Кара уставилась на его губы, вспоминая, как он целовал ее, какими они могли быть нежными и настойчивыми. Ей хотелось приоткрыть рот и позволить целовать себя так, как умел только он, хотелось вдыхать его запах, прижиматься и постанывать в его руках. Пусть он обнимет ее, а она прильнет к нему со всем неистовством стольких недель ожидания! Как сладко будет, если он войдет в нее! Какое счастье будет услышать его хрипловатый стон. Пусть он останется с ней навсегда! Невозможные мысли!